Фалконтиры «крылатого штрафбата»

Мало кто знает, что в годы Великой Отечественной войны в наших Вооруженных силах создавались не только штрафные роты и батальоны, но и штрафные эскадрильи. Самую первую из них в 1942 году возглавил ныне Герой Советского Союза Иван Евграфович Фёдоров, которому недавно исполнилось 96 лет. Он рассказал корреспонденту «СП» о том, как воевали летчики крылатого штрафбата.

Побег из тыла на фронт

3 июля 1942 года на Монинском аэродроме в Подмосковье приземлился совершенно новенький истребитель ЛаГГ-3. Он подрулил к заправочному комплексу, пилот крикнул технику: «Заливай под самое горлышко». «Не могу, — ответил технарь, — вас нет в заявке. Свяжитесь с руководителем полётов, пусть даст разрешение». «Вот моё разрешение», — устрашающе рыкнул пилот и достал из кобуры «ТТ».

Вскоре неопознанный ЛаГГ приземлился на аэродроме Мигалово (рядом с Калинином). В это время там проводил совещание командующий 3-й воздушной армией Михаил Громов. Он уже получил циркуляр о том, что с Горьковского аэродрома, захватив новейший истребитель, дезертировал лётчик-испытатель Иван Фёдоров, который произвёл несанкционированную дозаправку в Монино и направился в сторону Калининского фронта. Громов лично вышел к ЛаГГу, дружески обнял набедокурившего пилота, но спросил с напускной строгостью: «Что же ты, Ваня, истребители воруешь? С меня же потребуют отдать тебя под трибунал».

— Вообще-то я не считал себя проштрафившимся, — вспоминает сегодня Иван Евграфович. — Дело в том, что перед войной я работал лётчиком-испытателем в конструкторском бюро Семёна Алексеевича Лавочкина, которое тогда располагалось в Горьком. С первых дней войны я забросал Лавочкина рапортами с просьбой отправить на фронт. Но Семён Алексеевич не отпускал. 3 июля 1942 года у меня был штатный испытательный полёт. Я и рванул на фронт своим ходом к командующему 3-й воздушной армией Михаилу Громову, с которым мы были хорошо знакомы ещё с довоенного времени. И я был уверен, что он меня не сдаст, поддержит и назначит на боевую должность. Так и случилось. Поначалу он взял меня инспектором по боевому применению штаба армии. А потом, когда создавалось штрафное подразделение, я попросил командарма поставить меня во главе «штрафников».

Спасительный приказ

Вопрос о штрафных эскадрильях вот уже несколько лет будоражит умы не только журналистов, но и ветеранов Великой Отечественной войны. Можно прочитать мнения, что это очередная выдумка «очернителей истории». Но немало авторитетных военачальников подтверждают сведения о штрафных авиационных подразделениях. Например, дважды Герой Советского Союза маршал авиации Александр Николаевич Ефимов и в интервью СМИ, и в своих мемуарах вспоминал о том, что его не раз в полётах на бомбометание прикрывали истребители-«штрафники». А недавно с документов, регламентирующих организацию штрафных эскадрилий, был снят гриф «Секретно», и в Центральном архиве Министерства обороны мне довелось ознакомиться со спасительным не только для Ивана Фёдорова, но и для многих проштрафившихся лётчиков приказом Ставки ВГК. Он был подписан Сталиным 4 августа 1942 года и устанавливал введение в воздушных армиях штрафных эскадрилий. Как известно, Сталин очень ценил лётчиков, на подготовку которых затрачивалось немалое количество времени и средств. Когда Верховному доложили, что немалое их число из-за разгильдяйства попадает в штрафные батальоны, то есть перестаёт летать, он запретил такую практику и ввёл институт штрафных эскадрилий.

Позывной — «Анархист»

То, что именно Ивана Фёдорова назначили командиром «штрафников» 3-й воздушной армии, было вполне естественным. Он как нельзя лучше подходил для этой должности. Ведь не зря Фёдорова прозвали в 3-й армии анархистом, а потом именно такой присвоили ему позывной.

Штрафная авиагруппа Фёдорова, состоящая из 64 авиаторов, воевала исключительно успешно. Её лётчиков фашисты прозвали фалконтирами, что в переводе означает озверевшие соколы. В общем зачёте они подбили 350 самолётов противника. В начале 1943 года эта авиагруппа была преобразована в 273‑й истребительный авиаполк. Причем при расформировании штрафной группы всех лётчиков реабилитировали и представили к орденам и медалям, а четверых — к званию Героя Советского Союза. Фёдоров был назначен командиром дивизии.

Иван Евграфович Фёдоров воевал до апреля 1945 года на Калининском, Центральном, 2-м Белорусском фронтах. Потом его как лётчика-испытателя отозвали в Москву. Закончил войну, как и начал, по-гусарски. Из Германии в Подмосковье в 1945 году Фёдоров прилетел на «своём» боевом самолёте, захватив с собой 300 литров спирта. Бочку со спиртом он поставил рядом с входной дверью в квартиру на лестничной площадке, прикрепил её тросом, чтобы не уволокли.

— Весть о Победе мигом опустошила все мои стратегические запасы, — смеётся сегодня Иван Евграфович.

Зачем они были нужны?

Но вернемся к созданию штрафных эскадрилий. У Фёдорова не сохранилось документов об организации этих подразделений в 3-й армии. Но в Центральном архиве Министерства обороны имеются аналогичные документы 8-й воздушной армии. Познакомиться с ними имеет смысл хотя бы потому, что после рассекречивания материалов о штрафных эскадрильях в прессе появилось немало статей, где высказывается недоумение: а зачем нужно было создавать такие подразделения, ведь лётчики, в принципе, выполняют одинаковые задачи, в небе противник на всех один, чем же отличается боевая деятельность штрафников от нормальных пилотов?

Для начала надо сказать, что и до приказа о «воздушных штрафниках» немало авиаторов попадало под трибунал. Но поскольку это были особо ценные боевые кадры, подготовка которых дорого обходилась стране, то проштрафившихся лётчиков, как правило, ни в лагеря, ни в пехоту не отправляли, а возвращали в родные эскадрильи. По архивным данным, например, 1941 году 69,7%, а в 1942 году 78,8% приговоров выносились с отсрочкой исполнения до окончания боевых действий. Хрестоматийный пример — судьба лётчика 1-й эскадрильи 6-го истребительного авиаполка младшего лейтенанта Виктора Копейкина.

С первых дней войны он не раз был замечен в пьянках, из которых одна закончилась перестрелкой с сослуживцем. А в декабре 1941 года лётчик совершил столкновение с другим самолётом на пробеге при посадке. Копейкин был приговорён военным трибуналом к десяти годам. Но отбывать наказание было негде, и его вернули в полк и даже направили на переучивание на новую боевую технику.

Таких примеров было немало. Поэтому и появилась необходимость в создании эскадрилий для осуждённых или проштрафившихся лётчиков. Организация службы в них значительно отличалась от той, которая существовала в обычных авиаподразделениях.

Рассмотрим Положение о штрафных эскадрильях, утвержденное командующим 8-й воздушной армией генерал-майором авиации Т. Хрюкиным. Задачу организации штрафных эскадрилий положение определило так: предоставить возможность лётчикам, стрелкам-бомбардирам, техникам и механикам, осуждённым военным трибуналом, путём выполнения ответственных боевых заданий на самых опасных участках и направлениях искупить свою вину перед Родиной. Положение определяло создание штрафных эскадрилий трех типов: а) истребительной на самолетах Як-1 и ЛаГГ-3; б) штурмовой на Ил-2; в) легкобомбардировочной на У-2. Каждая эскадрилья содержалась по штату неотдельной эскадрильи десятисамолетного состава. Подчинялась непосредственно командиру той дивизии, в которой была оформлена решением командования воздушной армии.

Положение не разрешало представлять штрафников к государственным наградам, лишало их полагавшегося другим лётчикам денежного вознаграждения за боевые успехи, а также процентной надбавки за выслугу лет. Пребывание в штрафной эскадрилье не засчитывалось в срок, определяющий присвоение очередного воинского звания.

Авиационный документ о штрафниках получился более суровым, чем армейское Положение о штрафбате. Штрафников в пехоте, как известно, за подвиги к государственным наградам представляли. Они заранее знали, на какой срок направлены в штрафной батальон или роту — этот срок не мог превышать трех месяцев. Ранение, каким бы ни был его характер, признавалось свидетельством искупления вины. Авиаторы же предпочли иной критерий — только число и итоги боевых вылетов. Некоторым лётчикам не удавалось избавиться от статуса штрафника до пяти месяцев. Получив в воздухе ранения, ожоги, они автоматически в строевые части не переводились. Часто даже после снятия с них по представлению командования эскадрильи и дивизии судимости еще какое-то время решали боевые задачи в качестве штрафника.

Не предусматривало Положение о штрафных эскадрильях и дополнительных льгот для командного состава. Как известно, в штрафных ротах и штрафбатах для командного состава шла льготная выслуга лет, сокращались сроки повышения воинских званий. Лётчики были этим обделены.

Лётчик должен летать

Ещё один вопрос стал в последнее время предметом дискуссий в СМИ. Если штрафные эскадрильи были созданы для ВВС и позволяли лётному и техническому составу авиации искупить вину перед Родиной в своем виде Вооруженных Сил, почему же немало авиаторов воевало в рядах штрафных батальонов и рот, то есть на сухопутье?

— Это объясняется просто, — говорит Иван Фёдоров. — Штрафные эскадильи были сформированы только в воздушных армиях и направить в них проштрафившихся из каких-либо отдельных соединений или частей ВВС внутренних округов было невозможно. Больше того, и из нашей армии лётчиков и технических специалистов, совершивших серьёзные преступления, несовместимые с честью офицера, командиры дивизий при поддержке командарма эпизодически направляли в штрафбат. Но, должен сказать, что их оттуда нередко возвращали с такой мотивацией: офицеры могут быть направлены в штрафбат на основании приговора военного трибунала либо властью командира только за самовольное оставление занимаемых рубежей (приказ НКО № 227) и за перебои в питании бойцов и недодачу продуктов (приказ НКО № 0374).

Честно сказать, я и тогда и сегодня — обеими руками за «штрафные эскадрильи». Лётчик должен воевать в своей среде, где он него максимально высокий боевой результат. Меня, например, глубоко возмутил такой случай. Наш выдающийся ас Георгий Костылев в феврале 1943 года загремел в штрафбат. Это был лётчик от Бога. Только в июле 1941 года на И-16 Костылев сбил семь немецких самолётов. В октябре 1942 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза. И вдруг штрафбат. За что?

Вот как описывает причину известный исследователь Николай Бодрихин: «В феврале 1943 г. в блокадном Ленин­граде (Костылев прибыл туда в краткосрочный отпуск повидаться с матерью) он, как знаменитость, попал в гости к «умеющим жить» тыловикам, потчевавших гостей изысканными яствами и коллекционными винами на драгоценной посуде. Сын блокадницы Костылев, не на словах знавший цену блокадным мытарствам, в благородной ярости разнес это «гнездо пира во время чумы»: разбил стоявшую перед ним посуду, стёкла пузырившегося хрусталем серванта и опрокинул майора интендантской службы, пытавшегося прикрыть хрусталь своей грудью.

Костылева не спасли ни слава лучшего лётчика Балтфлота, ни геройское звание. Уже через несколько дней он был лишён офицерского звания, наград и в чине красноармейца направлен в штрафбат на Ораниенбаумский плацдарм. Даже если формально подходить к «преступлению» Костылева, направить «отбывать наказание» его нужно было в «штрафную эскадрилью». Для этого они и создавались.

Штрафники Гитлера

В последнее время по страницам газет и журналов кочует миф о том, что якобы Сталину принадлежит авторство идеи о создании штрафбатов, в том числе и крылатых. Но архивные исследования свидетельствуют об ином.

Известный историк Арсен Мартиросян так ставит вопрос: «Не Сталин и не РККА были „пионерами“ в деле создания штрафных подразделений. В той страшной войне первыми к этой жесткой мере прибегли сами гитлеровцы. Уже в самом начале войны, столкнувшись с ожесточенно яростным, буквально свирепым сопротивлением советских войск, солдаты вермахта все чаще стали вести себя неадекватно данной присяге и уставам. В связи с этим уже в начале июля 1941 г. с санкции Гитлера в вермахте были созданы штрафные батальоны и роты, которые расценивались германским командованием как хорошая идея — осужденные военно-полевым судом военнослужащие вермахта могли реабилитироваться в штрафбатах». В дальнейшем эта мера получила развитие из-за ужесточения обстановки на Восточном фронте.

Контрнаступление советских войск под Москвой в декабре 1941 года переросло в общее наступление Красной Армии. Группа армий «Центр"оказалось в какое-то время на краю пропасти, а её поражение грозило катастрофой всем немецким войскам на Восточном фронте. На некоторых участках германские части в панике отступили, бросив на произвол судьбы сотни автомашин, артиллерию, танки. Гитлер был в бешенстве. В результате последовал приказ фюрера от 16 декабря 1941 года, запрещавший отдавать позиции без соответствующего разрешения сверху (немецкий аналог приказа «Ни шагу назад!»). Гитлеровское руководство создало на Восточном фронте 100 штрафных рот. Или, как их официально именовали, частей испытательного срока.

К этому делу в вермахте подошли с немецкой серьёзностью и пунктуальностью. На каждого правонарушителя заводили уголовное дело, которое заочно рассматривал специальный военный суд, находившийся в глубоком тылу — в чехословацком городе Брно. Ни ранение, ни геройское поведение на передовой на срок наказания никак не влияли. То есть немецкий солдат не мог искупить свою вину кровью, в отличие от советских штрафников. Из госпиталя раненый снова возвращался в штрафбат. Численность штрафников на Восточном фронте по некоторым данным, составляла 16 500 человек. При этом неукоснительно соблюдался принцип кастовости: существовали офицерские штрафные роты, унтер-офицерские и солдатские.

Одной из особенностей германских штрафных подразделений являлось то, что в них существовало разделение осужденных по родам войск: проштрафившиеся танкисты, лётчики и моряки, как правило, служили в «родовых» подразделениях. Так, существовал отдельный штрафной танковый батальон, именуемый «кампфгруппа Кноста». Несмотря на свой штрафной статус, он был укомплектован самыми современными танками — «королевскими тиграми». Из осужденных лётчиков создавали отдельные эскадрильи люфтваффе. Если штрафники вновь трусили или совершали другие преступления, то их без церемоний списывали в сапёрные подразделения, занимавшиеся разминированием.