ВС РФ: «Быстрее, еще быстрее!»

19 декабря в недавно открытом Национальном центре управления обороной государства (НЦУОГ) прошла расширенная Коллегия Минобороны с участием Верховного Главнокомандующего России — президента Владимира Путина.

Перед заседанием министр обороны Сергей Шойгу презентовал доклад, в котором говорилось, что мероприятия военного ведомства в 2014 году «проводились с учетом появления новых вызовов военной безопасности России, в том числе активизации деятельности НАТО у наших границ, и позволили повысить боевые возможности Вооруженных сил в 1,3 раза».

— Указание Верховного Главнокомандующего о возвращении доверия российского общества к армии выполнено. По данным социологического опроса, 86% граждан России с уважением относятся к Вооруженным силам, — констатировал Шойгу в отчете.

Возникает ряд вопросов: что это за показатель боевых возможностей ВС? Из чего он складывается? С учетом нынешней геополитической ситуации — достаточно ли этого, чтобы напрочь отбить у потенциального противника «помериться мускулами» с Россией?

Военный эксперт Виктор Мясников полагает, что речь идет о времени боевого развертывания и переброски войск, скорости выхода на указанные рубежи, скрытности перемещения, времени приведения в боевую готовность. А также — об увеличении количества войск и техники, которые за определенное время могут быть развернуты, и территории, которая может быть подвергнута быстрому огневому удару.

— В наш век боевые действия сильно ускорились. И тут надо обратить внимание, что в России началась совершенно грандиозная автоматизация штабных процессов — процессов управления. Я имею в виду появление НЦУОГ, региональных центров управления обороной, когда у нас мониторятся ТВД, с помощью современной электронно-вычислительной техники собирается информация, готовятся решения по всем вопросам обеспечения армии, начиная от строительства объектов и заканчивая логистикой, расчетами необходимого количества боеприпасов, оптимальных маршрутов движения.

«СП»: — Что касается оперативности выдвижения. Скажем, когда говорят об увеличении численности ВДВ по причине их высокой мобильности, часто забывают, что как у нас были проблемы с количеством военно-транспортных самолетов, которые должны оперативно перебросить десант в ту или иную точку на карте, так они и остались…

— Да, довольно длительное время в России не было существенного увеличения бортов транспортной авиации. Фактически только сейчас ульяновский завод ЗАО «Авиастар-СП», который еще несколько лет назад был чуть ли не банкротом, развернул производство Ил-76МД-90А. Там же сейчас производится ремонт и модернизация Ан-124 «Руслан». О сильном наращивании мощностей речи не идет: в год будет выпускаться порядка двух-четырех Ил-76МД-90А.

Однако в случае необходимости для переброски контингента из одного региона в другой будут использоваться самолеты гражданской авиации — такие сценарии уже не раз отрабатывались в ходе учений. По началу Минобороны сталкивалось с массой нестыковок и запозданий, но сейчас схема отработана и переброска осуществляется оперативно. К примеру, на учениях «Восток-2014» были задействованы местные администрации, гражданские ведомства, в том числе их средства и системы. Все это позволяет довольно оперативно решать задачи по перемещению войск.

К тому же, речь идет не столько о десантных войсках, сколько о мобильности всех группировок. Тем более, тут есть один важный момент: в основном перебрасывается не техника и боеприпасы (они уже находятся на том или ином ТВД), а личный состав. Американцы используют такую же схему. Скажем, активность НАТО у наших границ не нарушает Основополагающий акт Россия-НАТО, потому что альянс не увеличивает свой контингент. Но! Он создает рядом с нами инфраструктуру, в том числе штабы и склады с военной техникой, куда можно быстро перебросить войска. Поэтому в случае конфликта многое будет зависеть от того, кто быстрее совершит такой маневр — мы или они.

Главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко считает, что речь идет о скрытности проведения тех или иных военных мероприятий.

— В частности, о крымской операции, которая осталась вне поля разведки НАТО, о недавней передислокации пусковых установок тактических ракетных комплексов «Искандер-М» в Калининградскую область, что также пропустил Запад.

Мероприятия по оперативной маскировке позволяют существенно повысить возможности наших Вооруженных сил, учитывая, что на нас сейчас направлена вся разведка НАТО — и радиоэлектронная, и агентурная, и космическая. Тем не менее, в целом при проведении мероприятий удается обеспечить высокую скрытность и незаметность перебазирования крупных образцов техники.

«СП»: — Подобный показатель когда-нибудь озвучивался Минобороны?

— До этого я ни разу не слышал о нем, но, думаю, совершенно четко можно сказать, что цифры, которые озвучил министр обороны, справедливы и правдивы. Я, как участник Коллегии, могу сказать, что НЦУОГ производит неизгладимое впечатление, поскольку там располагаются ультрасовременные средства контроля за военно-политической ситуацией и доведения соответствующих распоряжений до войск. Более того, видеодоклад также произвел на всех сильное впечатление — одно дело, когда зачитываются цифры по тексту, и совсем другое — визуализация информации. Можно смело сказать, что за два российские Вооруженные силы сделали фантастический рывок.

Однако бывший командующий 58-й армией Вооруженных сил РФ генерал-лейтенант Виктор Соболев не разделяет оптимизма по поводу озвученного Шойгу показателя боевых возможностей Вооруженных сил РФ.

— Боевые возможности слагаются из наличия сил и средств. Боевыми возможностями обладают танки, артиллерия, мотострелковые соединения и т. д., плюс — разведка, средства РЭБ. То есть, если показатель увеличен в 1,3 раза, то, по большому счету, должно было увеличиться количество артиллерийских стволов, развернуты новые части, созданы танковые соединения, но, по моей информации, такого не было.

Что имел в виду Шойгу? Может быть, оснащение пяти ракетных бригад «Искандерами» на западном направлении? Но пока этого не произошло.

Я также не слышал, чтобы у нас были приняты кардинальные решения об увеличении численности Вооруженных сил, о возвращении их к дивизионной структуре. Я не устаю повторять, что боевые возможности дивизии в 3,5 раза выше, чем у современной бригады, которая по своим боевым возможностям примерно равна полку, а в дивизии вообще-то четыре полка. Пока у нас на дивизионную структуру перевели только две дивизии — 4-ю гвардейскую танковую (Кантемировскую) и 2-ю гвардейскую мотострелковую Таманскую, да и то — вместо четырех там всего лишь по два полка.

В общем, со времен Макарова-Сердюкова ни бригадная система, ни мобилизационная готовность не претерпели никаких изменений. Да и численность ВС осталась прежней — напомню, Сердюков за счет сокращения более чем 200 тысяч офицеров и прапорщиков в войсках довел ее до одного миллиона военнослужащих. Но до реформ по штату мирного времени у нас была численность сил — 1 млн. 200 тысяч военнослужащих, по штату военного — до 5 млн., исходя из наличия офицеров как организационного ядра для создания новых и развертывания соединений сокращенного состава при переводе ВС с мирного на военное время.

Политическое обоснование сокращения было таким — у нас нет врагов. Но после того как товарищ Обама поставил Россию в один ряд с лихорадкой Эбола, у нас, видимо, вдруг резко обозначился противник.

Вот теперь надо восстанавливать армию, чтобы на основных направлениях у нас располагались части постоянной готовности, в глубине страны — сокращенного состава, которые через сутки -трое, или через семь суток смогут довести численность до полного состава. Надо восстанавливать полностью разрушенную систему тылового и технического обеспечения, наводить порядок в военкоматах, которые стали полностью гражданскими и где, в основном, работают женщины. Надо также завершать перевооружение, хотя, по сути, у нас армия-то — мизерная, всего 39 бригад, в советское время, чтобы внедрить в армию новую технику, потребовался бы год (!). Сейчас же у нас этот процесс растягивается на годы.

Вот с экрана начальник главного оперативного управления ГШ ВС РФ бодро докладывает, что в ходе учений всего было задействовано 40 летательных аппаратов (то есть самолетов и вертолетов). Но это — всего лишь полк! Чему тут радоваться?! Ведь боевые возможности, а значит — и возможности воздействия на противника, как я уже говорил, слагаются из возможностей техники, вооружения и личного состава.

P.S. 19 декабря прошло еще одно событие — единый день приемки военной продукции, в ходе которого замминистра по вооружениям Юрий Борисов выходил на связь с командующими родами и видами войск, отдельных соединений, а также представителями оборонных предприятий.

В этот раз Борисов с помощью телемоста принял модернизированный стратегический бомбардировщик Ту-160М в Казани, подводную лодку проекта 636.3 «Ростов-на-Дону» в Санкт-Петербурге на «Адмиралтейских верфях». В Северодвинске в этот день Военно-морскому флоту передали новый атомный стратегический ракетный крейсер 955 проекта «Владимир Мономах», в Ростове-на Дону готова к отправке в войска очередная партия ударных вертолетов Ми-28Н, а в Нижнем Тагиле — модернизированные танки Т-72Б3. На территории контрольно-испытательной базы полигона «Капустин Яр» под Астраханью были сданы машины комплекса ПВО Сухопутных войск С-300В4.

Фото: kremlin.ru