Региональная держава

«Друзья, вчера у нас получилась не слишком удачная прогулка по пл. Ленина. Учтем. Но никто не может нам запретить мирно собираться в своем городе на своей площади в любом количестве. Сегодня в 0:00 я буду на площади, и буду рад встрече с вами», — пишет в фейсбуке человек. А ровно в полночь у него же в фейсбуке появляется фотография пустой площади — видите, мол, я не побоялся, я вышел, это наш город, это наша страна.

В России такие посты пишут оппозиционные активисты, или даже уже не пишут, но раньше писали. «Прогулка писателей» и все такое прочее, Борис Акунин, Илья Яшин, белая лента, были и придем еще. Но кого я цитирую — это не российский оппозиционер, это натуральный украинский чиновник, помощник донецкого губернатора Таруты. «Никто не может нам запретить собираться», — нет, очевидно, более понятной иллюстрации к нынешнему состоянию региона. Завтра губернатор высунется из окна своего гостиничного офиса (здание администрации захвачено, и губернатор работает в гостинице «Виктория») и прокричит — «Мы здесь власть».

Мне всегда нравился исторический анекдот про Сапармурата Ниязова, первого секретаря ЦК компартии Туркмении, а потом первого президента независимого Туркменистана. Ниязов — знаменитый человек, все помнят его экстравагантную диктатуру с золотыми статуями, переименованными месяцами и днями недели, книгой «Рухнама» и оппозиционерами, кающимися по телевизору в том, что они наркоманы и террористы. Туркменбашистская эпоха началась во второй половине 1992 года, то есть примерно через год после того, как Советский Союз был распущен, и исторический анекдот, собственно, и заключается в том, что в течение своего первого года Сапармурат Атаевич Ниязов руководил своей республикой точно так же, как руководил ею и до распада СССР. Туркмены — люди осторожные, и Ниязов наблюдал за происходящим в Москве, не предпринимая вообще никаких резких движений — он сидел в Ашхабаде и ждал, что вот завтра позвонят из Москвы, скажут, что пошутили, и что завтра надо приехать на очередной пленум ЦК КПСС. И только когда прошел год, Ниязов понял, что из Москвы никто не позвонит, и вот только после этого он объявил себя отцом всех туркмен и начал ставить себе золотые памятники.

Или еще история, уже из личной практики — лет пять назад я был в Люберцах у жившего там тогда (сейчас он вернулся в Баку) первого президента независимого Азербайджана Аяза Муталибова, и он мне рассказывал, как уходил в отставку. Муталибова свергли весной 1992 года на фоне очередных неудач азербайджанской армии в Нагорном Карабахе. Вышла толпа к президентскому дворцу и потребовала его отставки, и он — напомню, Азербайджан независим уже полгода, страна уже принята в ООН, уже есть посольства в мировых столицах, — бросился звонить в Москву, но в приемной Ельцина никто не отвечал, и тогда ему пришлось бежать из Баку. Погодите, — спрашивал я его, — какая связь между Ельциным и вашей отставкой? «Ну как это какая», — даже как-то обиженно отвечал он. Вот такая.

Через две точки можно провести прямую. Прямая, которая получается, если соединить Ниязова и Муталибова, проходит и через нынешнюю Украину — да, получается, что вся политическая карта постсоветского пространства выглядит так, как выглядит, только потому, что такова добрая воля Российской Федерации. На определение «региональная держава», которым Виталия Чуркина дразнят в ООН его западные коллеги, в России принято обижаться, но это выражение, в общем, достаточно точно характеризует международную роль России — ну да, региональная, а какая еще? Вот если бы Россию называли региональной державой, а она бы ею не являлась, не могла бы вмешиваться в дела соседних стран, не могла бы, когда потребуется, отрезать от них нужные ей провинции, — тогда определение региональной державы было бы неточным и, как следствие, обидным, а так все корректно и правильно.

И единственный вопрос, который по этому поводу возникает — это зачем было двадцать три года валять дурака, изображая, что Советский Союз распался на пятнадцать или сколько там на самом деле (с учетом непризнанных) независимых государств? Это игра такая была, реалити-шоу? А кто в нее играл? А кто придумал? А зачем?

И жаль, конечно, что Сапармурат Атаевич Ниязов до нашего времени не дожил. Если он действительно ждал звонка из Москвы, то сейчас бы он его, конечно, дождался.

Фото: РИА Новости/Алексей Даничев