«Порошенко поставит Европу в двусмысленное положение»

Скандальный закон «Об образовании», принятый Верховной Радой 5 сентября, вызвал негативную реакцию в Венгрии, Румынии, Польше, Болгарии, Греции, Молдове, России.

На днях Порошенко демагогически разглагольствовал в Нью-Йорке перед представителями украинской общины и крымско-татарских организаций: «Мы никому не запрещаем изучать язык национальных меньшинств…» Но президент умолчал о главном: новый закон подразумевает, что изучать языки национальных меньшинств можно… вне стен государственных школ. То есть государство отказывается от тех гарантий, которые прописаны в Конституции.

19 сентября спикер парламента Парубий заявил, что он подписал закон об образовании и в этот же день его отправят на подпись президенту. 22 сентября министр иностранных дел Венгрии Петер Сийярто с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН возмутился этим законом, нарушающим международные нормы. Министр заявил: «Мы настойчиво призываем высокого комиссара ООН по правам человека начать расследование в связи с принятым законом в Украине и использовать все имеющиеся средства для пресечения нарушений прав меньшинств этим новым законом».

По сути, пещерный закон, принятый 5 сентября, — это проект тотальной зачистки образования от русского языка до 2020 года.

Об этой коллизии рассказывает политолог, правозащитник, участник диссидентского движения Владимир Малинкович, много лет последовательно отстаивавший права русскоязычных граждан Украины.

— Сначала надо сказать, в чем проблема этой 7 статьи (языковой) закона об образовании. Она грубо нарушает, как минимум, три-четыре статьи Конституции Украины: 10-ю, 24-ю, 53-ю. Но все-таки в конституционных статьях расплывчато прописано, где и как можно предоставлять образование на языках нацменьшинств. Там нет конкретных пунктов.

«СП»: — В 53-й статье Конституции говорится о праве представителей нацменьшинств получать образование на родном языке…

— А какое образование? Вот авторы закона скажут, что вполне учли это: с 2018-го до 2020 года дети имеют право на начальное и дошкольное образование.

«СП»: — Но даже если столь казуистически трактовать 53-ю статью (что там имелась в виду только начальная школа), то и это конституционное право исчезнет с 2020 года.

— Да. Но прямого, резкого перехода сейчас не будет. Ссылаться на статью 53 — это правильно. Но в ней нет таких четких формулировок, как в Законе «Об основах государственной языковой политики» и в Европейской Хартии региональных языков или языков меньшинств.

«СП»: — Это вы говорите о законе Колесниченко-Кивалова 2012 года?

— Да. А он действует. Верховная Рада проголосовала 23 февраля 2014 года за его отмену, но тогда Турчинов это так и не подписал. В законе «Об основах государственной языковой политики» четко прописано, где, как и на каком основании могут быть использованы языки. И там четкая коллизия норм права. Причем это закон базовый. То есть ему должны соответствовать все законы Украины, касающиеся языка. Его никто не отменял, только в прошлом году внесли изменение. Раньше говорилось: «исключительно в соответствии с базовым законом». Депутаты убрали слово «исключительно». Но «в соответствии с законом» — остается. Поэтому они могли вставить только один пункт, когда речь шла о медиа: там могут что-то менять, внося коррективы в этот закон (ради этого убрали слово «исключительно). Но чтобы отменять сам принцип, надо внести коррективы в очень многие статьи этого закона, что будет непросто сделать. И в этой связи имеется очень серьезный шанс выиграть судебное разбирательство даже в условиях Украины, если привлечь к нему международное внимание.

«СП»: — У кого имеется этот шанс? Вот смотрите: пресловутый закон 5 сентября перечеркнул все те конвенции, которые в 91-м году государство Украина заключило с миллионами своих граждан, говорящих по-русски. И при этом сервильные оппозиционные депутаты сделали вид, что ничего из ряда вон выходящего не произошло: одни не голосовали, другие воздержались. Из известных оппозиционеров только Новинский и Вилкул проголосовали против.

— Нет реальной оппозиции по этому вопросу. К сожалению, нет вообще оппозиции этому режиму.

«СП»: — Почему даже Кивалов, автор закона «Об основах государственной языковой политики», не отважился голосовать против надругательства над своим детищем?

— Ничего странного здесь нет. Кивалов — никакой не автор закона. Его писали Елецкий, я, другие люди… В 2012 году Кивалов даже физически не дрался за свой закон во время его принятия, как это делал Колесниченко. Эти политики, воспользовавшись ситуацией в то время, сыграли на чужих принципах. Такое бывает. Так было и при Кучме, когда он пришел к власти.

Но в сегодняшнем контексте, языковом, можно было бы добиться положительного результата. Порошенко же еще не подписал «Закон об образовании»?

«СП»: — Пока не слышно. Но ведь дурное дело не хитрое?

— Почему я спрашиваю о подписи президента? Потому что ситуация очень любопытная. Конечно, она очень печальная. Безусловно, этот закон и его статья 7 направлены, прежде всего, против русскоязычного населения и на то, чтоб оборвать его связи с Россией. Тем не менее, закон касается и населения других регионов Украины — людей, говорящих на языках некоторых стран, входящих в Евросоюз. И здесь есть возможность поставить Европу перед необходимостью защищать свои собственные права на Украине. Это для меня представляется интересным и важным. Вокруг этого можно поменять всю оппозиционную деятельность на Украине, сделать ее более эффективной. Вот если бы, например, адвокат Елена Лукаш взяла на себя защиту языковых прав…

В принципе, и в украинских судах квалифицированный адвокат мог бы представлять интересы какого-то нацменьшинства, в частности, русскоязычного населения Украины, когда будет закрыта та или иная школа, когда дети не смогут ходить в русские или венгерские классы. Теоретически можно было бы выиграть. Но это малореальные случаи. Потому что власть примет необходимые ей законы, для этого у них есть простое большинство.

«СП» — Но чтобы отменить 53-ю статью Конституции, у них нет конституционного большинства.

— Они не будут ее отменять. Не получится. В коммунальных учреждениях они позволят изучать язык. Но пункт о получении образования на родном языке, как я уже сказал, достаточно расплывчатый. Другое дело — Европейская Хартия региональных языков или языков меньшинств, ратифицированная Украиной.

«СП»: — Статья 7 «Закона об образовании», принятого 5 сентября, абсолютно противоречит этой Хартии…

— И это ставит Европу в двусмысленное положение. Целый ряд государств уже выразили недовольство статьей 7. В частности, румыны, венгры, болгары, греки, частично поляки. Еще и Молдова, не входящая в ЕС. Но сторонники этой статьи 7 сделают всё, чтобы успокоить членов ЕС. Они могут вполне выйти из этой ситуации, ссылаясь на то, что отдельные предметы позволено изучать на английском и на языках стран ЕС. И таким образом уйдут от этой проблемы. Частично. Венгерских или румынских школ всё-таки не будет — только отдельные предметы. А этого мало.

Здесь важный момент психологический: позиция России по этой проблеме не сыграет практически никакой роли. РФ — это враг с точки зрения официального Киева. И поэтому мнение России не будет учтено. К тому же РФ сама не ратифицировала Хартию.

«СП»: — Итак, если Порошенко сегодня подписывает «Закон об образовании», то тем самым грубо нарушает Европейскую Хартию?

— Да, причем по конкретным положениям. Во-первых, Хартия защищает не только права таких языков нацменьшинств как румынский, венгерский, болгарский и т. д., но и права русского языка. В Хартии есть положение о том, что уровень защиты языка должен соответствовать состоянию развития каждого языка. Очевидно, что на территории Украине из языков нацменьшинств самым развитым и далеко продвинутым во всех общественных отношениях является русский язык. Соответственно, носители русского языка должны иметь максимальное количество возможностей для реализации себя во всех сферах жизни Украины. А это возможности, в том числе, и в области образования (в частности, высшего). Эту возможность получать образование на родном языке нельзя отменить, опираясь на аргумент, что это не надо носителям языка. Так, например, можно было бы сказать о носителях идиша или иврита: на государственном уровне немного желающих получать образование на этих языках.

Буквально все пункты статьи 8 (об образовании) Европейской Хартии касаются русского языка — от детского сада до высшего образования. А там четко прописано: если есть желание семей учеников иметь школы или классы на языке меньшинств, то государство должно это гарантировать. Еще раз подчеркну: речь там не только о дошкольном и начальном образовании, но и о среднем, и в случае, если развитие языка это допускает (а русский язык это допускает!), то и о высшем.

«СП»: — Поэтому свидомые, национал-патриоты годами саботировали то ратификацию Хартии, то ее соблюдение?

— Напомню, что в 1999 году Рада принимала Хартию в лучшем варианте, в полном объеме. Но потом Борис Тарасюк с Рухом устроили кампанию против Хартии, якобы она была незаконно принята, потому что формально ее подписал Ткаченко как глава Верховной Рады, но не подписал Кучма. И, ссылаясь на эту формальную сторону, они первый вариант закона о ратификации Хартии завалили, а второй вариант предложили только для умирающих языков!

«СП»: — Эти товарищи всегда умело занимались манипуляциями и подтасовками.

— В том-то и дело, что неумело! Это было возможно только в связи с безграмотностью наших политиков. Это делалось топорно. Когда юрист, депутат Головатый, утверждал, что это касается только языков вымирающих, то он говорил вещи прямо противоположные тому, что написано в Хартии. О вымирающих языках, о коренных — это была выдумка, абсолютно никак не связанная с Хартией. Согласно Хартии, языком национальных меньшинств и региональным языком является всякий язык, который не имеет статус государственного. Там четко говорится о языке меньшинств или региональном: «традиционно используется в пределах определенной территории государства гражданами этого государства, которые образуют группу, меньшую в численном отношении, чем остальное население этого государства; и отличается от официального языка этого государства». То есть русский язык попадает под эту Хартию. Все остальное — это были фокусы при прочтении документа, нежелание его читать. Этот вариант закона о ратификации Хартии «для умирающих языков» не прошел.

В конце концов, в 2003 году приняли пусть не идеальный, но вполне работающий закон о ратификации Хартии, который действует по сей день. Вот этот закон сегодня может защитить языки меньшинств, включая русский. Я думаю, что на этом надо делать акцент. Оппозиция должна апеллировать к европейским государствам.

«СП»: — Каким образом?

— Писать документы на английском, на французском — в ПАСЕ, в Совет Европы, во все органы Евросоюза, в ОБСЕ, в посольства. Это первый акт. Конечно, не секрет, что европейские государства попытаются закрыть глаза. Но закрыть глаза не удастся, потому что ряд европейских государств (Венгрия, Румыния, Болгария и т. д.) не может пренебречь интересами своих этнических меньшинств на территории Украины. Поэтому конфликт будет внутри ЕС. И если украинская оппозиция активно на этом сыграет, активно использует ситуацию, то всё-таки можно чего-то добиться.

И я не исключаю, что «Закон об образовании» до сих пор не подписан Порошенко потому, что есть беспокойство по поводу реакции Запада. А она пока ограничена, поскольку тяжеловесы не вступают в эту игру. Франция — потому что сама не ратифицировала Хартию. А Германия — в силу внутренних причин — вообще во всем этом конфликте занимает сторону Украины в связи с общей антироссийской позицией. Но всё-таки для Европы принципы — вещь существенная. Нужно как можно чаще апеллировать к тем случаям, когда радикалы грубо нарушают украинские законы. Апеллировать не абстрактно, а в международные инстанции. Надо в какой-то мере повторять диссидентскую практику: издавать соответствующие журналы о нарушении прав людей на Украине, печатать их на английском языке, раздавать по посольствам.

«СП»: — Но трудно ожидать от украинских патентованных правозащитников подобной честности и диссидентских порывов…

— А речь не о них. Речь идет о той части общественной оппозиции, где есть такие люди как Лукаш. Целенаправленной, хорошо организованной борьбы за права человека нет. Что-то делает Игрунов по Одессе. Но он находится в Москве. Нет системной работы, ориентированной на Европу.

«СП»: — Еще во время президентства Ющенко, эмигрируя из Украины, вы не питали иллюзий относительно ее перспектив… Сейчас — тем более?

— У меня печальный прогноз. Правительства, ориентированного на демократическое, антинационалистическое развитие Украины, здесь не будет еще много лет. Потому что нет такой общественной силы. Но, несмотря ни на что, очень важно сегодня, чтоб всё-таки заработало государство. Сейчас государство, включая Порошенко, дрожит, боится националистов. Конечно, он и сам проводит законы, такие как «Об образовании», чтоб насолить россиянам. Но и в значительной мере это происходит под давлением радикальных националистических сил, которых он боится. Они завтра придут, его сбросят — у него поддержки общественной никакой. И он, как тварь дрожащая, готов поддержать то, что делают радикалы. Мы понимаем, что государство против радикалов не действует. Мы знаем историю убийства Олеся Бузины, где никто не понес никакого наказания за преступные деяния. К сожалению, Запад закрывает глаза на нарушение прав человека на Украине, на то, что там произошел государственный переворот и насильственный захват власти, против чего выступила значительная часть населения. Они это всё игнорируют. В том числе — и подавление прав национальных меньшинств, русскоязычного населения Украины.

Поскольку в стране нищета, радикалы будут, как и нацисты в свое время, спекулировать на социальных бедах населения. И население их поддержит, когда они начнут жечь шины и свергать Порошенко. Поэтому нужны силы, способные навести порядок и остановить радикальных националистов. Это может быть общим лозунгом. А рассчитывать на то, что здесь будет государство, защищающее права людей, да еще и дружественное к России, — в ближайшее время не приходится. Оппозиции надо искать союзников среди тех, кто недоволен нынешним положением вещей и в частности тем, что разбушевались радикалы. В том числе среди тех людей, ориентированных на Европу, с которыми можно договариваться. Многие из них, в свое время вышедшие на Майдан, понимают, что результаты никудышные, что стало хуже. Но людям ведь не свойственно признавать, что это же они сделали. Проще — во всем винить Россию, москалей, предателей…