Министр промышленности ЮАР: Приватизацию мы сворачиваем

Пока в российских правящих кругах продолжают фанатично верить, что свет в окошке может исходить лишь с Запада, в мире развиваются совсем иные тенденции. Все более мощной политической и экономической силой становятся страны, которые еще недавно с элементом презрения относили к «третьему миру». Среди них Южная Африка, где в состав правительства входят коммунисты и где сейчас начинают осуществлять политику индустриализации.

О сути ее нам рассказывает министр торговли и промышленности ЮАР, член ЦК Южноафриканской коммунистической партии Роб Дэвис.

«СП»: — Товарищ Дэвис! Почему возникла потребность в новой индустриальной политике?

— Нас подтолкнул к пересмотру курса недавний (еще далеко не закончившийся) экономический кризис. Мы внимательно смотрели, какие страны наиболее успешно справятся с ним. К числу этих стран относятся, прежде всего, Китай, Индия и Бразилия. Изучая их опыт, мы поняли, что в основе их быстрого восстановления лежит политика развития национальной промышленности.

Мы же в течение многих лет двигались в обратном направлении. Международные финансовые институты убеждали нас в том, что нет никакой необходимости инвестировать в промышленность, что у нас излишек мощностей, например, в той же энергетике. Как результат, мы пришли к энергетическому кризису.

Мы проанализировали, какие отрасли экономики развивались особенно быстро до начала кризиса, и обнаружили, что «потребляющие» отрасли — банковский сектор, розничная торговля — росли в 1994—2008 гг. в среднем на 7,7% в год, тогда как темпы роста горнодобывающей и обрабатывающей промышленности составляли лишь 2,9%. Это не позволяло нам даже в самые успешные годы опустить планку безработицы ниже 22,8%.

Таким образом, бурный рост имел в своей основе не производство, а сферу услуг, финансовые операции, импорт товаров, которые мы были вполне способны производить сами. Все это опиралось на краткосрочный финансовый капитал, который привлекали к нам высокие процентные ставки. Это и вогнало нас в кризис. А ведь еще недавно, в 80-х годах мы имели развитый реальный сектор, производивший, в частности, оборудование для железных дорог, для тепловых электростанций. Теперь его нужно восстанавливать.

Мы поняли также, что без подъема промышленности невозможно устранить безработицу — одну из наиболее тяжелых социальных проблем нашей страны. Ведь если к 2008 году нам удалось снизить ее до 22,8%, то в ходе кризиса мы потеряли 900 тысяч рабочих мест и безработица возросла до 25%. Так что индустриализация стала просто жизненно важной для Южной Африки. Только на основе новой промышленной политики мы сможем решить задачу создания к 2020 году 2,5 миллиона новых рабочих мест.

В этих целях правительство ЮАР делает акцент на взаимодействии с производительным, а не со спекулятивным капиталом. И мы получаем полную поддержку промышленного капитала, который оказался оттертым на вторые роли банковским сектором, занимающимся играми с ценными бумагами. Так что речь идет не просто о росте, а о качественно ином экономическом росте, основанном не на потреблении, как раньше, а на расширении производства, прежде всего, промышленного производства, на увеличении экспорта и снижении импорта.

«СП»: — Как в общих чертах выглядит план подъема промышленности?

— В основе новой экономической политики лежит трехлетний План действий в области индустриализации, осуществляемый с этого года. Каждые полгода правительство будет рассматривать ход его выполнения и при необходимости вносить коррективы.

В этом плане выделены пять основных, «прорывных» направлений. Во-первых, это политика в области государственных заказов. Во-вторых, финансирование промышленности. В-третьих, стратегический подход к тарифам. В-четвертых, энергичные действия антимонопольных служб, дабы прекратить ценовые сговоры между крупными компаниями. В-пятых, политика в области стандартов и качества продукции.

«СП»: — Нельзя ли рассказать более подробно о сути «прорывных» направлений плана индустриализации?

— Первый элемент — изменения в системе госзаказов. Мы взяли курс на развитие современной инфраструктуры (энергетики, шоссейных и железных дорог, аэропортов и морских портов), чтобы создать условия для развития экономики. Но мы намерены делать это на иных, нежели раньше, принципах.

Например, одна из главных проблем сейчас — нехватка энергетических мощностей. Необходимо строить электростанции. Но мы не хотим больше просто импортировать оборудование. Теперь мы готовим контракты из нескольких фаз. И на каждой из этих фаз фирмы, получившие контракты, должны обеспечить все возрастающую долю оборудования, произведенного южноафриканской промышленностью.

Мы приглашаем всех, в том числе и российские компании, для участия в развитии тепловой и атомной энергетики. Но мы приглашаем, прежде всего, тех, кто способен строить у нас предприятия, производящие оборудование для этих станций. Не просто привезти это оборудование из-за границы, а делать его внутри Южной Африки. Это позволит, что особенно важно, создавать новые рабочие места.

Если взять горнодобывающую промышленность, то природные богатства Южной Африки общеизвестны и потребность в наших минеральных ресурсах растет. Но мы не намерены больше ограничиваться извлечением наших ресурсов из земли и их продажей (без переработки). Например, мы больше не собираемся продавать титан в виде сырья. У нас большие запасы железной руды. Но большая часть её добычи вывозится за рубеж. Внутри страны используется в лучшем случае 25% добываемой руды. Сейчас мы нацелены на развитие сталелитейной промышленности.

Так что в случае предоставления иностранным компаниям лицензий на разработку наших полезных ископаемых, мы будем настаивать на том, чтобы они позаботились о создании мощностей по их переработке.

Конечно, не всем это нравится. Например, у нас сейчас идет упорная борьба с Евросоюзом. Мы хотели бы заключить с ЕС договор о торговом сотрудничестве. Но они добиваются от нас отказа от введения дополнительных тарифов на экспорт сырья. А мы настаиваем на том, что все наши природные ресурсы должны поставляться на экспорт в переработанном виде, что сильно повышает цену на них.

Что касается второго «прорывного» элемента плана индустриализации, то речь идет о льготном финансировании промышленных проектов и о преодолении тенденции, когда банки стремились финансировать, прежде всего, потребление, а не производство. Мы должны создать льготные условия кредитования тех, кто развивает промышленность. При этом мы не будем брать деньги из госбюджета, а хотим применить систему, которая уже опробована в Бразилии. Речь идет о специальных налогах на цели индустриализации и ликвидации безработицы.

Теперь о тарифах. Это должна быть стратегическая тарифная политика. Она не означает, что тарифы должны быть высокими. Но мы должны тщательно изучать, какие отрасли требуют особого внимания государства. Если они нуждаются в защите, мы поднимаем тарифы. Если это достаточно развитая отрасль, мы снижаем тарифы, чтобы снизить цены. Одновременно мы должны вести жесткую борьбу с контрабандой, которая подрывает нашу промышленность.

Еще одним из ключевых является вопрос о стандартах, то есть о качестве продукции. Здесь мы преследуем две цели: вывести качество южноафриканских товаров на мировой уровень и, одновременно, преградить путь в Южную Африку иностранным товарам низкого качества, товарам, вредным для здоровья.

«СП»: — Это, скажем так, программа создания условий для индустриализации. А какие конкретные отрасли получат первоочередное внимание правительства ЮАР?

— Мы определили три блока отраслей. Прежде всего, это сталелитейная промышленность, металлообработка и машиностроение. Например, мы начали развивать свою автомобильную промышленность. Мы будем отходить от чисто сборочного цикла и производить все больше частей автомобиля внутри Южной Африки, производить больше собственных грузовиков и автобусов. Все это позволяет создавать рабочие места.

Затем это «зеленая промышленность», то есть энергосбережение, использование ветровой и солнечной энергии. Мы создали свой, южноафриканский автомобиль на солнечной энергии, называемый «Джоуль». Здесь же, в первом блоке, агроиндустрия. Мы по-прежнему испытываем нехватку продовольствия и должны энергично развивать эту сферу.

Во втором блоке — химическая, особенно фармацевтическая, промышленность, а также лесная, мебельная, бумажная, текстильная и обувная отрасли.

В третьем блоке более сложные и долгосрочные программы в аэрокосмической и ядерной областях, в частности, производство ядерного топлива для наших АЭС.

«СП»: — Продолжается ли курс на приватизацию?

— Нет. Этот курс уже в прошлом. Есть попытки подтолкнуть нас к полной приватизации компаний со смешанным государственным и частным участием. Но мы не склонны идти по этому пути.

Что особенно важно, мы тесно увязываем макро- и микроэкономические аспекты экономики. Мы внимательно следим за колебаниями курсов нашей национальной валюты и курсов мировых валют. Таким образом, мы намерены создать благоприятные условия для экспорта нашей продукции в западные страны.

Одновременно мы ведем диалог со странами БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай). Особенно с Бразилией и Индией. Мы говорим им, что надо устранить препятствия для торговли между нами. Конечно, каждое правительство защищает свою промышленность. Но не можем ли мы договориться о более благожелательном отношении друг к другу, посмотреть конкретно, направлены ли таможенные ограничения против конкуренции с нашей, южноафриканской, стороны или с чьей-либо другой. Если речь идет о нас, то мы просим в духе сотрудничества учитывать наши интересы. Мы должны не конкурировать, а действовать в режиме взаимодополнения, взаимовыгодности. То есть нужны торговые договоры иного качества, более равноправные, более открытые, более честные. Не те, которые нам навязывают с ножом к горлу крупные капиталистические страны.

Нужно постепенно создавать новое мышление на этот счет. Мы терпеливо занимаемся этим и кое-что получается, особенно в наших отношениях с Бразилией и Индией.

Из досье «СП»

Роб Дэвис в политическую деятельность включился в период «затишья» между запретом АНК (Африканский национальный конгресс) в 1961 году и подъемом профсоюзного движения в начале 70-х. Участвовал в деятельности прогрессивного студенческого союза. В 1971 году был исключен из университета и покинул Южную Африку. Преподавал в Университете имени Эдуардо Мотланте в Мозамбике. Работая в этой стране, вступил в АНК и в Южноафриканскую компартию. Приходилось заниматься и разведывательной работой в интересах АНК.

После победы АНК на исторических выборах в апреле 1994 года стал членом парламента и многие годы возглавлял комитет по торговле и промышленности. Затем работал заместителем министра торговли и промышленности. После парламентских выборов два года назад стал министром.