Крайне противоречивый царь

Русская православная церковь канонизировала Николая II и всю царскую семью, а также слуг, расстрелянных в Екатеринбурге, как страстотерпцев. Правда, в отличие от Русской православной церкви заграницей, далеко не сразу. Даже после падения Советской власти споры продолжались еще почти 10 лет. Только в 2000 г. Архиерейский собор нашел достаточные основания для причисления предпоследнего российского императора и его домочадцев к лику святых. Но это дело церкви, кого, как и когда относить к страстотерпцам по религиозным представлениям. Данное решение светское общество должно уважать, но оно же имеет право открыто и непредвзято дать оценку указанному историческому персонажу. Тем более что в самих основаниях для канонизации говорится: «Оценки Николая II как государственного мужа крайне противоречивы». Ну и, как известно, статус страстотерпцев не стал препятствием для недавней эксгумации тел царя и членов его семьи, так что анализу деятельности его императорского величества и разбору мифов вокруг него это тоже не должно мешать.

Оценить по достоинству некоторые сказки про доброго, но обманутого самодержца Ники, как звала его августейшая супруга, мы и попробуем в данной статье. Ведь список легенд о его успехах продолжает пополняться даже в ответе Михаила Тарусина на мою статью «Неотечественная война». Этот новый материал в каком-то смысле еще и отклик на его краткую и не очень убедительную, на мой взгляд, рецензию.

Миф № 1 — император Николай II был демократом и даровал многие свободы обществу

Оставим в стороне рассуждения, в которые пустился недавно с трибуны Госдумы РФ глава ЛДПР В.В. Жириновский о том, чем обернулись для страны дарованные «свободы». Посмотрим, при каких обстоятельствах они были дарованы. Собственно, монаршая милость выразилась в двух манифестах 1905 г. — о созыве Государственной Думы и «об усовершенствовании государственного порядка». Благодаря этим документам в России появился парламент — вот, собственно, и вся милость. Причем государство от этого не перестало быть самодержавным — вся полнота власти осталась в руках царского двора и некоторых приближенных. Государственную думу, если что, царь легко распускал, делая ее состав все более послушным. И так происходило ровно до того момента, пока он не умудрился втянуть свое государство в мировую войну, что повлекло за собой Вторую и уже фатальную для дома Романовых революцию.

С Первой государь и его окружение кое-как справились, в том числе с помощью указанных манифестов. Впрочем, к этим «пряникам» царь прибег уже после того, как стало ясно, что «кнут», особенно жутко себя зарекомендовавший во время расстрела демонстрации рабочих 9 января 1905 г., в его руках не работает.

Не сразу сработали и «пряники» — принятый в условиях Всероссийской октябрьской стачки манифест лишь сбил накал, позволил расколоть революционный лагерь на умеренных буржуазных либералов и консерваторов и решительно настроенных социал-демократов, прежде всего, большевиков, но саму революцию потушить письменными обещаниями было нереально.

Спасти монархию удалось лишь силой, после того как было подавлено переброшенным из Петербурга Семеновским полком декабрьское восстание рабочих в Москве. И сделать это удалось только потому, что был заключен мир с Японией и все силы самодержавия были брошены на борьбу со «смутой».

Миф № 2 — царь Николай II отказался от заключения мира с Германией из патриотических убеждений

Не будем ставить под сомнение патриотизм предпоследнего государя. Родину, судя даже по дневниковым записям, он любил, но любил явно меньше, чем свою родную семью. Для обычного человека в этом, в общем-то, нет ничего зазорного, но не для обличенного властью монарха интересы страны и народа должны быть главными.

Так или иначе, отказался Николай II от продвигаемой Григорием Распутиным идеи о выходе из гибельной войны по аналогии с Портсмутским договором с Японией (тот же он заключил в 1905 г. не моргнув глазом) не только потому, что это противоречило его патриотическим чувствам. На самом деле, он был просто слаб как руководитель и не мог просчитать на два хода вперед. Совершенно очевидно было, что к концу 1916 г. возглавляемое им государство не имело никаких шансов на победу. Точнее, это было ясно еще в 1914 г., после поражения армий А.В. Самсонова и П.К. Раннекампфа в Восточной Пруссии, но в 1916 г. это видели уже все. Все, кроме царя Николая II, занятого семейными и иными чисто человеческими заботами — он даже не отказывался крестить детей по просьбе придворных. Моя прабабка, будучи фрейлины, уговорила его стать крестным отцом детей своих соседей. А вот заняться всерьез государственными делами ему все было, видимо, недосуг.

Это где-то интуитивно понимал малограмотный, но башковитый Григорий Распутин — именно поэтому он выступал за мир с кайзером. Даже не обладая даром ясновидения, нетрудно было догадаться, что при такой слабости самодержавия революция была лишь делом времени, если война любой ценой не будет остановлена.

Однако государь, не обладающий даже распутинскими способностями, рассудил иначе, продолжая бросать в топку мировой бойни все новые сотни тысяч солдат и делая, таким образом, поражение неизбежным. Голодные бунты и стачки рабочих в военное время быстро переросли в волнения, охватившие столицу, что и предвидел Распутин.

В отличие от придворных сторонников войны «до победного конца», которые, однако, не признавались, в чью пользу будет эта виктория. Не русских мужиков, да даже и не отечественных капиталистов, а крупной англо-французской буржуазии. Именно ее представители при дворе и добивались, чтобы еле живое уже самодержавие упорно продолжало бы катастрофические для страны военные действия.

Миф № 3 — у государя, чье царствование пришлось на эпоху смуты начала XX в., не было шансов спасти трон и страну

Конечно, на рок и фатум можно списать любую неудачу и любое поражение — тренеры проигравших в футболе команд ссылаются именно на отсутствие фарта, ну еще на необъективность судей. Почитатели царя-батюшки используют оба объяснения, почему его царствование оказалось провальным. Судьи объявляются пропитанными марксистско-ленинскими идеями, т.е. симпатизирующим тем, кто Николая Романова лишил престола. Но самое главное, конечно, судьба-злодейка. если бы не ее козни, то государь наверняка отцарствовал бы как надо, а так ему, как нескладному танцору, многое что помешало. Во-первых, помешали республиканцы разных оттенков, решившие отправить на свалку истории самодержавие. Но к началу XX в. абсолютная монархия уже была анахронизмом, цепляние за который Николая II и его окружения только усугубило ситуацию.

Во-вторых, государя подвели окружавшие его предатели. К сожалению, от измены гарантии не имел даже Петр Великий, но сильный руководитель всегда находил управу на тех, кто перебежал на сторону его врагов. У Николая Романова не было ни должной государственной мудрости, ни державной воли, чтобы выявить и остановить изменников при дворе и за его пределами.

Но самое главное, в-третьих, царю Николаю II не повезло с народом, который почему-то перестал терпеть униженное положение и материальные невзгоды и осуществил Февральскую революцию. Если бы положение широких масс населения не было бы бедственным, ну или хотя бы война была бы не империалистической, а действительно Отечественной, никаких потрясений не случилось бы. Но царское самодержавие ни высокий уровень жизни трудящимся обеспечить не смогло, ни вывести страну из мировой бойни за интересы мирового капитала.

Миф № 4 — Николая II заставили отречься силой, — если бы он этого не сделал, возможно, пролилось бы много крови

Что могло случиться, если бы Николай II проявил твердость и мужество, мы не знаем, потому что отречение состоялось. И к сожалению, знаем, что от моря крови это Россию не спасло — страшная Гражданская война началась буквально через год после того, как царь-батюшка подмахнул бумагу об отречении за себя и цесаревича, в пользу брата Михаила. Вот именно поэтому Николай II является предпоследним императором, еще сутки после него «царствовал», но, как и Николай, не правил, Михаил Александрович, после чего решил дождаться решения Учредительного собрания. И все — в 300-летней истории дома Романовых, в которой были великие победы, и горькие поражения, дворцовые перевороты и будуарные измены, была поставлена жирная точка.

Мог ли противиться такому исходу Николай II? Мог, если бы не покинул столицу в момент самого начала революции. Но он фактически бежал от восставшего народа — в этой ситуации военные не могли, да многие и не хотели что-либо гарантировать царю-батюшке.

Но даже решив отказаться от престола, Николай II должен был в первую очередь побеспокоиться о безопасности своей семьи. Но цесаревич, государыня императрица, великие княжны, да и он сам, становятся пешками в сложной политической игре. И это привело к аресту всей царской семьи Временным правительством, а затем и к расстрелу ее в условиях кровавой гражданской войны. Это была жуткая трагедия, но лишь одна из бесконечных трагедий братоубийственной бойни.

Но ее могло бы и не быть, будь Николай II хотя бы чуточку мужественнее. Тем более что особого давления на него, если не считать таковыми уговоры М.В. Родзянко, тревожные телеграммы командующих и грубость одного из них — Н.В. Рузского. Если он поддался давлению, значит, проявил слабость. Если поверил обещаниям — сделал глупость. А не исключено, что и то, и другое, и тем самым в немалой степени подставил под удар своих родных, запустил цепь событий, которые привели к трагедии в доме Ипатьева в Екатеринбурге.

Миф № 5 — если бы не революция, николаевская Россия стала бы мощным, передовым государством с высоким уровнем жизни

На чем основан такой оптимизм, совершенно непонятно. Практически по всем показателям — от уровня детской смертности до выплавки стали, от валового внутреннего продукта до развития системы образования Россия сильно отставала от передовых империалистических держав. И.В. Сталин знал, что говорил, когда отмечал отставание страны на 100−150 лет. Немалую их часть, конечно, составили последствия двух войн — Первой мировой и Гражданской, но главное, это слабость царской России даже в относительно благополучном 1913 г.

Рывок, действительно, произошел в 1920—1930 гг., но исключительно благодаря социалистическому преобразованию, которое стало возможно в результате Великой Октябрьской социалистической революции, дорогу которой открыло падение царского самодержавия в феврале 1917 г. Не случись этого чуда преображения, отставание не только не удалось бы преодолеть, но оно, наоборот, скорее всего только увеличилось бы. Собственно, так и произошло, когда в начале 1990-х гг. Россия вновь стала капиталистической. Это привело к многочисленным кризисам, ну или, если угодно, к одному бесконечному, все углубляющемуся кризису.

Нечто подобное ждало бы Россию в том случае, если царизм устоял бы, — не было бы ни ликвидации неграмотности, ни бурного развития медицины, а значит, не было бы индустриализации и создания крупных механизированных агропредприятий, именовавшееся коллективизацией. Не было бы даже плана ГОЭЛРО — и неизвестно, когда бы в деревнях вместо лучины зажглись бы электрические лампочки, особенно учитывая долговую петлю, в которую попало самодержавное руководство. С царскими долгами пришлось рассчитываться уже современной России — большевики, как известно, их не признали, направив средства вместо поддержание долговой кабалы на бурное развитие производства.

Парадокс мнимого подъема

Те, кто фактам вопреки, как критик моего творчества Михаил Тарусин, продолжает считать, что Россия при Николае II была на подъеме, таким образом, невольно признают, что политиком царь-батюшка был никудышным. Ведь если страна развивалась успешно, хоть и отставала на столетие, народ был счастлив, несмотря на Кровавое воскресенье и Ленский расстрел, и победоносная война правящей аристократии была не нужна, то тогда тем более непонятно, зачем государю понадобилось влезать в противоборство сразу на трех фронтах — с Германией, Австро-Венгрией и Турцией. В этом случае все успехи, пусть даже в отдельных отраслях промышленности и сельском хозяйстве, разом перечеркивались непосильным военным бременем. При таком раскладе действия Николая II выглядят и вовсе самоубийственными.