За что мы любим товарища Сталина

Хотя правильнее было бы написать: «За что мы вновь полюбили товарища Сталина». Потому что раньше никаких сталинистов не было, как не было и посмертной любви к руководству. Были коммунисты — с горячим сердцем в груди и уставом партии в кармане. А устав предписывал при любых обстоятельствах оставаться историческим оптимистами. Сталин умер, а через неделю жизнь покатилась, как будто его и в помине не было.

И это никакой не антисоветизм, а сермяжная правда. Потому что незаменимых партийцев нет по определению. Они незаменимы лишь пока при власти и большой круглой печати. А когда уходят, на их место приходят тысячи новых. Они точно так же садятся в ЗИЛы, и точно так же берут в руки портфели. Великие руководители (да пребудет с ними в веках благодать!) не вечны, а вечна только партия.

Даже смерть Ленина народ пережил вполне конструктивно. Маяковский писал в своей знаменитой поэме «Ленин»: «- Трудно будет республике без Ленина. Надо заменить его — кем? И как? Довольно валяться на перине, клоповой! Товарищ секретарь! НА тебе — вот — просим приписать к ячейке еркаповой сразу, коллективно, весь завод…»

И всё! И привет! Вместо Ленина — фабрика. Вместо Ленина завод. Завод крутит гайки, а то и разливает в бутылки. Великолепная рифма «еркаповый — клоповый», снижающая пафос потери, по-видимому, осталась незамеченной цензором.

Иными словами, чтобы что-то понять про то время, в России надо жить долго. Лично мне это почти удалось. Хотя я Сталина не видел, но в сознательном возрасте видел все, что было непосредственно после. Родители, родственники, соседи — все у нас были фронтовиками и коммунистами. Иной жизни себе, кроме «Миру мир!» и «Слава КПСС!», они не представляли, хоть тысяча лет пройди. Все работали на военный комплекс. Все давали подписку. Все давали вал на-гора. Но когда обнаружился культ личности, и Хрущев прочитал по партячейкам секретный доклад о преступлениях предыдущего правления, у них, как у детей с мороженым, загорелись глаза.

Секретный доклад распространился мгновенно. Его обсудили за всеми столами под кильку и водочку, восприняв как повод прервать монотонность будней. Никто не вышел на одиночный пикет с плакатом «Руки прочь от товарища Сталина!». Не только потому, что режим напрочь отбил такие поползновения. И не только потому, что такого правоверного в один момент укатали бы в лагеря и к стенке. А еще и потому что им нравилось, как нравится всем и всегда в России, что начальство, которое всегда и во всем унижает работяг, прокололось. Потом стали возвращаться ссыльные и посаженные ни за что, суровые поломанные люди. Не всем находилось место, не всем удалось задержаться в столице, однако их кратковременное присутствие рядом сделало невозможным ритуал восхваления.

Искренних сталинистов в шестидесятых годах практически не было. Не было их и в семидесятых. При позднем Брежневе пытались возродить старую песню о Главном, но каждый раз получали такой отпор, что быстро отступались. На самом деле, сталинизм, сталинисты — это либеральное явление сегодняшнего дня. Это пинок постдемократического поколения детей поколению родителей, возмечтавших о европейской демократии. Это тривиальное «Отцы и дети». Если глупые отцы, которые когда-то тоже были детьми, выбрали 1991 год, то их умудренные дети — 1937-ой.

Современный сталинист — это молодой, грамотный, начитанный как ему самому про себя кажется, патриот. Он как будто не догадывается, что вообще сравнивать советских руководителей между собой и демонстрировать влюбленность к отсутствующему — в пику к здравствующему — это примета либеральной эпохи. Он и в ум не берет, что в первое двадцатилетие после Сталина такой номер не прошел бы ни разу. Ведь они все, руководители, у нас по-своему гениальны и взаимозаменяемые. А кто сомневается, тот редиска.

Современный сталинист считает, что Сталин — это умнейший и гуманнейший руководитель эпохи. Он выиграл войну. Он взял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой. Он уничтожал исключительно врагов народа. Он разоблачил военные заговоры. Он чистил бюрократию. Он искоренял коррупцию. Он увольнял прямо к стенке (последнего, Н.Возненского, зампреда министров СССР, он так «уволил» аж в 1950 году). Он самолично приговорил самых одиозных сертифицированных палачей — Менжинского, Ягоду и Ежова (которых, правда, сам же и назначил). И он якобы хотел ввести альтернативные выборы, да вот загадочные кланы не позволили.

«А потом что ж не ввел?» «А потом как-то недосуг было, двенадцать лет не собирались съезды». Доказать сталинисту что-то иное совершенно невозможно.

Но проблема в том, что спорят о сталинизме в основном уцелевшие потомки уцелевших. И скажите спасибо, что не доносивших, не потомки вертухаев. А тем, кого чекистский клан уничтожил, кто лег костьми в фундамент светлого будущего, им сказать уже нечего. Даже мартирологи хранят у нас сегодня лишь отдельные подвижники за собственные средства. И с каждым годом они истлевают, теряются и вновь засекречиваются документы. Накатывается, то миф, сказка о справедливом Драконе. Архивы закрываются для профессионалов, а профессионалы варятся в своем узком профессиональном кругу. Такая тенденция.

Впрочем, знаний о сталинизме и в открытом доступе предостаточно. И вопрос о нем, скорее, не знаний, а морали. Или, скажем, жизненной философии. Например, такой: сколькими жизнями вы согласны заплатить за величие державы? Я лично ни сколькими, величие державы, по-моему, измеряется гуманным отношением к человеку. А вы?

Однако это вопрос и о том, сколько лично вы готовы отсыпать российскому человеку его прав? Крестьянину — личной земли, коров, овец, свободного рынка. Работнику — инструмента и возможностей найма. Дачнику — личного дома, со вторым этажом или нет (в мое время вторые этажи ломали уполномоченные). Студенту — книг, хороших и разных. Политическому активисту — неформальных демонстраций и пикетов.

Это вопрос о том, будут ли вас бить в КПЗ, и поднимет ли потом судья головы кочан, заслушивая ваши «я не был на Болотной площади» или «мне подкинули этот пакетик». И честен ли ваш адвокат.

Это вопрос об отношении к инакомыслию — какому угодно, красному, патриотическому или либеральному. И вряд ли ответы по-сталински вам сильно понравятся…