Похороны ультраправых

13 сентября парламент Испании принял решение о перезахоронении останков бывшего диктатора Франсиско Баамонде Франко — фактически о выносе его тлена из мемориала, расположенного в знаменитом комплексе «Долина павших», пишет колумнист украинского издания «2000» Дмитрий Королев.

Новость эта могла остаться незамеченной, но на самом деле данное событие имеет немалое международное значение и прямо касается нашей страны: решение перезахоронить диктатора — сильный удар в том числе и по отечественным поклонникам пиночетов и франко, раздувших вокруг личности последнего множество мифов.

Его часто называют спасителем Испании от «красной чумы», забывая о том, что гражданская война в этой стране была развязана как вооруженный мятеж против ЗАКОННО ИЗБРАННОЙ власти. В результате войны погибло до полумиллиона человек, и еще столько же было вынуждено бежать. Четверть миллиона оказалась в тюрьмах и концлагерях с самыми невыносимыми условиями содержания, 50 тыс. чел. были расстреляны по приговорам судов, а в два раза больше людей — убито без суда и следствия, так что в Испании до сих пор продолжается поиск без вести пропавших. По количеству безвестных жертв кровавой гражданской войны, по сей день лежащих в никому не ведомых братских могилах, Испанию даже сравнивают иногда с Кампучией, пережившей в недалеком прошлом террор полпотовцев.

Для того чтобы обелить Франко, пришедшего к власти при помощи Гитлера и Муссолини, и оказывавшего во время Второй мировой войны поддержку державам «Оси», всячески раздуваются истории о том, как Франсиско Франко спасал евреев из подконтрольных фашистам стран. Правда, сами евреи, свято чтущие память о тех праведниках, что спасали их соплеменников, в особых благодарностях каудильо («вождю» — аналог титула «фюрер») не расплываются. Они указывают на многие другие факты, как, например, на обнаруженный в конце 2000-х гг. занятный документ — досье на 6 тыс. испанских евреев с подробной информацией о них, составленное по приказу Франсиско Франко для главаря СС Генриха Гиммлера.

Да, существуют исследования, разоблачающие, напротив, неприглядную роль франкистского режима в «еврейском вопросе». Они говорят о том, что спасено было ничтожное число тех spanischer Juden (евреев-сефардов), которых нацистская же Германия предлагала принять Испании — исторической их родине. Но испанское правительство не спешило это делать, затягивало вопрос, что стоило многим евреям жизни. Остается догадываться, по каким соображениям были спасены те, кто все-таки был спасен. Кстати, только под конец Второй мировой войны, когда вопрос о ее победителях уже был снят, Испания дистанцировалась от Гитлера — в частности, там было официально отменено фашистское («римское») приветствие.

Хорошо известно и высказывание каудильо от 1939 г. о том, что «еврейские капиталисты объединились с марксистами». Адольф Гитлер под этим расписался бы безоговорочно! Вообще же, Франко, подобно фюреру, был просто помешан на «жидомасонском заговоре», приравненном им к заговору коммунистов, и он даже помянул евреев «незлым тихим словом» в последней речи перед уходом на тот свет.

Самое пикантное обстоятельство состоит в том, что Франсиско Франко сам имел еврейское происхождение — он был потомком марранов, евреев, принявших в период гонений на иудеев католическую веру. Диктатор никогда этого не опровергал, ибо скрывать еврейское происхождение ему было попросту бессмысленно: Франко — это в Испании типично еврейская фамилия, ну вроде как у нас Рабинович. Все это — к вопросу о том, может ли еврей, в принципе, сам быть фашистом и их пособником.

Сказками являются и рассказы о мудрой экономической политике Франко, якобы приведшей Испанию к процветанию. После войны это была отсталая, бедная страна, в которой зарплаты были нищенскими, а продукты питания распределялись по карточкам; десятки тысяч людей тогда умерли от голода. Лишь в середине 1950-х гг., благодаря помощи Штатов и вливаниям иностранного капитала, Испания вышла на экономический уровень середины 30-х, и в стране начался какой-то рост.

Но, между прочим, в середине 60-х гг. уровень детской смертности в Испании был примерно в полтора раза выше, чем у нас, в Советском Союзе.

Недавно читал я интересное интервью с одним испанцем, который родился в СССР в семье иммигрантов, а когда ему было 16, в позднейший период франкизма, семья его вернулась на родину. Самое яркое впечатление молодого человека от его «новой старой родины» состояло в следующем: в СССР тогда уже было развитое цветное телевидение с множеством интересных телепередач, тогда как испанское ТВ могло предложить зрителям лишь два убогих и скучных черно-белых канала.

Еще у нас обожают размусоливать, как Франко сумел добиться «примирения» между участниками гражданской войны, прекратив ее в душах и сердцах людей. Лежат же в «Долине павших» рядышком те, кто ожесточенно бились между собой!

На самом же деле, это скорее сам Франко и его поклонники считали так. Тем более что в той Испании ставить под сомнение официальную точку зрения на войну 1936−1939 гг., и ее итоги было крайне опасно. О том, в какой степени официальная пропаганда вкупе с деятельностью спецслужб угнетали и разрушали общественное сознание, говорит такой факт: при Франко в испанском языке практически вышло из употребления слово rojo («рохо» — «красный»), вместо него люди предпочитали употреблять более нейтральное в политическом смысле слово bermejo — «алый».

В «Долине павших», которую сегодня принято трактовать как мемориал жертвам гражданской войны, могила Франко занимает ключевое место — то есть генерал Франко прославлен на этом некрополе как победитель, триумфатор. На это, собственно, и указывают критики, говоря о том, что Франко точно не был жертвой гражданской войны, и оттого ему в «Долине павших» не место. К слову, комплекс возводили, в числе прочих рабочих, заключенные республиканцы, и многие из них в ходе тех строительных работ умерли от тяжелого труда, недоедания и болезней.

В действительности никакого особого примирения в Испании не наступило: потомки франкистов и республиканцев, победителей и побежденных по-прежнему ненавидят друг друга и очень остро реагируют на все текущие события, связанные с памятью о войне, — такие, как означенное недавнее решение парламента. Более того, в последние годы эта ненависть даже показывает тенденцию к усилению, о чем свидетельствуют инциденты с осквернением памятников и т. п. Надо отдавать себе отчет в том, что гражданские войны вообще продолжаются — ментально и идейно, так сказать, — чрезвычайно долго, а может даже, и не прекращаются никогда, покуда еще существует то государство, в границах которого братоубийство совершилось.

В отношении к Франко испанцы, по-видимому, разделились почти поровну: по опросам, «вынос Франко» поддерживает чуть более половины общества. Непримиримое противостояние франкизма и республиканизма продолжается и на футбольных аренах: половина Испании болеет за франкистско-монархический «Реал», тогда как вторая половина предпочитает болеть за «Барселону», «Севилью» или то же «Райо Валекано», которое титулов не имеет и обычно прозябает в низшей лиге, зато при этом пользуется огромной популярностью у мадридских рабочих.

Обострение застарелых политических проблем Испании, без сомнения, вызвано социально-экономическими затруднениями, которые страна эта испытывает с конца «нулевых» годов. Это прорывается в проблеме сепаратизма: у Каталонии и Страны Басков к Франсиско Франко особые счеты. Для них существующая монархическая и унитарная Испания — это порождение и наследие генералиссимуса Франко, что, в общем-то, так и есть: современная Испания была создана вскоре после кончины диктатора на основе «консенсуса общества» вокруг монархии Бурбонов, тесно с франкизмом связанной. Под этим консенсусом тогда подписались и правые, и левые — причем для испанской Компартии, сыгравшей ведущую роль в борьбе с диктатурой, это стало политическим самоубийством. Ныне же «консенсус» явно дает трещины.

Стремление Каталонии к независимости удалось немного придавить путем репрессий, но ни в коей мере не искоренить. Недавно на улицы Барселоны вновь вышел миллион сторонников независимости, и, по последним соцопросам, такой шаг уже поддерживает больше граждан в сравнении с теми, кто хочет остаться в Испании.

Положение достаточно серьезно. Выходом из усугубляющегося кризиса могло бы стать полное переформатирование испанского государства: переход его от монархии к республике и от унитарного государства к полноценной федерации.

Новый премьер-социалист Педро Санчес (кстати, примечательная личность — он едва ли не первый в сурово католической Испании премьер-атеист), добившись решения по ненавистному каталонцам Франко, явно делает им шаг навстречу, ищет точки соприкосновения с каталонскими республиканцами. Не исключено, что этот шаг станет началом далеко идущих политических преобразований в Испании.

---

От редакции: Этот материал представлен в рамках совместного проекта «Свободной Прессы» и украинской газеты «2000». Сегодня еженедельник «2000» остается одним из немногих объективных украинских СМИ.