Втаптывание в нищету

Я уже рассказывал о судьбе лаборантки из оренбургского села Тугустемир.

Марина Ивановна Ерёменко получает меньше пяти тысяч рублей. Но её захотели лишить и этого. Объявили о переводе на 0,25 ставки. Она стала спрашивать: теперь-то на что прожить? Местные жители возроптали. Собрали две сотни подписей с просьбой сохранить любимой лаборантке 0,5 ставки, не отбирать 3000 рублей.

В отместку женщину попытались уволить. А теперь стали угрожать и преследованием. В её доме, по сообщениям прессы, даже провели обыск.

Напомню, я обратился к врио губернатора Оренбуржья с призывом немедленно разобраться в этой ситуации и помочь Марине Ивановне. Нельзя втаптывать людей в нищету.

И вот — новость.

Врио главы Оренбуржья Денис Паслер поручил и.о. министра здравоохранения Галине Зольниковой персонально поехать в село. «Если локальная проблема доведена до крайности — работать пора на месте», — заявил глава.

Жду новостей, жду правды, жду подмоги бедствующей самоотверженной женщине. Надеюсь, не услышу: «Сама виновата».

Боль Марины Ивановны — это не просто локальная проблема, а целая судьба человека. Да и эта история — только иллюстрация большой подлой ломки судеб.

Но когда удаётся защитить отдельного человека, уже не так безнадёжно положение остальных.

Нет, не всё огорчает в нынешних реалиях. У нас по-прежнему сильные врачи, педагоги, специалисты, учащиеся…

Например, только что опубликован первый рейтинг лучших университетов мира по версии Times Higher Education (THE), посвященный инновациям (University Impact Rankings). Московский университет вошел в топ-15 лучших университетов мира по взаимодействию с промышленностью, внедрению инноваций и развитию инфраструктуры. И меня как выпускника МГУ это не может не радовать.

Но как быть с деградацией образования? Куда податься способным юным людям, если их подрубают на корню, закрывая по всей стране школы?

Как быть с заявлением министра образования и науки о том, что 3400 школ до сих пор не имеют тёплых туалетов?

И так — куда ни кинь: например, с 2012 по 2018 год ликвидированы 1000 больничных организаций и почти 165 тыс. больничных коек.

Повторюсь: оренбуржская история — иллюстрация всероссийской драмы.

Но то, что такая история типична, конечно, не повод смириться и не сопротивляться.