Кто разгребет завалы мусорной культуры?

На днях в Москве прошло первое заседание Российского отделения международного экологического «Гамбургского клуба Eco Sapiens», созданного по инициативе известного экономиста и писателя Александра Потемкина. Состоялась интересная, острая дискуссия об основных проблемах цивилизационного экологического тупика, о путях его преодоления, о роли и значении интеллектуального научного экспертного сообщества в антикризисном экологическом движении. Одним из докладчиков выступила Капитолина Кокшенёва, критик, давший имя литературному течению почвенной культуры. Приводим фрагмент ее размышлений об экологии культуры.

На рубеже прошлого и нынешнего веков появился термин экология культуры. Но до сих пор наша культурология этим явлением всерьез не занимается. Между тем, проблема экологического содержания и воздействия культуры, ее влияния на формирование экологически разумного (Eco Sapiens) человека приобретают все более актуальный характер. Какие я вижу здесь ключевые моменты?

Современную культуру я не раз описывала в таких категориях как «кислотная», «токсичная» и «мусорная». Наше повседневное культурное пространство замусорено: поп-музыка носит агрессивный шлаковой характер. Все меньше и меньше остается тишины для современного человека. Все реже и реже мы слышим в общественных пространствах классику, соразмерную человеку. Я не раз предлагала власть имеющим акцию — во всех кафе и ресторанах города ввести ЧАС классики. По-моему, это важно.

Современная культура травмирует слух, зрение, глаз. Замусорены наши телевизионные каналы — бесконечными шоу с псевдопроблемами ни проблем не разрешают, ни вкуса не воспитывают. Нет в равной степени ни пространства для высокой культуры и ее носителей в лице наших талантливых современников, ни места для культур традиционных (а у нас очень много интереснейших промыслов и мастеров).

Сегодня все настойчивее заявляет о себе принцип самоорганизации. Люди понимают, что многие институции, являющиеся частью сложившейся системы, неповоротливы и не нацелены на понимание живой жизни и живой культуры. Сегодня, при том, что у нас куча сертифицированных якобы специалистов, их «экспертиза» совершенно оперативна, то есть обслуживает сиюминутные чьи-либо интересы и не направлена на будущее. Иерархия профессионализма, определенная талантом и трудом, увы, сегодня разрушена постмодернистским принципом равенства, который убийственен для творчества и живой культуры. Всю свою культурологическую деятельность я основываю на том, что создаю органическую культурологию, базирующуюся на представлении о культурной почве, о культурной норме и ценности. Их попросту не может быть без классического плодородного культурного слоя, который однако в современной культуре также методично «выветривается». Спрашивается: на что эколог может опереться в своей культурологической практике, если то осуществленное культурное прошлое, которое всегда лучше нас, потому что оно уже осуществлено, — если оно уничтожается или компрометируется? Современный культурный мир все больше теряет свою плодородную почву, а потому одноразовый культурный продукт, модно упакованный и завернутый в кричащие «тренды-обёртки» мало чем отличается от пластика, который мы везем и везем на свалки.

Мы живем в эпоху развитого потребительства. Оно не осуждается с официальных трибун. Оно приветствуется в повседневной жизни. Дело не в рекламе всевозможных материальных благ. Дело в смене акцентов и переноса «центра тяжести» жизни. В мире потребления это значит, что, если у вас нет набора определенных материальных аксессуаров благополучия, — вы неудачник. Печально завершилась мощная эпоха Просвещения. Этот «апофеоз» цивилизации потребления красноречиво описан в романах Александра Потёмкина, можно сказать — это его сквозная тема. Итогом размышлений закономерно стало его стремление выразить протест, я думаю, что именно поэтому он стал инициатором всемирного объединения экологических усилий и мировоззренческой революции в сторону утверждения нового, экологически-сознательного мышления.

Любая проблема начинается с того, что мы ставим в центр человека. Скажи мне, какой у тебя человек — и я скажу кто ты. Понимание проблемы экологии культуры без понимания человека невозможно. Мне, как театральному и литературному критику интересен человек, которому можно задать вопросы и получить на них ответы, связанные с его национальным культурным миром, с его ментальными глубинными характеристиками, с его способностью говорить «нет» токсичным культурным продуктам (хоть западного, хоть отечественного производства). Мне вообще важно его умение различать культуру органическую и пластмассовую. Кто-то из французских философов говорил, что «когда я читаю Монтеня, я вычитываю в нем то, что уже содержится во мне». Человеком воспринимается только то, что им лично усвоено. Только то, что есть в его внутреннем мире. Каков объем его личности? Способен ли он будет услышать принять нарастающую тревогу ученых за судьбу человечества и современной цивилизации. Или это так и останется для него «общими словами» или «кликушеством».

Я полагаю, что культурная личность может воспитаться только на органическом фундаменте, на родной почве: поскольку все равно в каждом из нас живет национальный «культурный ген». Конечно, есть еще и этнический ген, но культурный ген — это высшая форма организации сознания. Человек, укорененный в своей культурной почве, способен видеть и воспринимать человека другой культурной почвы. Теряя свой культурный ген, он теряет способность понимать других. Поэтому я категорический противник глобализации. Я против перенесения глобалистских категорий на национальную почву, когда всему мира навязывается харассмент и темы всяческих насилий, проблемы меньшинств всех типов и «сортов». Но при этом я понимаю, что решать проблемы цивилизационные следует путем объединения усилий, охраняя естественное разнообразие мира, заключенное в его народах. Экология культуры как наука будущего и как насущная проблема уже сегодня — это хорошие задачи для всех нас.