Во имя Сороса

Начну с телефонных переговоров лидеров «нормандского формата», пишет колумнист украинского еженедельника «2000» Cергей Бурлаченко. На сей раз пообщались президенты Украины и России. Это их третий телефонный разговор (по крайней мере, о котором дана официальная информация).

На сайте ОП (Офиса президента Украины) сообщается: «Глава украинского государства отметил важность недавнего возвращения Россией украинских кораблей. Вместе с тем Владимир Зеленский подчеркнул необходимость возврата всего вооружения, оборудования и документации, находившихся на этих судах». Также, по сообщению украинской стороны, речь шла о газовых переговорах в трехстороннем формате Украина—Россия—ЕС.

Российская сторона сообщает: «С учетом запланированного на 9 декабря 2019 года в Париже саммита в „нормандском формате“ по инициативе украинской стороны состоялся телефонный разговор Владимира Путина с Президентом Украины Владимиром Зеленским. Затронута ситуация с передачей трех военных кораблей, которые были задействованы Киевом в ходе провокации в районе Керченского пролива в ноябре 2018-го. Подробно обсуждена газовая проблематика, включая вопросы продолжения транзита и возобновления прямых поставок российского газа на Украину».

На скользком трапе

Очевидно, что акцент сообщения украинской стороны на возврате кораблей и необходимости возврата всего находившегося на них имущества носит сугубо пропагандистский характер и вряд ли действительно всерьез обсуждался двумя лидерами. Причем фраза о «затронутой ситуации» в российском сообщении могла быть определенным подыгрышем украинскому визави.

Куда более интересно то, что, как следует из контекста обоих сообщений, тема предстоящего саммита «нормандской четверки» не поднималась вообще. Впрочем, фраза из российского сообщения звучит несколько интригующе — что значит «с учетом»? Напрашивается вывод: итоговый документ, очевидно, согласован, содержит лишь общие фразы, призванные (как и сам факт проведения саммита) продемонстрировать некое «продвижение» без конкретики, а посему и обсуждать двум президентам было нечего.

На следующий день в Эстонии, отвечая на вопрос о разговоре с Владимиром Путиным, Владимир Зеленский кратко ответил: «О нормандской встрече — мы должны обсуждать это вчетвером».

Однако, по нашей информации, темы, связанные с саммитом, обсуждались, причем весьма предметно, только стороны решили не говорить пока об этом публично.

Как мы уже отмечали, из заявлений российских официальных лиц однозначно следовало, что ключевым замечанием российской стороны, даже ставящим под вопрос само проведение саммита, является вопрос о законе об особом статусе Донбасса, действие которого истекает 31 декабря нынешнего года. Позиция Москвы заключается в том, что его возможная новая редакция может быть принята только в согласовании с «представителями отдельных районов».

А на минувшей неделе Владимир Путин четко обозначил свою позицию: «Предыдущий был согласован с Донбассом. Никакие другие законы, не согласованные с ЛНР, ДНР работать не будут. Они заведут ситуацию только в тупик».

Очевидно, что единственный рабочий выход из ситуации — это продление срока действия нынешнего закона, без внесения в него каких-либо изменений. Неделю назад я обращал внимание на то, что 9 декабря (дата Нормандского саммита) — это понедельник, и на предшествующей ему пленарной неделе Верховной Раде, судя по всему, и предстоит продлить действие закона.

Задача крайне непростая, и для ее решения (с ведома партнеров) будет, очевидно, использован эффект внезапности. Законопроект о продлении действия закона об особом статусе может быть внесен в ВР буквально накануне сессии, дабы «партия войны» не успела отмобилизоваться. Потребность в его принятии, как и прежде, будет объясняться необходимостью исключительно для переговорной позиции Украины.

Собственно, закон об особом статусе стал своеобразным знаком, демонстрирующим, что минский процесс жив, и Украина из него не вышла, но практическое его значение равно нулю. Стороны «нормандского формата», исходя из тактических соображений, могут акцентировать на нем внимание, а могут попросту и забыть: четыре года его действия он не оказывает никакого влияния на реальное развитие событий.

Если продлить действие закона не удастся, стороны «нормандского формата» могут констатировать провал Минских соглашений и переход к заморозке конфликта (вариант, который я бы не стал исключать). Или может быть объявлено, что в любом случае «нужно работать дальше». Ведь, как всем очевидно, условий для начала реального выполнения политической части Минских соглашений нет, и в обозримой перспективе они не просматриваются.

С мыслью о переохлаждении

Куда более животрепещущим для всех участников «нормандского формата» (лишь Франции он касается в меньшей степени) является газовый вопрос, и в нем наметились определенные подвижки. Накануне того, как газовые вопросы предметно обсудили Путин и Зеленский, стало известно об ответе НАК «Нафтогаз Украины» на отправленные неделю назад предложения «Газпрома».

Ключевой фразой в сообщении на сей счет Юрия Витренко в Фейсбуке следует считать следующую: «Украинскую сторону устраивает вариант транзитного договора, предложенный президентом Еврокомиссии Марошем Шевчовичем… Если „Газпром“ не успеет заключить долгосрочный контракт на транзит, то такой вариант все равно должен соответствовать украинскому законодательству и европейским правилам».

Если отбросить эвфемизмы «если не успеет», призванные скрыть истинное содержание ответа «Нафтогаза», то из слов Витренко следует, что НАК допускает заключение договора по транзиту газа из РФ на один год. Ранее «Нафтогаз» настаивал на подписании только долгосрочного контракта на 10—15 лет с обязательным условием «качай или плати». Для России же крайне важно подписать контракт именно на один год, потому что уже к следующему отопительному сезону газовая картина в Европе кардинально изменится в связи с вводом в строй и «Северного потока-2», и второй нитки «Турецкого потока».

Также «Нафтогаз» жестко выступал против каких-либо списаний по судебным искам. «Газпром» же ставил условие, что новый контракт может быть подписан только при обнулении всех судебных претензий к нему «Нафтогаза». Речь шла о $2,6 млрд., которые «Газпром» остался должен «Нафтогазу» в рамках долгих разбирательств в Стокгольмском арбитраже по многочисленным искам.

Теперь Витренко заявил, что Киев готов получить от «Газпрома» задолженность в рамках решения Стокгольмского арбитража в размере около $3 млрд. (с учетом пени) не только деньгами, но и за счет поставок российского газа на Украину на эту сумму. Отсюда — ниточка к заключению прямого контракта на поставку газа (причем со скидкой), что также неоднократно предлагал «Газпром». По появившейся в СМИ информации, заключение прямого контракта также входило в предложения ЕС, на которые ссылался Витренко.

Вопрос о судебных претензиях был крайне сложным, поскольку любая уступка для каждой из сторон была практически неприемлема по политическим соображениям, но такой подход дает шанс на обоюдоприемлемое решение. То есть, урегулирование судебных споров будет заложено в цену газа для Украины, что даст возможность каждой из сторон заявить о своей победе.

Тем не менее принимать такое решение придется на уровне политических лидеров, а не хозяйствующих субъектов. И с большой долей вероятности оно будет оглашено по итогам Нормандского саммита. И то, что без давления европейцев на Киев компромисс был невозможен, достаточно очевидно.

Совершенно очевидно, что судебные долги «Газпрома» для Украины это журавль в небе. Солидарность европейцев не настолько сильна, чтобы ради нее мерзнуть. А то, что Россия и «Газпром» скорее пойдут на репутационные и финансовые издержки, связанные с перебоями в поставках газа в Европу в ближайшие год-два (пока «потоки» не заработают на полную мощность), чем примут унизительные для себя условия Киева, также вполне понятно.

Украина же в случае новой экономической войны рисковала остаться вообще без газа. С другой стороны, вполне очевидно, что нужен был хороший повод, дабы выйти из ощутимо бьющей по карману схемы виртуального реверса. Ведь солидная экономия на цене закупаемого газа Украине очень кстати.

МВФ против Коломойского

Миссия Международного валютного фонда завершила визит на Украину, длившийся с 14-го по 22 ноября, однако договоренность о новой программе достигнута не была. В МВФ отметили, что в подготовке соглашения есть прогресс, и потребуется продолжение дискуссий в ближайшее время.

Несмотря на отсутствие официальной информации, появилось более чем достаточно источников, сообщивших о причинах неуступчивости МВФ. Основных две: принятый вариант закона об обороте земель сельхозназначения. В МВФ категорически настаивают, чтобы во втором чтении ограничения на покупку земель иностранцами были сняты. Напомню, Зеленский в специальном телеобращении к стране пообещал, что такие изменения могут быть приняты только после общенационального референдума.

Ну а главное, в МВФ категорически возражают против возврата «ПриватБанка» прежним владельцам и выплаты им каких бы то ни было компенсаций за национализированную собственность, причем требуют законодательных гарантий, что этого никогда не произойдет.

По информации, озвученной Сергеем Лещенко, в кулуарах власти уже обсуждается проект закона, который проходил согласование в МВФ. Документ, в частности, предполагает, что при обжаловании действий властей суды должны учитывать, приняты ли эти решения с учетом «общественного интереса».

«Принятие этого закона до каникул в МВФ, которые начнутся перед католическим Рождеством, и, соответственно, выделение Украине денег до Нового года — под вопросом. У парламента осталось две сессионных недели в этом году, последний сессионный день 20 декабря», — пишет Лещенко. Иными словами, МВФ фактически хочет заставить власть вмешаться в судебную систему и получить гарантии, что суд не примет решения в пользу бывших собственников «ПриватБанка».

Бросается в глаза то, что требования МВФ подталкивают власть к крайне сложным и болезненным шагам. При этом нельзя исключать, что требование о допуске иностранцев к покупке украинских земель может быть переговорной позицией, по которой возможны уступки, если власть примет правильное решение по ключевому вопросу, обозначенному, к слову, еще во время прошлого визита миссии МВФ — о «ПриватБанке».

Причем, похоже, и вопрос о «Привате» вторичен. Первично отстранение одиозного для Запада Игоря Коломойского от влияния на власть, которое, если вопрос о банке будет решен в неблагоприятном для олигарха ключе, можно сказать, будет оформлено юридически.

Устранения Коломойского добивается группа «птенцов Сороса» в нынешней власти, пользующаяся полной поддержкой серьезных структур на Западе. И очень похоже, что жесткая позиция МВФ направлена именно на их усиление, точнее — на полное доминирование, если их главный конкурент по влиянию на принятие решений, Коломойский, будет отстранен.

Коломойский, понятное дело, огрызается в своем фирменном стиле, дает эпатажное интервью The New York Times, в котором открыто угрожает, ни много ни мало, поворотом внешнеполитического вектора Украины в сторону России. Его же крепкая рука видна в том вале компромата, который обрушился на представителей исполнительной и законодательной ветвей власти в последние недели.

И действительно, даже если вывести за скобки пока только демонстрируемые Коломойским возможности в ведении информационных войн, разрыв с ним для Зеленского будет чрезвычайно сложным: тут и сугубо человеческие моменты, ведь речь идет о фактическом названном отце нынешней власти; и то, что на Коломойского ориентирована значительная часть фракции «Слуга народа» и ключевых фигур в исполнительной власти.

То есть, в случае разрыва с Коломойским Зеленский лишится абсолютного большинства в парламенте, и возникнет необходимость избавиться от ряда ключевых и даже незаменимых для президента фигур. Впрочем, далеко не факт, что эти фигуры в случае падения давнего патрона оперативно не сменят ориентацию". В общем, предстоящие недели обещают быть горячими.