Польша начинает и выигрывает?

19 августа состоялся чрезвычайный саммит Евросоюза, посвященный ситуации в Белоруссии, о созыве которого объявил 17 августа председатель Европейского совета Шарль Мишель, пишет колумнист украинского еженедельника «20002 Дмитрий Галкин.

Одним из главных итогов саммита стало решение европейских лидеров не признавать итоги президентских выборов в Белоруссии и обещание ввести санкции против руководителей белорусских правоохранительных структур, несущих ответственность за попытки силой подавить протестные акции.

Утверждают, что проведения саммита, который прошел в режиме видеоконференции, добивались прежде всего Польша и Чехия, и руководство ЕС решилось (главным образом под их давлением) на столь беспрецедентный шаг, как проведение экстренного совещания на высшем уровне по внешнеполитической проблеме.

На первый взгляд, трудно понять, зачем вообще понадобилась встреча, призванная сформировать консолидированную позицию европейских стран относительно белорусских событий.

Страны ЕС практически единодушны в своих оценках. Ни одна из них не признала результаты выборов президента Белоруссии, на которых, согласно решению белорусского Центризбиркома, с большим отрывом уже в первом туре победил Александр Лукашенко. Ни одно европейское государство не собирается оказывать белорусскому президенту даже символическую поддержку в противостоянии с его внутриполитическими противниками. Внешнеполитические ведомства всех стран — членов ЕС практически в одинаковых выражениях осудили применение белорусской властью силы по отношению к демонстрантам, протестовавшим против официальных результатов выборов.

Значит, задача саммита состояла не в том, чтобы заявить о европейской оценке действий белорусской власти, — она и так хорошо известна. И даже не в том, чтобы наметить цели европейской политики в Беларуси, — ЕС уже призвал белорусскую власть начать диалог с представителями гражданского общества, направленный на создание политических механизмов урегулирования кризиса, и пригрозил Александру Лукашенко санкциями в том случае, если он в ближайшем будущем не пойдет на это.

В то же время вряд ли в Европе кто-либо сомневается в том, что белорусский президент, несмотря на предупреждения и угрозы, будет отчаянно бороться за власть. Поэтому белорусский внутриполитический кризис может затянуться на несколько недель или даже месяцев. И совершенно необязательно завершится незамедлительной отставкой Александра Лукашенко.

В этой связи возникают три вопроса: как ЕС будет принимать участие в процессе урегулирования внутрибелорусского противостояния? Будет ли ЕС учитывать интересы других геополитических игроков? Получит ли какая-нибудь страна ЕС возможность действовать самостоятельно, или право представлять позицию Евросоюза будут иметь только общеевропейские структуры?

Ответ на последний вопрос представляет особую стратегическую важность. От него во многом зависят перспективы появления общеевропейской внешней политики, на которой настаивают как ведущие западноевропейские державы (Германия и Франция), так и менее значимые геополитические игроки (такие как Швеция), полагающие, что смогут оказывать влияние на формирование общеевропейского внешнеполитического курса.

Если Евросоюз получит наконец возможность выступать на международной арене как самостоятельный субъект, то ослабление трансатлантического единства, вызванное политикой нынешней американской администрации, не представляло бы столь серьезной угрозы для европейского влияния в ключевых регионах мира. Кроме того, ЕС в обозримом будущем необходимо будет научиться полагаться в вопросах безопасности прежде всего на собственные силы. Даже в случае поражения Трампа на предстоящих выборах США должны будут сократить свое военно-политическое присутствие на Европейском континенте, поскольку им понадобятся ресурсы для решения внутренних проблем.

В этом отношении урегулирование политического противостояния в Белоруссии может стать серьезным испытанием для сторонников единого внешнеполитического курса Европы. Украинскую неудачу еще можно было списать на то, что администрация Обамы, обеспокоенная перспективой сближения между Германией и Россией, сделала все возможное для того, чтобы Берлин и Москва не могли без американского содействия разрешить возникшие противоречия.

Все договоренности, призванные обеспечить политическое урегулирование донбасского конфликта, были заключены еще в то время, когда президентом США был Барак Обама. И после прихода Трампа, с недоверием относящегося к Германии, их реализация ни на шаг не продвинулась.

Что касается Белоруссии, то она сегодня представляет для России существенно большую важность, чем Украина в конце правления Януковича. Прежде всего потому, что Белоруссия осталась единственным государством, находящимся в союзе с Россией, которое расположено к западу от российской границы.

Конечно, есть еще Молдавия, которую возглавляет ориентирующийся на Москву Игорь Додон. Но Молдавия не связана с Россией межгосударственными соглашениями, а молдавский президент серьезно ограничен в своих действиях из-за наличия в стране сильной прозападной оппозиции.

Поэтому, если Белоруссия решит выйти из российской сферы влияния, и Варшава или Берлин станут для Минска более значимыми ориентирами, Москва может оказаться в весьма сложной ситуации.

С одной стороны, силовые действия, направленные на восстановление своих политических позиций в Белоруссии, могут чрезвычайно дорого обойтись России. Дело не только в новых санкциях, с которыми может столкнуться Москва. Спасение Лукашенко способно осложнить отношения между Россией и Германией, которые и в определенной степени подорваны из-за того, что бывшие партнеры заняли разные позиции в ходе украинского социально-политического кризиса 2013—2014 гг. Но тогда, жестко отстаивая свои внешнеполитические интересы, российское руководство сумело переключить внимание общества и предотвратить дестабилизацию внутри страны. Помощь действующей белорусской власти в нынешних условиях не даст аналогичного эффекта.

С другой — Владимир Путин, в т. ч. по внутриполитическим причинам, не может спокойно наблюдать за свержением Александра Лукашенко, не оказывая содействия своему бывшему союзнику. Но вряд ли Москва станет возражать, если президент Белоруссии сумеет прийти к компромиссу со своими политическими противниками, а Минск и в дальнейшем останется партнером Москвы.

Нужно заметить, что такой вариант полностью устраивает Германию, которая стала 1 июля государством — председателем AP Photo/Dmitri Lovetsky (ротация происходит каждые шесть месяцев), а потому получила дополнительные возможности воздействия на формирование внешнеполитической позиции ЕС.

Накануне посвященного Белоруссии саммита Евросоюза, во вторник 18 июля, Ангела Меркель обсудила по телефону белорусские события с Владимиром Путиным. Канцлер ФРГ подчеркнула, что белорусские власти должны отказаться от насилия в отношении участников мирного протеста и обязаны освободить политических заключенных. Она также выступила за начало переговоров между белорусской властью и представителями оппозиции. Российский лидер в свою очередь заявил о недопустимости внешнего вмешательства во внутренние дела Белоруссии, которое, по его мнению, может привести к эскалации белорусского политического кризиса, и выразил надежду на его скорое урегулирование.

Показательно, что на протяжении последних нескольких дней белорусская полиция ведет себя с протестующими значительно мягче, чем сразу после завершения президентских выборов. Массовые задержания прекратились, а оппозиционные шествия и митинги проходят практически беспрепятственно.

Трудно сказать, что заставило Александра Лукашенко отказаться от намерения жестко подавить массовый протест. Но можно предположить, что использовать более мягкую тактику ему посоветовали российские власти, которые, отказавшись от силового противостояния, сумели остановить эскалацию протеста в Хабаровске.

Белорусский президент пока отказывается даже обсуждать саму возможность переговоров с теми, кто не признает его победу на выборах. Однако за два дня до саммита ЕС он неожиданно сделал заявление, создающее почву для начала политического торга. Александр Лукашенко предложил провести новые президентские и досрочные парламентские выборы после изменения Конституции.

Пока неясно, на каких изменениях будет настаивать глава Белоруссии (ранее считалось, что он хотел бы ограничить власть президента и расширить полномочия парламента). Важнее всего то, что Лукашенко признал саму возможность новых президентских выборов, пусть и в неопределенном будущем.

Показательно, что действующий председатель ОБСЕ премьер-министр Албании Эди Рама, обратившийся ранее к белорусским властям с просьбой разрешить ему посетить страну, 17 августа выступил с чрезвычайно мягким заявлением относительно белорусской ситуации.

Осудив массовые задержания и непропорциональное применение силы в отношении мирных протестующих, Эди Рама призвал белорусскую власть «к открытому и конструктивному диалогу» со своими противниками. ОБСЕ, по его словам, готова оказать поддержку такому диалогу и обеспечить участие в нем всех заинтересованных сторон.

На развитие такого диалога под эгидой европейских структур неизбежно будет оказывать серьезное влияние руководство Германии, которое получит таким образом шанс улучшить свои отношения с Москвой.

Подобная перспектива, разумеется, не устраивает ни США, ни их европейских союзников — Польшу и страны Балтии, которые рассматривают (и, нужно признаться, обоснованно) сближение Германии и России как угрозу собственным интересам.

Именно с этой точки зрения, как представляется, следует оценивать инициативу Эстонии, которая в настоящее время является непостоянным членом Совета Безопасности ООН. 17 августа Эстония предложила приступить к подготовке и обсуждению докладов по положению в Белоруссии. Таким образом, как считает эстонский министр иностранных дел Урмас Рейнсалу, удастся поставить развитие ситуации в Белоруссии под контроль международной общественности.

Нужно заметить, что Дмитрий Полянский, первый заместитель Постоянного представителя России при ООН, ранее заявлял о том, что внутриполитические процессы в Белоруссии, по мнению Москвы, не могут быть предметом заседаний Совета Безопасности.

Понятно, что если страны Балтии стремятся обеспечить участие США в разрешении белорусского конфликта, то для России важно устранить все возможные основания для прямого американского вмешательства в процесс политического урегулирования в Беларуси.

Столь же нежелательной для России является и посредническая роль Варшавы, которая и для Вашингтона, и для стран Восточной Европы может стать модератором белорусского урегулирования.

Тем более что Польша благодаря созданию Люблинского треугольника (одним из его участников стала Украина), которая может не считаться с рекомендациями ЕС, приобрела определенную свободу маневра. В нынешней ситуации, как представляется, для Польши лучше всего затягивать процесс переговоров между белорусской властью и оппозицией, стараясь не допускать, чтобы в нем сколько-нибудь заметную роль играла Россия, и создавая почву для активного участия США.

Нужно сказать, что координационный совет оппозиции, структура, созданная противниками Лукашенко для участия в переговорном процессе и создании механизмов передачи власти, как нельзя лучше подходит для реализации сценария, представляющего для Польши наибольшую выгоду.

В совет, численность которого составила 35 человек (что исключает даже теоретическую возможность принятия оперативных решений), вошли пользующиеся общенациональной известностью деятели культуры, в т. ч. лауреат Нобелевской премии по литературе Светлана Алексиевич, а также Павел Латушко, бывший директор Национального академического театра имени Янки Купалы, уволенный за поддержку протестной акции работников театра, правозащитники, социальные активисты и представители избирательного штаба Светланы Тихановской.

Все эти люди (за редким исключением) не обладают опытом реальной политической деятельности, но при этом привыкли, что к их мнению прислушиваются, а с их взглядами считаются. Поэтому без помощи извне сформировать согласованную позицию без скандалов и расколов координационный совет не сможет.

Итоги чрезвычайного саммита ЕС по Белоруссии позволяют надеяться, что белорусская власть решит, что длительные переговоры с оппозицией все же лучше, чем эскалация внутреннего конфликта и открытая конфронтация с Евросоюзом.

В то же время Александр Лукашенко, по всей вероятности, понимает, что подобным образом он сможет только отстрочить собственную отставку, и чем дольше будут идти переговоры, тем у него останется меньше шансов сохранить власть по их окончании.

Поэтому нельзя исключать того, что белорусский президент вновь обратиться к тактике силового подавления протестов, рассчитывая на то, что Россия, вопреки собственным стратегическим интересам, вынуждена будет прийти на помощь своему главному союзнику.

В таком случае неизбежен новый всплеск напряженности в отношениях между Германией и Россией, что самым неблагоприятным образом отзовется на ситуации на Донбассе и, возможно, даже создаст угрозу возобновления боевых действий.

Зато внешнеполитические позиции Польши в результате этого заметно усилятся, независимо от того, кто станет новым президентом США.

Поэтому Варшава, добиваясь проведения чрезвычайного саммита ЕС, вполне могла делать ставку на то, что официальное осуждение европейскими странами действий белорусского руководства может создать предпосылки как для длительного урегулирования, так и для резкого обострения внутрибелорусского конфликта.

И то и другое Варшаву в принципе устраивает.