Страх и ненависть в Швеции

Газеты тихой Швеции переполнились новостями, больше привычными для жителей российского Ставрополья или Дагестана. К примеру, недавно в медицинское учреждение города Юнгбю ворвалась семья иммигрантов, которым было безразлично, когда врачи принимают пациентов и какие правила нужно соблюдать, находясь в больнице. Поведение иммигрантов вызвало страх и опасения местного персонала, в связи с чем этому персоналу пришлось защищаться за баррикадой, вызвав при этом полицейских.

В другом городе, Упсале, так получилось, что приостановили автобусный маршрут. Все из-за того, что в автобусы постоянно кидались камнями. Водители машин терпели угрозы и нападения от малолетних мигрантов, которые не хотят платить за проезд. Такие иммигранты пытаются навязать свои правила с помощью кулаков, а жители Швеции не могут им противостоять.

Это точно не то, к чему готовились врачи и учители, когда проходили обучение в ВУЗах. Вряд ли можно оснастить все автобусы, больницы и школы в Швеции дополнительной охраной. Полицейских тоже на подобные случаи зачастую не хватает.

Буйное поведение иммигрантов в Швеции серьезно осложняет жизнь всем окружающим, в первую очередь коренным жителям страны. Госслужащие находятся под угрозой нападок со стороны мигрантов, им мешают работать. Кроме того, честные налогоплательщики не могут воспользоваться государственными услугами, такими, как лечение в больницах и обучение в госучреждениях.

Наказывать иммигрантов за их проступки бессмысленно — ставится под сомнение их понимание законов страны. Даже Интернет не в силах помочь в такой ситуации, потому что воспитательные кампании в различных социальных сетях, таких как Facebook и Twitter, плохо воспринимаются приезжими в Швецию гражданами. Шведские тюрьмы, включая колонии для малолетних, перестали быть теми учреждениями, в которые боишься попасть. В настоящий момент такие учреждения стали скорее школами, в которых растут будущие нарушители закона. Когда несовершеннолетний мигрант попадает в колонию, он считает, что это престижно, его «блатной» статус повышается. Даже ужесточение законов только побуждает молодых преступников попасть в такие колонии.

Есть несколько вариантов решения этой проблемы. В первую очередь, нужно отправлять нарушивших закон или просто наглых мигрантов назад в их родные страны. Пускай они будут думать, как можно было избежать наказания, в собственном государстве. Во вторых, необходимо лишать мигрантов приобретенного ими гражданства в той же Швеции. Конечно, делать это нужно только в том случае, если мигранты ведут себя агрессивно по отношению к коренным жителям страны, или злостно нарушают законодательство. На депортацию также должно влиять знание языка, и если мигрант плохо говорит на языке государства, в которое он переехал, стоит задуматься, нужно ли ему вообще здесь находиться.

Вместо исправительных учреждений можно отправлять юных и не очень иммигрантов на заводы и стройки, где нет криминальных авторитетов, способных негативно повлиять на неокрепшие умы приезжих. Единственная загвоздка состоит в том, что подобные места, где будут работать мигранты-преступники, сразу вызовут вой либералов о «возрождении советского ГУЛАГа». Тем не менее, за работу на таких местах лишения свободы мигрантам будут платить, а держать их там планируется до тех пор, пока мигрант не станет полноценным членом общества.

В Швеции полно места для таких заведений. Премьер-министр страны Фредрик Рейнфельдт в одном своем интервью удивился тому обстоятельству, что на такую большую страну как Швеция, так мало проживающих в ней граждан. Поэтому, нарушающие закон мигранты должны будут работать на лесоповале, собирать ягоды и грибы для поставок в магазин, а также работать по другим, не менее важным специальностям. Таким образом можно избавиться от дополнительных затрат на гастарбайтеров, заставив заключенных исполнять их работу.

К слову, Россия уже предприняла определенные шаги в этом направлении. Так, заключенные в Российской Федерации будут строить, например, Байкало-Амурскую магистраль. Проживание зеков при этом собираются обустроить как в общежитии. Это подталкивает осужденных вновь социализироваться. Стоит заметить, что рецидивистов на такую работу не берут, потому что их уже сложно исправить как людей. Заключенные станут работать преимущественно на улице, прокладывая шпалы и работая лопатой и молотом. Правда, принуждать к такой работе будут не всех зеков подряд — только тех, у кого удовлетворили ходатайство заменить пребывание в колонии на исправительные работы.

Тем временем Швеция не хочет называть подобную участь заключенных ГУЛАГом. Вместо этого они предлагают выбрать такое название — «Рабочая школа интеграции». Наверное, это связано с прогрессивными взглядами европейского общества, в частности взгляды граждан Швеции. Роберт Матиассон, бывший председатель коммунистической партии, выступает именно за такую систему пребывания осужденных в тюрьмах, говоря о том, что его страна уже сорок лет испытывает действующую судебную систему, которая на выходе порождает такие негативные ситуации, как в городах Юнгбю и Упсалу.

Шведские пользователи Интернета в социальных сетях выразили свое мнение насчет перевода заключенных на стройки и лесоповалы, особенно мигрантов. Одни считают, что от иммигрантов Швеции придет конец, другие говорят, что ничего не изменится, шведские «ГУЛАГи» породят такую же систему преступности, какая уже существует в тюрьмах страны. Есть и позитивная точка зрения — по словам одного из комментаторов, шведские работяги смогут в кой-то веки спокойно вздохнуть. Наверное, имеются в виду те медики и водители автобусов, которых терроризируют приезжие.

На вопросы о шведских иммигрантах изданию ответил руководитель Центра германских исследований Института Европы РАН Владислав Белов.

— Западные СМИ отмечают, что сейчас идет рост преступности со стороны мигрантов в Швеции. Как могут власти Швеции на это отреагировать?

— Как обычно. У них силы правопорядка действуют по закону, поэтому рост преступности необязательно может быть со стороны мигрантов, могут быть какие-то всплески. Поэтому здесь обычная реакция. Преступность со стороны мигрантов в Швеции всегда была. Страна иммигрантская, по сути, по своей модели. Если будет какой-либо всплеск, власти будут соответственно реагировать, потому что понятно, что если бы были социологи, они бы вам сказали, в каких кварталах, городах, местечках. Компактное, некомпактное проживание, и так далее.

Мы с вами должны пройтись по структуре преступлений. Кража это одно, убийство — другое. Надо иметь полную картину, с этой картиной тогда будет понятно. В любом случае, правоохранительные органы реагируют соответствующим образом. Одно дело какие-то беспорядки, например, вышли на улицу без масок и так далее. Поэтому надо смотреть структуры. К сожалению, они нигде не приводятся. Бесспорно, во первых, это всегда было. В процентах сейчас сложно сказать, как и везде, они везде различаются. Какой процент приходится на лиц, имеющих иммигрантское происхождение, на количество лиц, находящихся в Швеции, в ожидании предоставления соответствующего статуса, и так далее. Картина здесь достаточно пестрая. Поэтому говорить одной фразой «выросла преступность» — достаточно обиходно. Например, мы с вами превысили скорость, кто-то на двести километров в час, кто-то на двадцать. А в среднем у нас такое небольшое превышение.

— Как мигранты влияют на политику Европы и жизнь её граждан?

— Европейцы пытаются интегрировать. Разрабатываются программы, принимаются различные решения. Потому что это вызов, он идет уже давно. Опять же, у нас есть страны с иммигрантской моделью, как Швеция. Если мы берем точку отсчета — иммигрантский кризис 2015 года — то за шесть лет многое изменилось, с точки зрения охраны границ, с точки зрения Европола, с точки зрения работы с беженцами, интеграции. Соответственно, идет борьба с нелегальным проникновением на территорию Евросоюза. Поэтому Евросоюз совершенствуется. Это вызов, которого никто не хотел, но он есть. На него ищутся адекватные ответы, как на уровне Брюсселя, так и на уровне отдельных столиц, предположим, доблестной Германии. Германия достигла достаточно больших успехов в этом направлении. Остается много проблем, предположим, преступность в Швеции. Есть проблема компактного проживания, лиц, получивших статус или ожидающих статус. Проблемы с лицами, которые находятся в местах компактного проживания ожидающих принятия решений. Понятно, что южные страны здесь относятся к большей зоне существующих проблем, с которыми приходится бороться — это Греция, Испания, Италия.

Но в целом, дорогу осиливает идущий, и, по крайней мере, за шесть лет, Евросоюз продвинулся в этом направлении. Не стоит забывать, что существенным вызовом была и пандемия, это такой же фактор, который оказывает влияние на поведение мигрантов и на поведение государства. Постепенно преодолевают, но опять же, никто из Европы в здравом уме не хотел бы сталкиваться с проблемами нерегулируемой иммиграции. Есть регулируемая иммиграция, есть иммиграция квалифицированной рабочей силы, которая регулируется. Проблема с нерегулируемой иммиграцией постепенно решается. Есть основы для взаимодействий с Россией.