Ожог! Торжок!..

Слова, вынесенные в заголовок статьи — это начало фразы из лагерного юмора именно женской колонии в Вышнем Волочке, где сидит Таисия Осипова. Связан этот мрачный юмор с тамошней медчастью, а точнее с ее начальником Москвиным Валерием Васильевичем. Фигурой колоритной и известной в городе далеко за пределами зоны. Полностью звучит так: «Ожог! Торжок! С нашей медициной Торжок не обещаю!» и произносится это каждой из женщин заключенных, которая утром перед работой проносится по проходу между рядами коек с «литряком» (литровой кружкой) в руке, полным кипятка. Времени, чтоб собраться утром на работу не так много, а надо успеть выпить чаю или кофе, поэтому всё надо делать быстро. И, торопящаяся по узкому коридору между рядами коек к своему отсеку зэчка рискует облить кипятком других, случайно выскочивших у нее на пути. А чтобы этого не произошло, той, кто несет кипяток, приходится громко повторять: «Ожог, Торжок…».

Смысл же этих слов понятен только местным обитательницам, столкнувшимся со спецификой лагерной медицины в ИК-5. Дело в том, что в городе Торжке находится областная больница УФСИН (Управления Федеральной службы исполнения наказаний) по Тверской области. Так как возможности медчасти в колонии крайне ограничены: нет необходимого оборудования, специалистов и т. п., то полноценная медицинская помощь невозможна. Это общая проблема всех подобных медицинских учреждений. А в областной зековской больнице в Торжке возможностей больше (хотя и там они не идеальны) в плане оборудования, специалистов и, говорят, что персонал там относится к своим обязанностям получше.

Но для того чтобы попасть на обследование, лечение или произведение операции во ФСИНовскую больницу в Торжке нужно иметь направление от начальника медчасти Москвина. Это тот самый, что в январе, кстати, лишил Таисию всех лекарств, обидевшись за публикацию в интернете ее записки, где она написала про наплевательское отношение медперсонала зоны к людям.

«Мы все там будем. Кто-то раньше, а кто-то позже…»

Г-н Москвин очень не любит направлять больных заключенных из зоны в больницу. И дело, видимо, не только в распространенном убеждении людей подобной профессии, что заключенные всё симулируют, но и в личных качествах этого персонажа.

Вот одна из историй характеризующая этого наследника Гиппократа.

Заключенная Елена, при приезде в лагерь сообщила ему, что у неё проблемы с онкологией, уже была перенесена ни одна операция с вырезанием опухолей. На что Елена получила ответ от Москвина: «С чего Вы взяли? Придумываете себе, а потом верите в это…». Она не знала что ему ответить. Далее, спустя время, у Елены появляется на спине образование, похожее на опухоль. Она записывается на прием к доктору Москвину с просьбой отправить её на обследование в тюремную больницу в Торжок. Но светило медицины, не проводя никаких исследований, назначает ей «лечение». Оно было следующим. Месяц опухоль смазывали йодом. Но так как не помогало, ещё месяц смазывали мазью «Левомеколь». Опухоль начала увеличиваться и болезненные ощущения усилились. На третий месяц Елена снова обратилась к начмеду с вопросом, о том, что надо что-то делать. Москвин предложил начать опять мазать йодом. Елена спросила его: «А поможет?». «Хуже не будет» — получила она в ответ. В конечном итоге Елену были вынуждены отправить в больницу в Торжок, где проведя обследование, ей удалили эту опухоль.

Это лишь одна из историй. Цитаты из рассказа заключенной Елены я привожу дословно, так как общался с ней лично. Я не врач. Но, услышанные за время длительного свидания с Таисией, другие истории вполне подтверждают изложенное Еленой. Например, тот же Москвин, на просьбу другой онкобольной заключенной отправить ее в Торжок на обследование сказал: «А зачем? Тебе уже ничего не поможет». А самая крылатая его фраза, которую он часто любит говорить женщинам-заключенным: «Мы все ТАМ будем. Кто-то раньше, а кто-то позже…». Объясняя, что тем самым, что обследоваться и лечиться особо смысла нет.

Комиссия сверху

Спустя несколько дней, после того, как Таисию в январе лишили необходимых ей таблеток, и информация об этом попала в интернет, в колонию приехала высокопоставленная комиссия из системы ФСИН.

В день ее приезда, 29 января, Таисию отвезли из лагеря в обычную городскую поликлинику, для осмотра ее эндокринологом. В медчасти колонии нет врача с подобной квалификацией, и даже специализированный анализ крови «сахарная кривая», перед выездом был сделан с нарушениями. Врач-эндокринолог подтвердила это Таисии. Она же пояснила что необходимо полноценное обследование в нормальной больнице, в стационаре. По возвращении в колонию, Таисия узнала, что здесь находятся высокие проверяющие чины и стало понятно, почему вдруг её вывезли к врачу-эндокринологу. Из представителей «комиссии» с ней встретился только один высокий чин, который признав, что соответствующих условий для проведения обследования в колонии нет, пообещал ей, что Таисию все-таки вывезут в середине февраля в больницу независимо от желания начальника медчасти Москвина. При этом этот чин сам же выразил скепсис, что это как-то поможет Таисии, сказав, что с такими болезнями «вполне можно жить и без лечения». К сожалению, Таисия не запомнила его фамилии.

Семья по режиму

Почти всё, что я рассказал выше, я узнал, когда пребывал вместе с дочерью Катриной на длительном свидании у Таисии с 4-го по 7-е февраля. Помещение для свиданий на территории колонии — 4 комнаты с общей кухней и санузлом. На свидание записываются заранее. Длительное свидание (совместное проживание трое суток) положено один раз в три месяца, короткое (четыре часа общения через стекло) — раз в два месяца.

При длительном свидании каждой заключенной с её родственниками (к свиданию допускаются только близкие родственники) полагается для пребывания одна комната, в которой находятся две кровати, холодильник, телевизор. Еда готовится в общей кухне. При попадании в помещение для свиданий производится полный личный досмотр и проверка продуктов, привезенных с собой. Такая же проверка проводится и по окончании свидания. Во время нахождения на свидании два раза в сутки производятся сверка наличия заключенных в помещении. Само помещение для свиданий запирается снаружи на ключ.

Мы с Катриной приехали на свидание рано утром. Проводя нас в помещение для свиданий, сотрудники колонии выполнили свои обязанности, досмотрев нас (по-моему, это был первый «шмон» в жизни дочери, не смотря на пережитые ею ранее два обыска с участием масок-шоу) и проверив привезенные нами продукты. Всё было сделано очень вежливо и аккуратно. После этого привели Таисию…

Катрина прилипает к маме на три дня. Ревнуя даже каждое моё общение с ней. Катрина следует за мамой по пятам, даже на кухню и обратно. Таисия обещает дочери скоро выйти на свободу. Разговоры только про то, как мы будем жить после её освобождения.

В моменты, когда Катринка отвлекается или когда она спит, нам удаётся нормально пообщаться. Таисия рассказывает подробно о своей жизни в лагере, об этапе и голодовке. Выяснилось, что при голодовке в карцере Тверского СИЗО невозможно было пить воду из-под крана (а другой воды там не было), из-за того, что она сильно хлорирована. И голодовка получилась фактически «сухая». В результате этого у неё стали отказывать почки по выходе из карцера.

Таисия вспоминает, как её арестовали, и как оперативники ЦПЭ во главе Савченковым приходили в изолятор, требуя начать стучать — давать информацию про партию. Угрожали ей лишением родительских прав и помещением дочери Катрины в детский дом.

Успели мы обсудить перспективы дальнейшего обжалования приговора. Таисия очень надеется на надзорную жалобу и жалобу в ЕСПЧ.

Психологически тяжелее всего для Таисии было, когда прошли двое суток свидания и остались сутки до возвращения в зону. И тут уже Катрина, совсем по-взрослому, стала успокаивать Таисию, в свою очередь, объясняя ей, что она скоро освободиться и рассказывая, как всё будет хорошо после. Сцена не для слабонервных…

Утром следующего дня конвой увел Таисию. Нас с дочерью снова досмотрели и проводили к выходу из колонии.

P. S. Таисию действительно отправили в ночь на 16 февраля в Торжок. До этого она успела написать письмо, в котором сообщила: «Как выяснилось на Торжке нет эндокринолога… Да и не дадут мне подтверждения. Это всё ФСИН…»

А 26-го февраля журналисты дозвонились до адвокатов и сообщили им, что Смоленский суд отказался пересматривать приговор Таисии, при этом самих адвокатов суд даже не уведомили.

Помощь для Таисии Осиповой: Яндекс. Деньги: 41001975668819

Фото: ИТАР-ТАСС/ EPA