На баррикадах Киева ненавидят и власть, и оппозицию

События на Украине разворачиваются стремительно и жарко. Если вначале вышедшие на улицы люди требовали подписать соглашение о Евроинтеграции, то вскоре на повестке стала отставка Януковича. Легитимность действующего президента и лидеров «трехголовой оппозиции» — Кличко, Тягнибока и Яценюка — таяли одновременно. В январе массовые выступления захлестнули Украину, появились убитые с обеих сторон: катализатором выступили горячие хлопцы, которые штурмовали объекты власти и построили баррикады на улице Грушевского, — на улице имени первого украинского президента и националиста. Парламентская оппозиция, особенно либералы, для них такой же враг, как и те, кто отдает команды «Беркуту».

В дыму горящих автопокрышек, треске выстрелов прожил полнедели гражданский активист из России Егор Давыдов. Теперь пришел час разговора про Украину, баррикады, и волнующий вопрос: не начнут ли западные украинцы наступать на обрусевших и русских? Ведь многие боятся гражданской войны. После революции — не секрет — наступает час террора.

— Украинский бунт — нечто хаотичное или цельное выступление оппозиционных фракций? Чем отличаются люди с баррикад на Грушевского от тех, кто на Майдане?

— Восстание на Украине дело уже всего народа, в нем принимают участие не только оппозиционные партии, что организовали Евромайдан 21 ноября. По-моему, это граждане, заинтересованные в политических переменах, улучшении жизни и защите своих прав. Все больше и больше людей подключаются к борьбе; при блокировании Украинского дома я видел, как сельский мужик в тулупе и шапке-ушанке нагребает снег в мешок, который помогает держать гламурная мадам на каблуках. На улицах видны как члены партий, так и люди, не симпатизирующие политикам. Постоянное население Майдана разношерстно: вместе с молодежью и взрослое поколение. Присутствие партий заметно, но отличительная черта украинского восстания от русских протестов в том, что люди не верят даже оппозиции. Выходят бороться за свои права и свободу, а не за евроинтеграцию.

Что касается улицы Грушевского, где проходили основные бои с «Беркутом», люди там тотально не доверяют оппозиции, догадываясь, что им предлагают поменять шило на мыло, особенно после того, как на Майдане их объявили провокаторами. Там не понимают, чего от них хотят «лидеры» и зачем политиканы, которых нет на баррикадах, что-то за них решают и торгуются с Януковичем. Когда приходишь с баррикад на Майдан и слушаешь со сцены о том, как, кто и какие места в правительстве получит, если все разойдутся, вообще не понимаешь, что происходит. Но нельзя и четко разделить тех, кто на Майдане и на баррикадах. Кто не на «фронте», все равно участвует в жизни лагеря, устроенного на улице Грушевского. Оказывают помощь в постройке баррикад, блокпостов, готовят пищу. Нет жесткого деления и неодобрения радикалов.

— Кажется, что в Киеве противостоят две тонкие линии — «Беркут» и баррикадники. В отличие от Москвы, полицейского спецназа немного. Но линия фронта очерчена жестко.

— Сколько народа засело на баррикадах, — сложно сказать. Разные дни — разные цифры. Бойцов, готовых сражаться до конца, около двух тысяч. Так было, когда на пике бились на Грушевской, штурмовали Украинский дом. Что до действий «Беркута»: они зависят, де-факто, от воли Януковича. «Беркут» не готов без приказа зачистить площадь. По-видимому, ведутся подковерные политически игры, в которых противостояние инсургентов и беркутов используется как и режимом, так и оппозицией. Другой вопрос, что активисты на Грушевской не подчиняются никому, в смысле — оппозиции, а реагируют на ситуацию. Большинство людей там не «терминаторы», они бы и рады разогнать «Беркут», но у них нет спецтехники и оружия. Когда правительство идет на уступки, объявляется перемирие. «Беркут» же используют время от времени; если Янукович видит, что есть шансы выбить у «трехголовых» что-то, то начинается наступление спецназом. После ожесточенных боев позиции замерли, происходят перестрелки.

— Какая тактика у «Беркута», и почему первые погибшие были не украинцами? Беркутовцы — они больше с востока или запада?

— Повстанцам все равно, кто беркутовец, с западенщины или востока, он для них пособник воровского режима, враг, кем бы он ни был. Подразделения типа «Беркута» испытывают особую ненависть к народу и склонны к садизму. Если вспомнить, как подавили студентов 30 ноября на Майдане, которые мирно стояли, а их жестоко избили. На Грушевской беркутовцев начали атаковать по мере роста их агрессивности: ответная реакция. «Беркут» понес ощутимые потери, попав под наступление демонстрантов. Столкновения были максимально ожесточенные. С наступлением позиционной войны потери несут, в основном, защитники баррикад. «Беркут», кроме использования таких спецсредств, как дымовые и светошумовые гранаты, резиновые травматические пули, активно применяет самоделки. К светошумовым гранатам приматывают скотчем поражающие элементы — болты, шурупы; при разрыве в толпе многочисленные и серьезно раненые. Прямо как террористы.

Раненых революционеров за тысячу; журналисты писали, что три человека потеряли по глазу, но их больше — есть беркутовец, который прославился тем, что стреляет упорно в глаза. «Беркут» старается нейтрализовать как можно больше «мятежников»: целятся в голову. Популярен у спецназа и «коктейль Молотова»: не защищенным протестующим он приносит гораздо больше увечий, чем облаченным в спецодежду беркутам. Даже как до, так и после перемирия народ на баррикадах заливается из водометов: на улице минус десять и ниже. Во всем мире такое приравнивается к пыткам.

Все знают и про расстрелянных. Пока неизвестно, какое именно силовое подразделение их убило. Почему первыми погибли уроженцы Белоруссии и Армении? Наверное, воля случая, ребята были очень активны. Первый — Михаил Жизневский, боец УНА-УНСО, что само собой подразумевает далеко не незаметную роль. Второй — Сергей Нигоян, отличный парень, был с повышенной гражданской позицией, его знали многие. Так вышло, что в час гибели он залез на баррикаду, откуда живым не вернулся.

— Как живут на баррикадах? Взгляд изнутри.

— Тяжело. На баррикадах добрые и открытые, хоть и черные от сажи лица, — на сцене Майдана лощеные «лидеры» в чистых костюмчиках бьются за место у кормушки и вещают, как они заботятся о народе и приближают победу. Словами передать трудно, чтобы все прочувствовать, надо там побывать. Главное — самоорганизация: кто-то трудится на кухне, готовит еду, другие отвечают за отдых, порядок в захваченных зданиях. Есть бойцы, что постоянно дежурят на баррикадах. Кто-то занят оружием, изготавливает коктейли Молотова, собирает камни, возводит баррикады, приносит автопокрышки, другие по медчасти. Обороняют и отбивают атаки отряды, имеющие экипировку и опыт, приобретенный в гуще событий. Соблюдаются строгие правила: на баррикаду не пропустят не подготовленных, без экипировки, женщин и детей. Над всем витает дух борьбы, недовольства, типа «я это делать не буду», не встретишь. Механизм жив, благодаря инициативе народа, а местами и при участии оппозиционных партий. Но рассуждать об иерархичном делении в корне не верно. Часто народ подтягивается с улицы. При блокировке Украинского дома баррикады возводили сотни самообороны с Майдана и простые люди, что пришли посмотреть и бросились подсобить. Чувствуется непрекращающаяся поддержка: несут продукты; нет такого ощущения, что мы отрезаны от Киева. По выходным, когда обстановка спокойней, горожане приходят целыми семьями.

— Украинские националисты — жупел в российских СМИ. В новостях звучат: «Правый сектор», «Свобода», «Народная Воля». Кто они, все-таки? Правда, что ненависть к власти так велика, что националисты заключили перемирие с левыми?

— Все страшилки, что говорят про украинских националистов, дескать, они готовы «москалей на ножи» — неправда. Естественно, хватает неадекватных персон, как и везде. Да, вся атмосфера на Майдане националистична: постоянно звучат лозунги: «Слава Украине!», «Героям слава!». Всеукраинское объединение «Свобода» имеет реальное влияние, за ним стоит значительное количество бойцов. Сотни самообороны Майдана, как правило, укомплектованы их партийцами. «Свобода» изначально сформировала охрану Майдана, ее актив захватывал стратегические правительственные здания. Партия строго иерархическая, но политически продолжает славные традиции капитализма. Как-никак «Свободу» сильнее всего интересуют исключительно ее интересы.

«Правый сектор» включает в себя мелкие группы и беспартийных, стихийных националистов. Коалиция националистов, которые объединились для борьбы, а не единая организация. Между «Правым сектором» и «Свободой» происходят трения из понимания первыми, что парламентская оппозиция ни к чему хорошему восстание не приведет. В целом, я не знаю всей подноготной их отношений. Неверно и приписывать всех инсургентов «Правому сектору»: в Киеве тьма националистических сотен из активистов, которые не принадлежат к каким-то фракциям. Есть и левонационалистическая организация «Народная Воля», которая выступает за антикапитализм и самоуправление на местах. Активисты захватили в Виннице областную Раду и приняли участие в формировании альтернативного правительства — Народного совета.

По поводу левых. На баррикадах не возникает вопросов: кто ты и откуда? Все делают общее дело; перемирие с антифа из ФК «Арсенал» — факт. Но «леваков» ничтожно мало: российских я никого не увидел, из киевских удалось встретить нескольких. Возможно, их там больше. Что до известных левацких организаций, — так «Социальное сопротивление» не было замечено на баррикадах. В Львове они захватили этаж городской Рады, где пребывают в тепле и спокойствии. Весьма странная позиция.

— Русские на баррикадах? Вопрос не риторический, а волнующий всех, кто следит за украинскими событиями. Предрекают разделение Украины на две части: украинскую и условно русскую. Такие мотивы витают на баррикадах?

— Я не встретил агрессии к себе, украинцы были удивлены и рады, что русские приезжают помогать им. Если ты уважительно относишься к восставшему народу, то никаких вопросов не возникнет. Но если ты собрался решать за них будущее нации и костерить всех фашистами, естественно, будет по-другому.

Сложно сказать, сколько русских на Майдане и на Грушевского. Но из толпы видно — люди подтянулись со всей Украины, с востока и запада, бьются вместе. Приезжает народ, полностью говорящий по-русски; никто их не выгонял. Что до условного разделения Украины, так оно не секрет уже давно. Восток богаче, сильно заселен русскими и русскоязычными украинцами. Запад более украинский. Но предрекать балканизацию сложно. Понятно — если власть окажется в руках «Свободы», то давления на русский язык жди, как воды попить. По-факту, сепаратистские настроения присутствуют давно с обеих сторон. Но утверждать об управлении националистами восстанием и его националистической подоплеке — верх абсурда. Выступающие против Януковича сами разделены по многим аспектам политики, как и все украинское общество. Народ недоволен в политике «зека» всем, как и в России. Воровство, расточительство, упадок уровня жизни, обвал ВВП и промышленности.

Почему удалось подняться массам — украинское общество свободней российского. Долгие годы не принимали законов, ограничивающих людей в их правах, но Янукович, оглядываясь на Путина, додумался репрессировать по политическим мотивам несогласных. Граждане, до поры до времени, взирали на это с удивлением, и вот им надоело. Низложение правительств на западе грянуло из-за разгоревшихся 19 января событий в Киеве, после принятие властью драконовских законов, когда противостояние дошло до предела: появились убитые, начались массовые избиения и похищения активистов.

— «Тягнибок придет, мандат принесет». Украинцы уже заявляют, что главный антисемит планеты предал народ, заключив мир. Куда дальше?

— В украинском восстании все неоднородно: захваты администраций на западе и в центре производятся различными политическими силами. На западенщине «Свобода» старается оккупировать по-максимуму, восточнее другие партии суетятся, а где-то и гражданские активисты ударили по власти на местах. У меня нет данных, одобряет ли это Тягнибок, или нет, но видно — каждый тянет одеяло на себя. Оппозиция бьется за власть и горит желанием откусить кусок пожирней. Цели оппозиции и народа давно разошлись, — одним теплые места в правительстве, нации нечто иное: снести режим воров, увидеть право выбора. Оппозиция, как всегда, идет в бой до первых мандатов. Выторговав что-то у Януковича, им страшно идти ва-банк, дрожат, что чаша весов склонится не в их пользу.

Так что удивляться не приходится, когда верные оппозиции «бойцы» бегут выбивать революционеров из захваченных министерств после фальшивой амнистии в обмен на сдачу всех завоеваний на Грушевского. Битва за власть на Майдане была вопросом времени: Янукович дал понять, на какой максимум уступок он пойдет. Оппозиции не нужен народ, мы это наблюдали в России, видим и на Украине: ее цели — личное благополучие. Тягнибок и товарищи — истинные политики своего времени; когда им выгодно, баррикады и бойцы — это часть Майдана; когда же власть уже бросила им сахарную кость, то люди, каждый день рискующие своей жизнью, — провокаторы. Если народ не будет их слушать, а продолжит и дальше самоорганизовываться, то победа будет за ним. После оглашения результатов переговоров, на баррикадах звучат призывы: послать «лидеров» куда подальше и продолжать революцию.

Фото: Андрей Стенин/ РИА Новости