Деменция

Зарубежная программа фестиваля NET открылась спектаклем «Деменция» режиссёра Корнеля Мандруцо и венгерского театра «Протон». Этот режиссёр произвёл фурор своим хоррором «Бесчестие» на Авиньонском фестивале два года назад, приезжал и к нам, на фестиваль «Территория» с триллером «Лёд» по роману Сорокина. Так что опытный, начитанный зритель готовился к приятным мурашкам по спине и картинам мучений человеков, неспособных отказаться от насилия по отношению к другим, и, что характерно, к себе.

Будапешт застроен древними готическими дворцами, особняками и прочей соблазнительной недвижимостью. Психбольнице не место в особняке, а больные деменцией люди — лакомая добыча предприимчивого бизнесмена. Такова нехитрая идея спектакля. И насколько же универсальна такая история в нашем постсоветском мире. Попадание настолько точное, что «Деменция» синхронизировалась с демонстрацией медиков в Москве, протестующих против сокращения государственных больниц, против повальных увольнений медперсонала. В спектакле никто не протестует, зато весело и громко поют «Венскую кровь» Штрауса. Поют ещё несколько песен. Дело в том, что в частной клинике странного, подсевшего на «колёса» доктора Сотмари есть госпожа Оци (Диана Магдольна KISS), бывшая звезда оперетты. У неё деменция, как и у других трёх пациентов. Было 400 пациентов больницы, осталось четыре — секвестр, жульничество чиновников, уныние общества, ещё недавно поющего осанну социализму.

Самый голосистый актер Эрвин Ногь играет проходимца Бартонека, мастера специфической торговли. Он торгует порновидеочатами, для чего ищет и соблазняет на это дело девиц. Но в больницу он пришёл ради захвата особняка в центре города. Он купил особняк, а не больницу. Доктор Сотмари (Роланд Рабо) лечит деменцию песнями, непрерывно орёт и соглашается выписать всех больных, составив липовый акт. И вот, эта банальная история подозрительно точно совпадает с нынешним российским урезанием медицинских бюджетов, потому и сугубо интересна. Венгрия не избежала наших доморощенных проблем? Нет, никаких отдельных национальных проблем давно нет, все катастрофы готовятся на мировом, так сказать, уровне. Действительно, разве болезни, потеря памяти, старость, порносайты, вожделение больничных сестёр, старческий маразм и смерть — не на все нации распределены равномерно?

И всё-таки спектакль далёк от символизма, обобщений, социальной диагностики и прочей нравоучительности. Это и недостаток, и оправдание фрустрации зрителей при виде «голых» сцен в больничном душе, выстроенном на втором этаже особняка-руины по всем канонам сантехники. Реквизит, сценография и декорации — сильнейшая часть спектакля. В «Деменции» история ироничная, камерная, отчаянно эротическая и предельно меланхоличная. Иронические истории отечественного казнокрадства и лихоимства подвластны только большим формам, спектаклям Богомолова, где поют пошлые попс-шлягеры. Венгры же не иронизируют музыкой великой Австро-Венгрии, но предаются скрытой тоске по имперскому прошлому. Они самозабвенно предаются макабрической игре в старческий, общественный и личный маразм.

На видео пациент-стоматолог отрезает язык бизнесмену Бартонеку, сестричка Дора (весёлая, лёгкая, стриженная под мальчика Орши Тот) его пришивает и вот, все вместе заливаются весёлой торжественной песней. Конечно, это не триллер, но в финальной сцене архетипическая порно-сестричка стреляет в захватчика больницы и своего соблазнителя, голосистого Бартонека. Это оперетта с предельно ироничным бэкграундом, подпеванием особой венгерской угрюмой меланхолии. И все поют, и вместе, включая вставшего на защиту богадельни доктора Сотмари, надевают целлофановые мешки на головы, под едкую вонь и блеск горящих бенгальских огоньков. С новым годом, постсоветская Венгрия.

Фото: Артем Геодакян/ ТАСС