Видения из преисподней

Я распределяю краски на холсте мастихином, пальцами, кисточкой, не имея определенного плана или модели. Я настолько поглощен работой, что измазываю краской лицо, волосы, одежду и обувь, а иногда ненароком вставляю кисточку с краской в рот.

Со смешанными чувствами радости и гнева я создаю цветовые зоны, большинство из которых невольно формируют гармонию или наоборот. Спустя несколько часов я вынужден прилечь, потому что чувствую себя совсем разбитым. Я сплю немного, выкуриваю сигарету и думаю о прошлом: о своей молодости, о женщинах, а также об ужасных картинах в концлагере. Призраки медленно выползают из темноты. Это становится невыносимым. Я сбегаю в кафе; за спиной я чувствую незаконченную картину, приказывающую мне вернуться к работе.

Вечером, когда все уже спят, я вынимаю цветной холст и рассматриваю его много часов подряд, лежа в постели. Я пытаюсь найти способ передать другим людям ужасные мысли, пролетающие в моей голове. Закрывая глаза, я вижу перед собой, как еврейские девочки — цветы Сиона, стоя у ограды лагеря, согнув и расставив ноги, чтоб не упасть, держались голыми руками за колючую проволоку. Они смотрели на меня, как звери. Этих глаз я не могу забыть!

«Не волнуйся. Ты протянешь 3−4 недели, а потом улетучишься через дымовую трубу» — сказал мне знакомый по имени Зюсс из Тренчина. Он был «капо» — это прозвище давали заключенным, которых СС назначало старшими в бараках концлагеря. Он был обут в хорошие ботинки.

Мои картины возвращают меня обратно на землю. Постепенно цвета превращаются в лица, некоторые в животных, некоторые в расплывчатых «животных-людей». И снова воспоминания насильно возвращаются ко мне.

Мысленно я вижу перед собой крупного мужчину с густой черной бородой. Это глубоко религиозный, неподкупный, принципиальный раввин Голдштейн. Он всегда гордо шел в синагогу по Юденгассе (еврейской улице) в Братиславе. В концлагере Серед я увидел его без бороды. Его крошечное личико смотрело на меня, полное смертельного страха.

Я ясно вижу лица и также узнаю Герберта — немецкого начальника из «Веберай» в женской части лагеря Биркенау. Когда-то он служил в военно-морском флоте. Он называл меня «Вольф"(волк), а иногда «Фокс"(лиса). Герберт рассказал мне, что в еду подмешивают бромид, и иногда приносил еду без него. Однажды знакомый, работавший на кухне СС, передал мне кусок салатного листа. Это было замечено женщиной из СС. Она начала бить меня кнутом. Затем она позвала Герберта. Он сказал ей: «Это же Грюнер!». Герберт начал избивать меня, бросил на пол и пинал ногами. На следующий день я спросил его: «Герберт, зачем ты меня избил? Ты что, не узнал меня?». На это он ответил: «Вольф, я тебя не узнал».

В Биркенау я также узнал адвоката с Седларской улицы в Братиславе — карьериста, гиганта вчерашнего дня. До депортации он много практиковал. Его приемная была всегда полна клиентами. В лагере я увидел его выходящим из «командо мексико». В этом отряде заключенные должны были сносить поврежденные бараки, обычно голыми руками и на морозе. Его голова была обрита, лицо черным, а очки треснуты. Со звуком утреннего свистка, созывавшего на построение, он уже был мертв!

Я вижу также, как в Биркенау я обменивал хлеб на сигареты. Ночью, в бараке, я искал сигаретные окурки и таким образом был пойман капо, бывшим полисменом. Он заставил меня перегнуться через печь и я получил десять ударов палкой по голым ягодицам. Я так громко кричал от боли, что меня, наверное, было слышно в Кракове. Боль была почти невыносимой!

И всегда там были крысы, огромные толстые крысы! Они были единственными существами, которые всегда находили себе пропитание. Даже сегодня я все еще чувствую зловонный запах сжигаемых тел и волос, и вижу дым, поднимающийся из труб крематория. Я никогда не смогу избавиться от этого и забыть этот запах! Он преследует меня повсюду!

Я возвращаюсь к холсту. Цвета и расплывчатые лица принимают очертания. Мне нравятся огненные, яркие цвета. Они должны пылать, как огонь!

Глубокое воздействие красок является основой моих картин. Они — источники моей живописи. Я восхищаюсь Шагалом! У нас есть нечто общее: сила цветов доминирует в наших картинах. Мои картины, несмотря на это, изображают мои собственные ужасные испытания. Они передают только депрессивные сцены и я не в силах объяснить многое, изображенное на них. Рисуя, я не задумываюсь о том, хорошо это выходит или плохо. Мои видения возникают из цветовых пятен, после многочисленных пауз и исправлений, но я не думаю о перспективе, пропорциях, стиле или направлении.

Являясь тем, кто сам пережил все это, я хочу только сохранить память о незаслуженной участи и неописуемом страхе миллионов евреев, синти и цыган, и многих других узников, среди которых дети, а также нерожденные младенцы. Своими работами я хочу попытаться запечатлеть воспоминания, которые оставили во мне неизгладимый след и ужасный гнев, так, чтобы они напоминали людям об этой трагедии в будущем.

Однажды критик сказал мне, что рычащие собаки, на одной из моих картин, напоминают ему один из мотивов Шагала. Однако мои картины передают мой собственный жизненный опыт, мой собственный ад…

Это Франкл, а не Шагал!

Своими работами я создал памятник всем народам мира.

Никто и никогда, вне зависимости от расы, религиозных или политических взглядов не должен пережить такое или подобное злодеяние!

Адольф Франкл

Искусство против забвения

(перевод статьи Kunst gegen das Vergessen. Adolf Frankl, Ein Maler des Infernos // jüdisches europa)

Четыре года назад в центре Вены недалеко от собора святого Стефана на месте первого городского еврейского гетто (нынешняя Юденплац) была открыта галерея живописи (Art Forum). На выставке Томас Франкл представляет картины своего отца Адольфа Франкла, уцелевшего узника концлагеря Освенцим-Биркенау. На суд публике представлены яркие, выразительные произведения искусства и различные документы.

Каждая из картин Франкла вызывает бурю эмоций. Так, при взгляде на произведение «В колючей проволоке» кажется, что можно услышать смертельные крики заключенного, который пытается прорваться сквозь электрическую преграду, но, пораженный зарядом, умирает. Посетитель невольно съеживается перед холстами «Выбор под музыку» или «Чрезмерное телесное наказание». Кого-то охватывает ужас при взгляде на лица изображенных на полотне «Перед отравлением газом». Не менее мрачные чувства ждут тех, кто посмотрит на угнетенных арестантов, которые несут в «Крематорий» своих погибших друзей и родственников, учитывая, что их самих ждет такая же участь. Иначе говоря, вся галерея посвящена воспоминаниям об аде, которые переданы нам в высоком художественном качестве.

Адольф Франкл родился в 1903 году в Братиславе. Получил художественное образование и позже основал собственную фирму. Работал карикатуристом, рисовал рекламные плакаты. В сентябре 1944 был арестован вместе со своей семьей после того, как его предал консьерж. Был направлен в пересыльный лагерь Серед, а затем в Освенцим-Биркенау. Татуированный номером B 14395, он был одним из немногих, кто покинул лагерь живым. После освобождения эмигрировал в Вену, жил в Нью-Йорке, а с 60-х годов в Германии.

Одним из символов спасения Адольфа, который можно увидеть на выставке, является кусочек хлеба, по размерам едва превосходящий крошку. Фрэнкл заботливо хранил его до своей смерти в 1983 году. Эта краюха была последней надеждой для художника не умереть с голоду в лагере перед тем, как его освободили солдаты Красной армии. Эта крошка хлеба с одной стороны говорит о смерти, о смерти в огромном масштабе, но в тоже время и о надежде и желании выжить. На выставке также представлены некоторые оригинальные документы, среди которых расчетная книжка жестокого убийцы Амона Гёта, гауптштурмфюрера СС, чья личность стала широко известна после выхода фильма «Список Шиндлера».

Последние десять лет Томас Франкл, сын Адольфа, был неразрывно связан с картинами отца. Сохранение этих работ и финансирование галереи являются первостепенными задачами и по сей день, поэтому пожертвования всегда приветствуются. Томас охотно передал бы художественное наследство своего отца в распоряжение музеев, но в Австрии совсем немногие проявляют интерес к творчеству Адольфа Франкла.

Счет для пожертвований в адрес выставки: Spendenkonto — BAWAG: Frankl Ausstellungsprojekt 10010−572−679, BLZ: 14000, BIC: BAWAATWW, IBAN: AT351400010010572679