Американцы хоронят БРИКС

Американское издание Financial Times утверждает, что объединение БРИКС, в которое входят Бразилия, Россия, Индия, Китай, а также ЮАР, вскоре может исчезнуть из глобальной повестки дня. В связи с экономической рецессией в России и Бразилии этот блок потерял свою привлекательность для инвесторов. Теперь, по мнению американских экономистов, локомотивом развития глобальной экономики станет новое объединение — TICKs. В него входят Тайвань, Индия, Китай и Южная Корея.

Автор статьи Стив Джонсон напоминает, что сам термин БРИК появился в 2001 году, когда главный аналитик компании Goldman Sachs Джим О’Нил предсказал, что Бразилия, Россия, Индия и Китай станут новым экономическим и инвестиционным центром мира. Но прогноз О’Нила пока что не сбылся. Напротив, Goldman Sachs закрыл свой инвестиционный фонд БРИК, размер которого составлял только сто миллионов долларов. Для сравнения, на пике в 2010 году его объем достигал 800 с лишним миллионов.

Теперь же место БРИК в глазах инвесторов занимает ТИКК. «BRIC более не является тем механизмом роста развивающегося рынка, каким он был когда-то. Теперь сложился новый порядок вещей», — заявил основатель исследовательской компании Copley Fund Research Стивен Холден. По его словам, с развитием технологии главный объект инвестиций на развивающихся рынках — это сам потребитель, то есть сфера услуг. А сырье и большие энергетические компании, которые являются главным козырем России и Бразилии, проигрывают в этой гонке с новыми технологиями.

По данным Copley Fund, доля стран ТИКК в портфеле среднего инвестфонда развивающихся рынков выросла с 40% в апреле 2013 до 54% к началу 2016. В то же время доля БРИКС так и осталась на уровне 40%. При этом у 63% таких фондов в страны ТИКК инвестирована половина активов и более, а вот в БРИКС так серьезно вложились только около 10% фондов.

Именно эти данные по инвестициям и позволяют Financial Times писать, что концепция BRIC, «основанная на вере в перспективы Бразилии, России, Индии и Китая, мертва». Хотя даже эксперты, опрошенные FT, не исключают, что этот тренд может быть цикличным и через несколько лет картина снова изменится. Российские же аналитики полагают, что БРИКС уже давно перерос статус неформального инвестиционного объединения, поэтому даже падение темпов экономического роста его участников не означает, что группа стран не будет стремиться к дальнейшему сближению и потеряет свое влияние.

— Во-первых, в этой статье желаемое выдается за действительное, — говорит директор Центра ситуационного мониторинга и региональных исследований в РАНХиГС Александр Савченко. — Во-вторых, происходит множественная подмена тезисов. БРИК — это не блоковая структура или организация. Это повестка дня. В ней принимают участие четыре страны, которым в свое время аналитики прочили перевес над «Большой семеркой» к 2050 году. Постепенно страны-участницы наполняют эту повестку дня соответствующим экономическим содержанием. В отличие от других объединений, эти страны обеспечивают глобальный обхват мировой экономики и имеют взаимодополняющую ресурсную базу.

Да, сегодня страны БРИКС переходят от экспоненциальных темпов экономического роста к другой модели, когда за счет определенных потерь темпов роста повышается его качество. Китай, бесспорно, демонстрирует именно это, в похожем положении находится Индия. Ситуация с Россией и Бразилией сложней. Но заметьте, что те кризисные экономические явления, которые происходят у нас — это принудительная реструктуризация экономики, о которой наше руководство и эксперты-профессионалы говорили уже лет двадцать.

Но теперь вместо призывов мы получаем императивный вызов, на который должны будем реагировать. Теперь мы обязаны переводить свою экономику на инновационные рельсы и слезть с нефтяной иглы, иначе нас ждут очень большие неприятности. Поэтому и в России тоже происходит смена типов экономического роста, которая сопровождается потерей темпов за счет выигрыша в качестве.

Понятно, что если не одобрять БРИКС или рассматривать его, как вызов своим попыткам глобальной гегемонии, а G7 именно так его воспринимала изначально, то в их интересах при малейшем поводе говорить, что все плохо и скоро все развалится. Но знаете, об оптовой торговле Амстердама еще в XVIII века говорили — всегда болеет, но никогда не умирает. Не нужно принимать ситуацию структурной перестройки за исчезновение этой повестки дня и ее актуальности для всей мировой экономики.

«СП»: — Может ли объединение ТИКК стать аналогом БРИКС?

— Та конфигурация стран, которую называет Financial Times, ни в коем случае не может быть заменой БРИКС. Во-первых, она носит региональный, а не глобальный характер. Во-вторых, там нет той системы взаимного дополнения ресурсов, которой так боится Запад, потому что именно она является предпосылкой для стратегического рывка.

Ну а дальше можно обсуждать вопрос, насколько Тайвань, который, так или иначе, входит в экономическую зону Китая, вообще может считаться самостоятельным субъектом. Фактически, нам предлагают вместо БРИКС рассматривать тандем «Китай-Индия». Это мило, но мало. Думаю, что и для самих Китая и Индии тоже.

«СП»: — Тем не менее, это уже не первая публикация на тему краха БРИКС…

— Это информационные вбросы с нулевым содержанием. Главное — создать эмоциональный фон и убедить всех, что БРИКС действительно приказал долго жить. На это и рассчитаны такого рода массовые кампании. Замечу, что они идут постоянно. О провале объединения много говорили и перед саммитом БРИКС в Уфе, и после него, и будут говорить и дальше.

Но дело в том, что БРИКС никогда не пытался заместить собою что-либо в мире. Его ниша именно в том, что он очень органично и красиво дополняет существующую мировую архитектуру. Именно это не нравится товарищам на Западе. Для БРИКС всегда есть место, и поэтому им нужно его любыми способами оспорить.

Публикация в Financial Times просто выбрасывает мнение, которое очень легко поддается критике, и на этом останавливается. Читатель прочел это, не вникнув, и у него осталось впечатление, что в БРИКС всё дышит на ладан. Он закрыл газету и забыл об этом. Потом он услышит о смерти БРИКС по телевизору или радио, и убеждение уже создано. Вот так и работает эта пропагандистская машина.

С этим мнением согласен старший научный сотрудник Центра экономических исследований РИСИ Николай Трошин.

— Это подмена понятий. То, что придумал, а потом расформировал Goldman Sachs, чему и посвящена большая часть подобных статей в западной прессе — это так называемый инвестиционный фонд. Банки и фонды выбирают страны с наиболее растущими индексами, группируют их и предлагают инвесторам для вложения средств. Когда-то такой фонд был придуман из бумаг Бразилии, России, Индии и Китая, так и появилась аббревиатура БРИКС. Но дело в том, что теперь она превратилась в реальное международное объединение со своими институтами, Банком развития, пулом валютных резервов и так далее. Поэтому говорить, что БРИКС «умер» только потому, что темпы роста экономик этих стран не такие высокие, как были еще пять лет тому назад, это допущение, не имеющее ничего общего с действительностью.

БРИКС уже сформировался, как партнерство. Он выдержал проверку временем и трудностями, когда к одной из стран-участниц объединения применили санкции. Как всем известно, остальные участники объединения поддержали Россию в этих непростых условиях. Инвестиционная привлекательность в данный конкретный момент и перспективы БРИКС — это совершенно разные вещи. Видимо, желаемое в Вашингтоне выдается за действительное.

«СП»: — Действительно ли ТИКК может заменить БРИКС в повестке дня?

— Пока что они не демонстрируют те темпы роста, какие были у БРИКС. Кроме того, участие в новом объединении Тайваня — очень спорный вопрос. Китай считает его своей территорией, и признание его самостоятельным государством автоматически означает ссору с Пекином. Так что даже с точки зрения инвесторов новое объединение еще должно доказать, что у него есть перспективы и что оно будет расти.

«СП»: — Но ведь если смотреть на цифры, Россия, Бразилия или ЮАР теряют свою привлекательность для инвесторов?

— Нужно иметь в виду, что с точки зрения инвестиционного фонда Южная Африка никогда и не входила в этот конгломерат. Потому что рынок в ЮАР уже был достаточно развит, и запредельные темпы роста в 15−20% в год показывать в принципе не мог. Поэтому были выбраны именно четыре страны, у которых на тот момент темпы инвестиционного роста были очень велики.

Сейчас картина изменилась. Но попытка сформировать какой-то инвестиционный портфель будет всегда, потому что банки должны привлекать инвесторов, предлагать им какие-то продукты. Одна страна растет быстрее, другая — медленней. Это естественно, поэтому всегда будут смены и перемещения.

Но это не имеет ничего общего с тем, что мы сегодня понимаем под объединением БРИКС. Это не только вопрос темпов роста, но и вопрос регионального и глобального влияния. Поэтому, кстати, в объединении появилась ЮАР, как крупнейшая экономика африканского континента. Бразилия — крупнейшая экономика Латинской Америки, Китай — Азии. Всё это региональные лидеры и лидеры развивающегося мира, которые будут противостоять давлению западных стран и их попыткам подмять всю мировую экономику под себя. Это нужно четко различать и разделять.

Сейчас об этом мало кто помнит, но в свое время были понятия и новых индустриальных стран, и «азиатских драконов» (Индонезия, Филиппины, Южная Корея и Тайвань). Любая страна развивающегося мира в какой-то момент может «выстрелить», показать феноменальные темпы роста, и инвестор на этом заработает. Но для того, чтобы стать глобальными лидерами, эти страны должны иметь нечто большое, как страны БРИКС. Эти лидеры в своих регионах создали такое объединение, с которым считаются на мировом уровне. Это уже не просто инвестиционный продукт, а игрок глобальной экономики, образование другого порядка. И хочется кому-то или нет, оно будет продолжать существовать.