Шок для российской экономики: Нефть по $30 и доллар по 120 рублей

Первый вице-премьер российского правительства, министр финансов Антон Силуанов 10 июня допустил падение цен на нефть до уровня в 30$ за баррель, если страны ОПЕК+ не достигнут соглашения по сделке о сокращении уровня добычи нефти.

«Что касается возможности такого сценария, то он не исключён», — заявил несколько позже представителям СМИ министр энергетики Александр Новак. При этом, уточнил глава Минэнерго, в ближайшем будущем на конечную стоимость «черного золота» окажет влияние целый ряд факторов, в числе которых — баланс спроса и предложения, а также вероятность новых санкционных и торговых ограничений.

«СП» поинтересовалась у экспертов, насколько реален такой прогноз, что в этом случае ждет российскую экономику и насколько сильно может измениться соотношение валютной пары рубль-доллар.

Поскольку это заявление было сделано накануне встречи стран-членов ОПЕК (предполагается, что она пройдет 2−4 июля этого года), то это заявление, скорее, следует рассматривать как один из возможных вариантов будущего, а не базовый сценарий, предположил доцент кафедры фондовых рынков и финансового инжиниринга факультета финансов и банковского дела РАНХиГС Сергей Хестанов. И цель подобных высказываний — подтолкнуть все стороны предстоящей сделки по сокращению нефтедобычи к принятию неких конструктивных решений.

 — Однако если все же нечто подобное произойдет в реальности, — допустил эксперт, — тогда Россию ждут серьезные испытания. В этом случае мы столкнемся с серьезной девальвацией рубля, что повлечет за собой достаточно бурные инфляционные процессы. На самом деле, потенциал неприятностей, связанных с этим, достаточно серьезен.

«СП»: — Значит, нам, как говорится, позарез необходимо достичь позитивного соглашения по сокращению нефтедобычи на встрече с ОПЕК?

— Вот тут очень интересный момент. С одной стороны, из соглашения мы извлекаем не только определенную пользу в виде достаточно высоких цен на нефть, но и несем определенные издержки.

«СП»: — Какие же?

— Дело в том, что таким образом мы постепенно отдаем свою долю рынка государствам, не участвующим в соглашении. В частности, США. Забавно, но даже среди руководителей российских нефтяных компаний консенсуса относительно вреда или пользы от соглашения с ОПЕК не наблюдается. Многие заведомо серьезные люди высказываются за соглашение, а, например, «Роснефть» видит здесь тот негатив, о котором я уже упоминал.

«СП»: — Мы можем отказаться от дальнейших соглашений с ОПЕК?

— Теоретически — да. Мы не связаны никакими жесткими обязательствами, так что технически это сделать легко. Только весь вопрос в том, каковы будут последствия этого решения. Тут далеко не все так однозначно. Здесь все зависит от того, насколько перестанет соблюдаться соглашение. Если отказ от соглашения наложится на негативные экономические тенденции, то 30$ за баррель — вполне реалистично.

Однако само по себе падение нефти до 30$ за баррель, уточнил главный аналитик банка «Солидарность» Александр Абрамов, не несет в себе большого риска для нашего платежного баланса. Поскольку бюджетное правило работает из расчета в 42$ за баррель, выпадающие доходы, хоть и будут довольно значительными, могут в достаточной степени компенсироваться накопленными за последнее время резервами Фонда национального благосостояния.

— Но падение цен на нефть обычно сопровождается массовым оттоком капитала, — предупредил эксперт. — И негативный эффект от этого явления может многократно превышать потери от собственно падения нефтегазовых доходов. Давайте вспомним 2008 год. В то время нефть упала до уровня в 40−45$ за баррель. Бюджет, конечно, даже при таких раскладах остался бездефицитным, однако отток капитала из страны тогда составил 130 миллиардов долларов, из-за чего национальная валюта резко ослабла, с 23 до 36 рублей за доллар, то есть примерно на 60%, если считать от минимума до максимума.

«СП»: — Сейчас у нас с оттоком капитала дела идут тоже из рук вон плохо…

— Да, риски, связанные с этим фактором, заметно возросли. Во-первых, у нас резко вырос объем средств нерезидентов в еврооблигациях и облигациях Федерального займа. По данным Центробанка, весной этого года он превысил 2,4 триллиона рублей, обновив таким образом прошлогодний рекорд. Так что в случае негативного сценария мы рискуем повторить все то падение национальной валюты, которое у нас наблюдалось в прошлом году на оттоке нерезидентов — от 55,5 до 70,5 рублей за доллар.

В мировой экономике ситуация осложняется. В мае индекс мировой промышленной активности PMI впервые за 7 лет опустился ниже отметки в 50 пунктов, а в США вообще достиг минимальных показателей за десятилетие. Это означает рост риска начала рецессии в мировой экономике, что спровоцирует падение спроса на нефть в размере 4−5 миллионов баррелей в день, а, может, даже и больше. Тогда, скорее всего, часть входящих в ОПЕК государств просто откажется выполнять соглашения и соблюдать ограничения, поскольку захочет компенсировать эти потери, увеличив свою долю на рынке. И это превратит падение цен на нефть из разового шокового явления в долгосрочное. Как показывает практика, в истории уже бывали периоды, когда цены на нефть находились в современных ценах ниже 30 долларов за баррель на протяжении 10 лет и более.

«СП»: — К чему тогда готовиться нашей экономике?

— В этом случае мы столкнемся с ситуацией, когда инвесторы элементарно пересмотрят свои долгосрочные планы в связи с системными проблемами нашей экономики и окончанием цикла её роста, начавшегося в 2009 году. И в связи со стремительным замедлением мировой экономики цены на нефть в ближайшем будущем уже невозможно будет удержать на прежнем уровне никакими договоренностями.

«СП»: — Так что же будет с российским рублем в итоге?

— Здесь, — предположил Сергей Хестанов, — все будет зависеть от того, что предпримут наши монетарные власти. Если они при падении цен на нефть сократят покупку валюты для пополнения резервов, это может в значительной мере смягчить последствия, способствовать заметному укреплению рубля.

«СП»: — Вернутся доллары по 32 рубля?

— Едва ли. Наши власти долго и последовательно проводят политику накопления резервов и едва ли от нее так быстро откажутся. Да и сильное укрепление рубля больно ударит по нашей экономике, ведь значительная доля бюджета — поступления от экспорта нефти и газа. Укрепление настолько нежелательно, что, полагаю, будут предприняты все разумные меры для того, чтобы этого не допустить. Но и сильно дешевый рубль нам тоже не нужен. Так что, полагаю, колебания рубля составят плюс-минус 10−15% от текущих значений.

Впрочем, Александр Абрамов предлагает вспомнить об уровнях цен начала 2016 года. Тогда нефть тоже падала до 30$ за баррель, а нацвалюта просела в итоге до 80−85 рублей за доллар.

— Но с той поры, — заостряет внимание эксперт, — у нас как кредитная, так и денежная массы выросли где-то на 40%. Долларов же в мире больше не стало. Напротив, Федеральная резервная система США продолжает, невзирая ни на что, сокращать своей баланс, а ставка ФРС сейчас намного выше, чем в 2016 году.

Из этого следует, что мы рискуем оказаться в куда более жестких условиях. Если снижение цен на нефть совпадет с шоками на мировых финансовых рынках, рубль легко может достичь отметки в 100−120 единиц за доллар. Правда, столь глубокое падение не будет продолжительным, так как после некоторой стабилизации финансовых рынков в дело вступят фундаментальные показатели, и рубль «отскочит» до 80−90 единиц за доллар, где и находится его равновесный уровень при цене на нефть в 30$ за баррель.

«СП»: — Есть ли какие-то способы у России избежать столь печального сценария?

— Вообще-то около 10 лет назад рассматривалась возможность создания аналога ОПЕК в газовой сфере (об этом «СП» уже сообщала ранее). Вот здесь, в отличие от нефтяного сектора, мы можем существенно влиять на уровень мировых цен и жестко сокращать уровень добычи в случае дисбаланса на рынке, поскольку в России крупнейшие в мире запасы газа и весомая доля добычи. Если бы мы сумели скооперироваться с крупнейшими игроками, это был бы очень большой и хороший эффект как для нашего бюджета, так и для нашей экономики в целом.

Однако в долгосрочной перспективе уход российской экономики от сырьевой модели предопределен, и вопрос лишь в том, в какой степени мы сможем сгладить этот переход. Технический прогресс, бурное развитие альтернативных видов энергетики, да и банальная исчерпаемость природных ресурсов не оставляют нам иного выбора, кроме как кардинально изменить структуру нашей экономики, сделать продукцию отечественной промышленности конкурентоспособной как на внутреннем, так и на мировом рынке. И резкое снижение нефтегазовых доходов станет лишь дополнительным стимулом для таких действий.

---

Новости экономики: Вице-спикер Госдумы обвинил Минфин в падении реальных доходов

Проблемы экономики: Вице-премьеру Силуанову не повезло с народом