Великая депрессия: От краха спасет прощение всех долгов и национализация

Ниже приведено интервью, которое я дал изданию Herland Report перед вспышкой коронавируса. В нем я объясняю нашу нестабильную экономическую ситуацию. А статья Майкла Хадсона объясняет, что выход из экономического кризиса — это долговой юбилей. Поскольку долги не могут быть оплачены, то имеет гораздо больше смысла их прощать, чем с долгами топить и всех нас. Списание долгов не является выражением идеалистического эгалитаризма. Это — практическая альтернатива длительной депрессии и ухудшению экономической поляризации со всеми ее социальными и политическими последствиями.

Пол Робертс: Экономический эффект от коронавируса может быть революционным

Коронавирус и глобализм преподнесут нам жизненно важные уроки. Вопрос в том, можем ли мы извлечь жизненно важные уроки, которые служат не правящим группам и не идеологиям.

Коронавирус научит нас тому, что страна, где нет бесплатной национальной медицинской помощи, является серьезно ущербной. Миллионы американцев живут от зарплаты до зарплаты. Они не могут позволить себе ни медицинские страховые взносы, ни вычеты, ни доплаты. У миллионов нет страховки. Это означает, что миллионы людей, инфицированных коронавирусом, не могут получить медицинскую помощь. Заболеваемость от этого недопустима в любом обществе.

Изоляция, связанная с усилиями по сдерживанию распространения коронавируса, лишат дохода миллионов американцев, которые живут от зарплаты до зарплаты. Что они сделают, чтобы добыть еду, жильё, транспорт? Вам не нужно долго думать в этом направлении, чтобы разглядеть очень пугающий сценарий.

Глобализм поднял лестницу восходящей мобильности, экспортируя в Азию американские рабочие места среднего класса. Население, которое когда-то могло спасать, теперь само живет за счет долгов, обслуживание которых прерывается рецессией/депрессией и обслуживанием долга, поглощая весь чистый располагаемый доход.

Глобализм также снизил выживаемость нашего общества, сделав его зависимым от товаров, произведенных вовне страны, поставки которых могут быть прекращены из-за сбоев в других обществах, от политических разногласий, ведущих к санкциям, и от неспособности экспортировать достаточно для оплаты импорта. Это и есть оффшорное производство американских фирм.

Население Соединенных Штатов незащищено, а экономика бедственна. В течение многих лет руководители компаний управляли корпорациями ради своих бонусов, которые в значительной степени зависят от повышения цены акций их компаний. Следовательно, прибыль и займы были вложены в выкуп акций компаний, а не в новые инвестиции в бизнес. Корпоративная задолженность является экстремальной и будет угрожать многим корпорациям и множеству рабочих мест в условиях экономического спада. «Боинг» является тому примером.

Экономист Майкл Хадсон на протяжении многих десятилетий изучал использование прощения долгов для восстановления экономики, убитой долговым бременем. Прощение долгов для корпораций имеет иное значение, чем прощение долгов для физических лиц. Для корпораций прощение долгов позволяет тем, кто финансировал и вверг в долги экономику и население, уйти от ответственности. Чтобы не вознаградить их за катастрофу, которую они произвели, и предотвратить массовый общественный резонанс и недоверие, для несостоятельных компаний и банков подразумевается национализация.

Национализация должна быть ограничена неплатежеспособными/некредитоспособными компаниями и финансовыми институтами, и она не означает, что не останется частных компаний или предприятий. Дополнительная национализация может быть использована для недопущения того, чтобы стратегические компании подменили национальные интересы своими. Именно это они и делают, когда перемещают американские рабочие места и заводы за границу. Фармацевтические компании могли бы быть национализированы наряду со сферой здравоохранения. Топливно-энергетический комплекс, который часто жертвует окружающей средой ради своей выгоды, также можно было бы рассмотреть на предмет национализации. У успешного общества должно быть больше движущей силы, чем частная прибыль.

Для большинства американцев «национализация» — слово грязное. Но у национализации много преимуществ. Например, национальная система здравоохранения значительно сокращает расходы, поскольку из системы не извлекается прибыль. Кроме того, национализированные фармацевтические компании будут более сосредоточены на исследованиях и лечении, чем на прибылях. Все знают, как Big Pharma влияет на медицинские школы и на медицинскую практику, осуществляемую в соответствии с подходом Big Pharma. Был бы полезен более открытый подход к медицине.

«Социалист» — еще одно грязное американское слово, которое используется против Берни Сэндерса. Я не превратился в социалиста за одну ночь. Я просто думаю вслух. Как может экономика восстановиться, когда население и корпорации задушены долгами? Прощение долгов является единственным выходом из этой долговой удавки. Можно ли простить долги без национализации? Без огромной раздачи финансовым менеджерам и Уолл-стрит? С 2008 года именно члены «одного процента» получили 95% прироста доходов и благосостояния в США. Хотим ли мы вознаградить их за то, что они задушили экономику долгами, выручив их без национализации?

Сочетание экономики, потонувшей в долгах, и незащищенного населения явно ведет к революции. Есть ли у нас руководство, способное вырваться из политики групп интересов и правящих идеологий, чтобы спасти наше общество и поставить его на более устойчивую основу?

Или вину возложат на экономические трудности в связи с этим вирусом — на катализатор, который зажег бомбу замедленного действия?

Майкл Хадсон: Долговой юбилей — единственный способ избежать депрессии

Еще до появления нового коронавируса многие американские семьи не смогли платить по студенческим кредитам, автокредитам, кредитным картам и вносить иные платежи. Накладные расходы Америки обесценили ее рабочую силу и промышленность на фоне мировых рынков. В конечном счете долговой кризис был неизбежен, но Сovid-19 сделал его немедленным.

Массовое социальное дистанцирование с сопровождающими его потерями рабочих мест, падением акций и огромными финансовыми выплатами корпорациям повышают угрозу депрессии. Но так быть не должно. История предлагает нам иную альтернативу в таких ситуациях — долговой юбилей. Этот шаг по санации и восстановлению баланса признает основополагающую истину, которая заключается в том, что, когда долги становятся слишком большими, чтобы их можно было выплатить, не доводя должников до уровня бедности, способом удержать общество в сохранности и восстановить равновесие — это просто списать безнадежные долги.

Слово «юбилей» происходит от еврейского слова «труба» — йобель (бараний рог — С.Д.). Согласно Закону Моисея, в него трубили каждые 50 лет, чтобы обозначить Год Господа, в котором личные долги необходимо было аннулировать. Альтернатива, предупредил пророк Исаия, заключалась в том, чтобы мелкие землевладельцы лишались своих земель в пользу кредиторов: «Горе тем, кто добавляет дом в дом и присоединяет поле к полю, пока не останется свободного места и вы не будете жить в одиночестве на земле». Когда Иисус произнес свою первую проповедь, Евангелие от Луки описывает его как развертывание свитка Исаии и объявление о том, что он пришел, чтобы провозгласить Год Господень, Год Юбилея.

До недавнего времени историки сомневались, чтобы долговой юбилей был возможен на практике, или чтобы такие прокламации можно было выполнить. Но ассириологи обнаружили, что с начала истории человечества на Ближнем Востоке было нормой объявлять долговую амнистию после вступления на престол. Вместо того чтобы трубить в трубу, правитель «поднимал священный факел», чтобы объявить эту амнистию.

Теперь стало понятно, что эти правители не были утопистами или идеалистами в прощении долгов. Альтернативой для должников было попадание в рабство. Королевства потеряли бы свою рабочую силу, так как многие из должников отрабатывали бы долги перед своими кредиторами. Многие должники бежали бы (так же, как греки массово эмигрировали после недавнего долгового кризиса), и общины были бы подвержены нападениям извне.

Параллели с текущим моментом очевидны. После краха 2008 года экономика США резко поляризовалась. Слишком большие долги оставляют мало доходов, которые были доступны для потребительских расходов или расходов в национальных интересах. В условиях коллапса экономики любое требование о выплате огромных долгов финансовому классу, который уже поглотил большую часть богатства, полученного с 2008 года, только расколет наше общество.

Это уже случалось в недавней истории. После Первой мировой войны бремя долгов и репараций разорило Германию, что способствовало глобальному финансовому краху 1929−1931 годов. Большая часть Германии оказалась несостоятельной, а ее политика поляризовалась между нацистами и коммунистами. Мы все знаем, чем это закончилось.

Американский банковский кризис в 2008 году предоставил прекрасную возможность списать часто мошеннические ипотечные закладные, которые обременяли многие семьи с низкими доходами, особенно в меньшинствах. Но этого сделано не было, и миллионы американских семей были выселены из их жилищ. Способ восстановить нормальность сегодня — списание долга. Долги по самым большим задолженностям и, скорее всего, по неплатежам — это студенческие долги, медицинские долги, общие потребительские долги и чисто спекулятивные долги. Они блокируют расходы на товары и услуги, сокращая «реальную» экономику. Списание было бы прагматичной мерой, а не просто моральным сочувствием к менее обеспеченным.

Фактически, это содействовало созданию того, что немцы назвали «экономическим чудом». Это был их собственный современный долговой юбилей в 1948 году, валютная реформа, проведенная союзными державами. Когда была введена германская марка, заменившая рейхсмарку, 90 процентов государственного и частного долга были стерты с лица земли. Германия превратилась в страну, почти не имеющую долгов, с низкими затратами на производство, что запустило современную экономику.

Критики предупреждают о кредиторском крахе и губительных издержках для правительства. Но если правительство США может профинансировать количественное смягчение на 4,5 триллиона долларов, оно может поглотить расходы по списанию студенческих и других долгов. А для частных кредиторов нужно ликвидировать только «плохие» кредиты. Многое из того, что было бы списано, — это начисления, просроченные платежи и штрафы по кредитам, которые стали «плохими». Сохранение этих долгов фактически субсидирует «плохое» кредитование.

В прошлом политически влиятельный финансовый сектор блокировал списание. До сих пор основная этика большинства из нас заключалась в том, что долги необходимо погашать. Но пришло время признать, что большинство долгов сейчас невозможно оплатить. И перед лицом сегодняшнего экономического бедствия реальной вины должников в этом нет.

Вспышка коронавируса служит упражнением по расширению разума, делая немыслимые до сих пор решения мыслимыми. Долги, которые не могут быть оплачены, оплачены не будут. Долговой юбилей может стать наилучшим выходом.

Авторы: Пол Крэг Робертс (Paul Craig Roberts), доктор экономических наук, бывший заместитель министра финансов США по экономической политике в администрации Рональда Рейгана. Работал редактором и обозревателем газеты «Уолл-стрит-джорнел», журнала «Businessweek» и информационного агентства «Scripps Howard News Service». В своё время был автором постоянной колонки в газете «The Washington Times». Автор многочисленных книг, посвященных крупнейшим проблемам современности.

Майкл Хадсон (Michael Hudson) — американский экономист, профессор экономики Университета Миссури в Канзас-Сити и научный сотрудник Экономического института Леви при Бардколледже, бывший аналитик Уолл-стрит, политический консультант, комментатор и журналист.

Публикуется с разрешения издателя.

Перевод Сергея Духанова.

Новости России: Экономист о выступлении Путина: пропагандой и популизмом заниматься нужно с умом