Дефолт на пороге: За 3 месяца карантина россияне обнищали до уровня 1998-го года

На излете второй декады июля директор региональной программы независимого Института социальной политики Наталья Зубаревич отметила: ущерб, нанесенный первым карантином, заметно усилил кризисные явления, продолжающиеся в стране с 2014 года — рост безработицы и сжатие потребительского спроса. При этом критически важные для нашей экономики сферы — торговля и услуги в больших городах вкупе с ориентированными на экспорт крупными предприятиями — получили самые болезненные удары, падение показателей деятельности здесь составило десятки процентов от прежних объемов. Кроме того, во многих регионах еще и заметно упали поступления в бюджет.

Таким образом, пришла к выводу эксперт, проанализировав деловую статистику за апрель-май нынешнего года, регрессивная спираль оказалась настолько закрученной, что еще одного антиковидного карантина российской экономике просто не пережить, даже если он будет установлен в самой мягкой форме.

А надо сказать, что экономическая статистика действительно выглядит очень удручающе. В опубликованном 17 июля с.г. сборнике «Информация о социально-экономическом положении России» (январь-июнь 2020 года) Росстат вынужден был признать: в июне уровень безработицы в России достиг рекордных значений — 6,2% рабочей силы или 4,6 млн человек. И на этом фоне реальные располагаемые денежные доходы россиян во втором квартале 2020 года сократились на 8%. Сильнее этот показатель падал только после приснопамятного дефолта 1998 года, когда сокращение этого показателя составило 12,3% (причем за 12 месяцев, а не за 3, как сейчас).

— Наталья Зубаревич — блестящий специалист именно в региональной экономике, и она знает, о чем говорит, и я полностью разделяю ее позицию, — отметил в беседе с «СП» аналитик ГК ФИНАМ Алексей Коренев. — Впрочем, этот вывод напрашивался уже давно. Прежде всего потому, что первую волну карантина многие домохозяйства и предприятия малого и среднего бизнеса пережили, израсходовав буквально все свои последние резервы. И даже если вторая волна карантина будет сверхмягкой, то, как в боксе, на второй раунд сил уже банально ни у кого не хватит. И наше правительство это, судя по всему, очень хорошо понимает, так что я полагаю, что если и будут в дальнейшем вновь вводиться какие-то ограничения, то делать это будут очень и очень умеренно и точечно.

«СП»: — А правительство вообще понимает, что доходы россиян упали, простите за резкость, практически ниже плинтуса?

— Столь резкий провал реальных располагаемых доходов был вполне ожидаем. Объяснить его довольно легко — многие россияне совсем потеряли работу в период карантина, кого-то перевели на более низкооплачиваемую должность или на неполный график работы, а кого-то были вынуждены отправить в неоплачиваемые отпуска.

«СП»: — А как же публичное объявление президентом страны периода карантина нерабочими днями с сохранением заработной платы?

— Да, руководство страны, конечно, приказало работодателям отпускать сотрудников исключительно в оплачиваемые отпуска. Но многие руководители, особенно в сфере малого и среднего предпринимательства, прости физически не имели возможности выполнять это распоряжение. Потому что одно дело — рассмотрение госбанком заявки на кредит от гигантской организации, и совсем другое — рассмотрение аналогичного обращения от предприятий, которые не знают, что с ними будет завтра, смогут они погасить кредит или нет, выживут они или прекратят свое существование.

«СП»: — Как долго россиянам придется находиться в «режиме выживания»?

— Здесь все зависит от структуры государственной экономики и качества мер господдержки населению и бизнесу. С одной стороны, в России официальный уровень безработицы практически вдвое меньше, чем в тех же США. Там, например, по итогам, если не ошибаюсь, мая, уровень безработицы взлетал аж до 14,7%, а это самое большое значение аж со времен Великой депрессии. Но как только там стали снимать карантинные меры, уровень безработицы резко пошел вниз, и сейчас колеблется уже у отметки в 11%.

С другой стороны, безработица немногим выше 7% - это только официально зарегистрированная безработица, а ведь у нас очень много безработицы скрытой, связанной с теневым сектором. Кроме того, у нас совершенно иная экономическая структура. Так что, мы, конечно, более медленно «проваливаемся», но зато и восстанавливаться будем гораздо дольше.

«СП»: — Так к какому году, образно выражаясь, начнем «выгребать»?

— Учитывая, что предпринятые нашим правительством антикризисные меры некий положительный эффект все же принесли, пусть и не такой, как предполагалось изначально, я полагаю, что и уровень безработицы, и уровень падения реальных доходов россиян не будет дальше снижаться очень большими темпами. Вероятно, к концу года мы увидим «просадку» по реальным доходам граждан на уровне 6−8%, а безработица удержится примерно на том же уровне, 7−8%. Правда, все это пока очень приблизительно, сами понимаете, до конца года еще довольно далеко.

«СП»: — Это вы обрисовали реальное положение дел или, так сказать, официальное среднестатистическое?

— В своих предположениях я могу опираться только на данные официальной статистики по отдельным регионам и по стране в целом, поскольку не имею возможности проводить опросы населения. Но смотрите, какая интересная штука. Официальная инфляция в России зафиксирована Росстатом на уровне 3,2%. Однако она считается ведомством по весьма ограниченному количеству позиций общим числом немногим более пятисот. На самом же деле перечень товаров и услуг, на которые россияне в реальности тратят деньги, куда более широк. Естественно, наблюдаемая в кошельках граждан инфляция примерно в 2−2,5 раза выше официального значения.

То же самое и с реальными доходами россиян. Все теневые нюансы нашей экономики вроде большого числа «гаражных сервисов», как и армию россиян, выживающих за счет помидоров-огурцов, выращенных на собственных участках, в официальную статистику не запихнешь. Понятно, что де-факто цифры будут расходиться с официальными, в некоторых регионах доля теневой экономики достигает аж 50%, но насколько именно — ответить затрудняюсь, судить об этом можно только очень приблизительно.

«СП»: — Так что, хотя бы к 2022 году, как говорится, «смогём» увидеть увеличение своих реальных доходов?

— Ну кто ж его знает, что там будет к 2022 году? Если нефть, цены на которую сейчас вошли в комфортный для России коридор 40−44 доллара за баррель, подорожает, то можно надеяться и на какие-то позитивные результаты. Кто-то из руководства страны заявлял о том, что нам надо быстро выходить на среднемировые темпы роста ВВП, но надо понимать — мы настолько сильно отстали от мировой экономики, что нам вообще-то нужны темпы роста хотя бы как у Китая с Индией, процентов по 8−9 в год. Иначе мы будем вечно отставать, потому что среднемировые темпы роста ВВП в 2019 году составляли около 3%, а предел возможностей развития нынешней российской экономики колеблется в диапазоне 1,7−2,2% в год. И весомых оснований предполагать какие-то иные результаты просто нет, потому что на более высокие темпы развития наша экономика, как говорится, органически не «заточена».