Немцев, которые застопорили «Северный поток-2», научат через четыре месяца новому слову — «буржуйка»

Германия пытается вытащить себя из болота стагнации, в которую сама же забралась. Немецкому барону Иерониму фон Мюнхгаузену — удалось вытянуть одной рукой за косицу из трясины себя вместе с лошадью, его предкам тоже хочется попробовать. Главным для них теперь кажется найти альтернативу русскому газу. Ищут ее в арабском Катаре.

Но на переговорах в столице этого государстве, Дохе, стороны столкнулись с непреодолимыми трудностями. Для Германии по-прежнему превыше всего — сократить свои выбросы углерода, на 88% к 2040 году. А Катар этого не понимает. Про снижение зависимости от газа из РФ он понимает, а про углеродный след — «нихт ферштейн». Никак не соглашается подписывать контракт на обеспечение Европы сжиженным природным газом (СПГ) сроком меньше чем на 20 лет. Из-за этих разногласий поставки СПГ из Катара по данным источников агентства Reuters «в ближайшее время не ожидается».

Директор Фонда энергетического развития Сергей Пикин считает, что сбывается мечта эмира Катара шейха Тамима бин Хамада аль-Тани, который давно хотел интегрироваться в европейский рынок:

— Прежде Европа особо не спешила пускать к себе Катар. А сейчас европейцы сами себя загнали в угол этими альтернативными поставками газа. Поэтому Катар пытается по максимуму использовать свое положение. Эмир выдвигает условия максимально ему выгодные, понимая, что альтернативы у Европы нет. Ведь лишнего сжиженного газа в мире не наблюдается. По сути, мы даже видим дефицит СПГ. Крупное производства по его сжижению будут создаваться как раз в Катаре и США. При этом Америка насытить весь европейский рынок точно не сможет. Но и немцы не хотят полностью зависеть от своего главного союзника. Поэтому они попытаются выбить из Катара по максимуму уступок.

Но тут надо понимать, что пока у немцев нет инфраструктуры по приему сжиженного газа в достаточном объеме. Поэтому все эти разговоры про «дополнительные объемы из Катара» или еще откуда-нибудь — не о том, что будет прямо сейчас, а о том, что будет через несколько лет. Для начала требуется подготовить инфраструктуру. Безусловно, они ее создадут, а пока покупателями и поставщиками предпринимаются попытки дожать друг друга с максимальной для себя выгодой.

Предполагается строительство двух терминалов СПГ и аренда четыре плавучих хранилища Floating Storage Regasification Unit (FSRU) в качестве временной меры с регазификационными установками.

«СП»: — Но что будет через несколько лет сказать очень трудно, потому что, например, года два назад мы не подозревали про стремительное распространение по планете COVID-19, а три месяца назад не предполагали про спецоперацию на Украине. Что бы вы как эксперт посоветовали немцам в вопросах обеспечения их страны энергоносителями?

— Тут бессмысленно что-то советовать. Я бы не стал ручаться, что произойдет к концу текущего года. Такова уж странная логика европейцев — они до сих пор понять не могут, что никакие санкции не повлияют на избранную Россией стратегию. А в силу того, что они сами ограничены в выборе своих экономических и политических санкций, то вред от них наносится, прежде всего, европейским потребителям.

У нас в России последствия от санкций пока так уж явно не ощущаются. Быть может, в долгосрочной перспективе это все как-то скажется на нас, но пока мы точно так же как другие поставщики энергоносителей только зарабатываем. Тот же Катар получает огромные сверхприбыли, поставляя газ по высокой цене.

То же самое — поставщики нефти. Геополитическая напряженность, разговоры о санкциях, об эмбарго российской нефти дают возможность зарабатывать ее поставщикам, например, Саудовской Аравии. Поставщики сырья заработают в этом году дополнительные миллиарды долларов. А потребители, естественно, за это заплатят.

«СП»: — Обычно про европейских министров говорят «политический министр», предполагая, что они никакие не специалисты, а политические назначенцы, мало что понимающие в порученном им вопросе. Так, министр экономики Германии Роберт Хабек изучал литературу, занимался переводами, работал в издательской сфере. Потом увлекся политикой, стал сопредседателем партии «Союз 90/Зелёные», назначен вице-канцлером, министром экономики и проблем климата.

— Нынешнее немецкое правительство — сплошь некомпетентно. Ладно, они без образования, так они еще и в порученных им вопросах ничего не понимают. Ни министр обороны не понимает ничего в военных делах, ни министр экономики не понимает ничего в экономике. Про канцлера говорить не буду, ему достаточно осуществлять общее руководство. Но уровень министров — значительно ниже того, что было при Ангеле Меркель. Отсюда и многие их проблемы.

«СП»: — Правительство Германии изо всех сил пытается сбалансировать любую свою сделку так, чтобы она «положительно влияла на сокращение выбросов углерода». Немцы все еще мечтают «сократить карбоновый след». Но до того ли сейчас? Может быть, пора им действовать по принципу «снявши голову по волосам не плачут», забыть про карбоновый след, как некоторые уже забыли про ковид?

— Если для того, чтобы снизить зависимость от России они увеличивают потребление каменного угля, то о каком снижении карбонового следа можно говорить. То, к чему они, и мы вместе с ними, так долго шли, тщательно выстраивали — рушится.

Но понятно, что это все не значит, что европейцы закроют всю свою зеленую программу и вернутся к отоплению углем. Просто сейчас они вынуждены — в условиях резкого изменения парадигмы искать какие-то решения. Некоторые найденные решения противоречат их общей стратегии…

Германия ежегодно потребляет порядка 100 миллиардов кубометров природного газа, из которых больше половины поступало и поступает из России. Что-то поставляются по трубопроводу из Нидерландов и Норвегии.

А еще в 2016 году, RWE — крупнейший производитель электроэнергии в Германии — заключил сделку с Катаром, по которому до конца 2023 года в Северо-Западную Европу должно ежегодно поставляться более миллиона тонн сжиженного природного газа. Напоминаем, что в тонне СПГ чуть больше тысячи кубометров природного газа после регазификации. В те времена запросы были скромные — всего один процент.

Но Германия и Катар все равно разошлись во мнениях по поводу не самой самой сделки по поставкам СПГ, а даже… по условиям переговоров. Доха — не хочет позволить Берлину перенаправить газ в другие регионы Европы. Германия, по сути, конкурирует с другими странами за газ из Катара. И Доха намерена специально обговорить положение, которое ограничит Берлин в перенаправлении газа в другие районы Евросоюза.

К тому же нет понимания по «цене вопроса». Катар хочет индексировать цену газа по старинке, связав контракты с ценой на нефть в Азии. Немцы хотели бы привязаться к новомодной голландской виртуальной торговой площадке для купли продажи природного газа Title Transfer Facility (TTF).

Скорее всего, для обеспечения поставок немцы должны будут принять традиционную структуру ценообразования, привязанную к нефти. А это для европейского покупателя финансовый риск, по сравнению с ценами на европейском хабе. В теории. На практике получается, что и в самой Европе цены скачут как бешенные.

Конечно у Европы с Катаром связи уже долгие, есть надежда на дальнейшее развитие этих отношений, и процесс будет продолжен. Немцы очень хотят добиться с арабами джентельменского соглашения. Вопрос только в том, кому это больше всего надо?

Вот, например, у природных английских джентльменов в Британии счета за электроэнергию к осени должны достичь 3000 фунтов стерлингов, а это ни много ни мало 250 тысяч рублей.

10 миллионов домовладельцев не смогут позволить себе отопление этой зимой. Недавно лондонская пожарная команда была вызвана после того, как один английский джентльмен разжег костер прямо у себя своей гостиной, чтобы погреться.

Министр экономики Германии Роберт Хабек вместе с официальными лицами немецких коммунальных служб RWE и Uniper бывал в Катаре в минувшем марте, они обсуждали закупку дополнительных объемов. Но ни одна сделка не была согласована. Жесткие переговоры между арабами и немецкими коммунальщиками в чем-то похожи на средневековый «дружественный визит» европейских крестоносцев, которые тогда вопили про некую «священную чашу Грааля», а сейчас вопят про «карбоновый след».

Вот и эмир Катара шейх Тамим бин Хамад Аль Тани намерен посетить Германию во второй половине мая для подписания соглашения о партнерстве. Однако это не означает, что обязательно будут заключены долгосрочные сделки по СПГ, ведь стороны — продавцы и покупатели, по-разному понимают долгосрочное партнерство.

Между прочим, «Суверенный фонд Катара» — QIA, инвестировал в Германию около 20 миллиардов долларов — и в Volkswagen, и в Deutsche Bank. Но и тут немцы хотят по-джентльменски «помочь инвесторам» в их плане устойчивого развития. И ведь помогут. А если не получится, то могут и оставить инвестиции себе, как это уже было с российскими деньгами.