Солярка другой станет: Красноярск нашел новый вариант топлива

Нынешнее копеечное, но все же регулярное снижение цен на бензин и дизельное топливо омрачают столь же регулярные попытки нефтяников задрать ценники. Как в старые и добрые для них времена. То тут, то там в России топливно-ценовые бунты «нефтяных королей» подавляются, в основном, усилиями региональных антимонопольщиков.

Например, 27 апреля ООО «Лукойл-Уралнефтепродукт» снизило цены на топливо в Пермском крае только после претензий Федеральной антимонопольной службы. «Новая ценовая политика компании приблизила цены на бензин и дизельное топливо в Пермском крае к уровню цен в соседних регионах, например, Свердловской области», — отметили в ФАС.

А 16 мая в Южно-Сахалинске дизтопливо подорожало сразу на 10 рублей.

У аграриев, которые сейчас продолжают посевные работы, такие скачки вызывают раздражение и тревогу. Всем ведь понятно, что микроскопическое уменьшение стоимости топлива на внутреннем рынке вызвано не добротой душевной, а затруднениями российских нефтяников на внешнем, в основном, европейском рынке. И когда эти затруднения будут решены — российские экспортеры нефти выйдут на новые мировые рынки — ценники на российских АЗС станут стремительно меняться в традиционном направлении. Пойдут в рост.

И традиционно это особо скажется в аграрном секторе: горюче-смазочные материалы занимают 20% в себестоимости сельхозпродукции. А скачки цен на ГСМ для аграриев особенно болезненны в период посевных работ и сбора урожая.

— Но это же курьез: в России, в одной из самых богатых стран на углеводороды, сельское хозяйство задыхается из-за высоких цен на моторное топливо. Поэтому наш университет активно реализует проект по созданию биотопливных композиций, — считает начальник управления науки и инноваций ФГБОУ ВО Красноярский ГАУ Александр Коломейцев:

— В Объединенных Арабских Эмиратах на внутреннем рынке цена бензина «три копейки», условно. А у нас как себя в этом отношении ведут топливно-энергетические государственные корпорации? Мы их очень уважаем, но не понимаем, когда они говорят: а давайте сравним экспортные цены и внутренние. Получается, что россиянин должен платить за наше топливо столько же, сколько, к примеру, датчанин. С какой стати?

Вам нравится бензин по цене выше 50 рублей, а дизтопливо выше 60 рублей? Мне — нет. Ведь недра отчасти и мои, и ваши. А мы вынуждены вести разработки по растительному топливу. Но главная цель — не укусить этим НК «Роснефть». Главная цель — сохранить плодородие и диверсифицировать сельхозпроизводство.

Понятно же, что людей в деревне скоро не останется — работать негде, мы все переедем в город, будем жить друг на друге. А в деревне все зарастет тополями и березами. Поэтому мы делаем все возможное, чтобы сохранялись и даже создавались новые рабочие места на селе. Ведь сельскохозяйственный рынок активно растет. Все это видят, активно все возделывают, но почти никто не перерабатывает, торопится продать, как сырье.

Таким образом, российский агропромышленный комплекс, очень похоже, повторяет судьбу нашего нефтедобывающего комплекса — они добывают и продают сырую нефть, а мы выращиваем и продаем на корню урожай, хотя президент РФ ставит задачу организации новых рабочих мест, высокотехнологичных рабочих мест. А рабочие места — в промышленности, в переработке.

«СП»: — Чем же здесь поможет биотопливо, кроме как сэкономить на ГСМ?

— Здесь многовекторный эффект. Но первый, конечно, экономия. Мы действуем путем очень простого анализа. Солярка только дорожает. Каждый год уже в течение 18 лет для сельхозтоваропроизводителей возникает сюрприз — во время посевной и во время жатвы: постоянно вырастает цена солярки просто, с нашей точки зрения, на ровном месте. На какую-то определенную сумму. Аграрии вынуждены это оплатить, и, соответственно, стоимость сельхозпродукции повышается, что потом сказывается на наших кошельках, когда мы приходим в магазин за покупками.

В их цене все равно сидит вся эта надбавка к стоимости топлива, и в итоге оплачивает ее конечный потребитель. Мы решили уйти от полной зависимости от нефтяников в частичную зависимость. Наш великолепный ученый, профессор Николай Иванович Селиванов изобрел биотопливную композицию. То есть, это не биотопливо в чистом виде, а композиция, в которой все же есть определенная часть минеральной солярки. Полностью избавиться от ископаемого топлива мы не можем. Но, тем не менее, у нас получилась композиция, мы ее уже испытывали на действующих тракторах. И теперь два трактора в нашем учебно-опытном хозяйстве будут постоянно работать на этой биотопливной композиции.

«СП»: — Как она будет распространяться в аграрном секторе страны?

— Понятно, что эта биотопливная композиция пригодна для использования только в хозяйстве, мы не намерены ее продавать, потому что она не пройдет общую систему топливной сертификации — это процедура очень сложная, запутанная и, опять же, она создана нефтяниками, для того, чтобы только минеральное сырье этот сертификат получало. Но сегодня мы понимаем высокую экологичность композитного топлива, его высокие теплотворные свойства, и, соответственно, мы получили возможность без каких-то серьезных, дорогостоящих доработок техники, топливной аппаратуры, использовать топливную композицию в сельскохозяйственной технике. По крайней мере, в механизме, который имеет топливный насос высокого давления.

К тому же, мы получили неожиданный эффект. Оказывается, что если это топливо потихонечку себе в канистру сливать (воровать, как это, увы, издавна водится), а потом заправлять свой дизельный автомобиль, то этот автомобиль быстро перестает функционировать. Потому что автомобильные дизели высокооборотистые, более скоростные, и это топливо вредит легковым дизелям. А вот тракторам оно не противопоказано. Так мы препятствуем воровству и получаем экологический эффект.

А самое главное, что система разработана такая, что любое хозяйство, которое имеет в своем распоряжении растениеводство и животноводство, может само производить вот эту биотопливную композицию. Это выгодно, поскольку таким образом экономится от 30% до 40% на цене топлива. Это серьезный экономический эффект.

«СП»: — То есть, таким топливом нельзя торговать, но для себя, для собственных нужд производить его можно. Крупные компании могут быстро создать для этого свои мини-лаборатории. Но, ведь, средним и мелким хозяйствам такое вряд ли под силу…

—  Думаю, для средних и мелких хозяйств это тоже возможно, хотя экономический эффект у них будет меньше. Потому что необходимо иметь прессовое хозяйства для получения масла, из которого изготавливается биотопливная композиция, и еще обязательно — смеситель определенной конструкции. Мы сейчас в нашем министерстве сельского хозяйства, в рамках дней торговли Красноярского края, активно продвигаем этот проект для того, чтобы мелким сельхозтоваропроизводителям субсидировали приобретение такого специального оборудования.

Ведь здесь речь идет уже об эффекте, который куда масштабнее, чем даже снижение себестоимости аграрной продукции. Мы всегда и всячески пропагандируем, чтобы все фермеры у нас занимались в четырехпольном севообороте. Не так, как многие сейчас — пшеница и пар поля, чем, грубо говоря, наши деды или даже прадеды занимались. Нам надо полностью от этого уходить: при выведении масличных культур это уже добавляет одно поле и минимум трехпольный севооборот. А так и до четырехпольного недалеко, что сохраняет наш, как мы считаем, главный ресурс — это земля и ее плодородие. Потому что почти ни у кого плодородия не осталось — ни в США, ни в Китае, ни в Бразилии…

Почва уже живет на сплошных удобрениях. У нас пока гумус 1,5% и 1,7%, сегодня этим никто похвастать не может. А наш, казалось бы, технический проект с композитным топливом, даже этому способствует — сохранению почвенного плодородия.