Дмитрий Потапенко: За реальное производство сегодня берутся только смертники

Вклад малого и среднего бизнеса в отечественную экономику хорошо бы увеличить глава, говорят близкие к власти топ-менеджеры. Глава Сбера Герман Греф на Совете регионов «Опоры России» заявил, что доля этих сегментов в ВВП «стыдно» мала. Громкое заявление экс-министра, роль предпринимательства, его перспективы «СП» обсудила с бизнесменом Дмитрием Потапенко.

«СП»: С чем связано заявление Грефа и можно ли ожидать каких-либо шагов в том направлении, о котором он говорил?

— При всей неоднозначности господина Грефа, иногда он делает заявления о добром, светлом, вечном. Нечто похожее говорится не в первый раз. Есть страны, в которых доля малого и среднего бизнеса достигает 60−70 процентов ВВП. Для России же эти показатели близки к математической погрешности, хотя у нас эту тему обсуждают уже которое десятилетие. Подобные заявления делались и Владимиром Владимировичем, однако воз и ныне там. Так что, если такое говорит Греф, это не означает ничего, поскольку и прежде аналогичные слова звучали. Невозможно в феодальном государстве, которым мы, по сути, являемся согласно системе управления, увеличивать долю малого и среднего бизнеса. Это противоречит самой системе. Потому что будет возрастать количество людей, которые обеспечивают себе доход самостоятельно, что будет расшатывать «устои». В общем, это было такое заявление в духе «было бы неплохо бы». Ну да — «было бы неплохо бы». Будем сокращать количество ГУПов, МУПов и всего остального? Будем сокращать количество государственных чиновников? Фундаментальные противоречия лежат там. Ведь то, что мы называем государством, сожрало то, что мы называем малым и средним бизнесом.

---

Прямая ссылка передачи на YouTube. Смотрите все передачи СП-ТВ

Подписывайтесь на YouTube-канал «Свободной Прессы». Мнения, аналитика, репортаж

---

«СП»: Много говорится, что зачастую в разорении малых и средних предприятий виноваты они сами. Скажем, построили здание для своей деятельности, а потом выясняется, что к нему невозможно подвести коммуникации, так как данный аспект просто не рассчитали. В результате и здание приходится сносить, и бизнес становится убыточным. Что бы вы ответили на такие претензии?

— Я бы ответил, что, если у нас есть государство, и это не частная лавочка, как раз функционал при согласовании постройки проходит в государственных органах. После этого сразу же должны прокладываться коммуникации. Я могу сказать, что во всех странах мира, где мне приходилось работать, это согласование является основной функцией государственных корпораций, если таковые есть. А если есть частные, которые согласовывают фундаментальные коммуникации, типа канализации, газа, света и воды, — за это идет колоссальная конкуренция. Всем известна конкретная стоимость инженерии, которая вообще является самым дорогим, что есть в любом здании.

«СП»: Другие скептики приводят в пример страны, где большая доля ВВП предприятий малого и среднего бизнеса. Эти люди утверждают, что если более внимательно вглядеться в эту статистику, то выяснится, что МСП работает в тесной связке с крупными корпорациями или даже кормится от них. Насколько это соответствует истине?

— Ни одна крупная корпорация не в состоянии выполнять и не должна делать того, чем занимается малый и средний бизнес, которые, по сути, являются мелкотоварным производством. Ни одна крупная корпорация не должна выполнять весь производственный цикл. Это бредовая концепция, когда в рамках одного предприятия делается все.

«СП»: Какова может быть доля малого и среднего бизнеса в экономике нашей страны, с учетом всей специфики - географической, климатической, с немалым количеством часовых поясов. Сколько она должна составлять в процентном соотношении? И какие показатели сейчас?

— Это философский вопрос. Малый и средний бизнес, как и крупный, имеет свой функционал. Он не управляет и не имеет никакого влияния на страну. Можно сказать, что было бы неплохо, если бы у нас было 60−70 процентов. Сейчас эти проценты, в зависимости от региона, колеблются в пределах от 3 до 15−20 процентов максимум. Но нарастить эту долю невозможно. Нас не раскрепощает даже минимальная заработная плата. Напомню, что система управления построена таким образом, что минимальная заработная плата облагается налогом. Делается это исключительно для того, чтобы из федерального центра, неважно, где он находится, можно было управлять всеми подконтрольными территориями.

«СП»: Если затронуть такой вопрос, как занятость населения, то в идеале малый и средний бизнес мог бы взять некоторую долю рынка у крупных корпораций? Чтобы люди более охотно шли и устраивались в мелкотоварное производство. Насколько малый и средний бизнес может оказаться для наемного рабочего более востребованным, нежели крупные корпорации? Потому что порой в крупную корпорацию очень сложно устроиться — множество согласований, собеседований.

— Если мы говорим про некую идеальную систему, то надо учесть, что у нас перекроенная система под псевдогосударственное управление. А наши корпорации, по сути, таковыми не являются. Они своего рода мелкие лавочники с точки зрения мировой экономики. Да и вес страны небольшой с точки зрения мировой экономики. Если брать некую идеальную страну, то у нас должно было произойти, в том числе, укрупнение корпораций, сокращение их числа. Чиновников, олицетворяющих то, что мы называем государством, вообще следует сократить в пять-шесть раз. И в эту сокращаемую долю и должен был прийти малый и средний бизнес. Это совершенно другая система взаимоотношений, которую никто создавать не будет. Потому что при создании подобной системы управления возникает Российская Федерация, а не российский феодализм.

«СП»: В настоящее время существует множество организаций, связанных или не связанных с государством, призванных помогать именно малому и среднему бизнесу. Некоторые из них, конечно, существуют в декларативной форме, а есть такие, кто реально помогает?

— Сегодня действуют в общей сложности 78 программ помощи малому и среднему бизнесу, 70 из них должны быть закрыты. Все люди, которые находятся в этих структурах, должны быть направлены в реальную экономику. А средства, им выделяемые, должны быть переданы в банковскую систему, которой следует предоставить те же самые инструкции и инструментарии по выдаче и помощи. Потому что банки, как офисы, прекрасно могут с этим справиться. Почему они сегодня в должной мере не кредитуют предпринимательство — потому что у них иные, установленные Центральным банком, требования к малому и среднему бизнесу. А у существующих структур существует абсолютно параллельный бизнес-процесс, который позволяет им выдавать эти деньги. Надо просто банально сократить лишнее звено — то есть передать в банки документы этих структур. Передать денежные средства, компьютеры распродать, офисы сдать в аренду, сотрудников уволить, их зарплаты перевести в фонд поддержки малого и среднего бизнеса, а банки будут с этим прекрасно справляться на основании других документов.

«СП»: Насколько верны утверждения о том, что выживаемость малого и среднего бизнеса за последние полтора-два года сильно упала?

— Она одинакова. Дело в том, что оценивать людей, которые хотят работать на себя — это не про деньги. Это люди, желающие иметь дополнительную степень свободы. Ведь выживаемость бизнеса в первые годы очень незначительна, обычно более 98 процентов бизнесов умирает в стартовые три года. Так что, первые 36 месяцев — это долина смерти. И люди, стремящиеся работать на себя, по факту, смертники, которые хотят обеспечить себе через 36 месяцев хоть какой-то доход. К счастью, еще есть люди, обладающие повышенной необходимостью в степени свободы.