Золотая дорога РЖД

Из-за непростого положения в экономике, правительство вынуждено откладывать реализацию крупных инфраструктурных проектов. В частности, строительство скоростной дороги Москва-Казань. Но на развитии Траснсибирской магистрали и БАМ решили не экономить, так как это сулит немалые выгоды стране. К примеру, большую прибыль можно получить за транспортировку азиатских товаров в Европу, которые сегодня отправляются по морю мимо Индии и неспокойного Сомали. Но, как оказалось, стоимость проекта может оказаться непосильной для государства.

В прошлом году правительство утвердило смету расходов на 562 млрд. рублей (до 2020 года). Было расписано, что 110 млрд. поступят из федерального бюджета, 150 млрд. из Фонда национального благосостояния. Но сейчас, как пишут «Ведомости», руководство РЖД заявило, что потребуется уже 1,2 трлн. рублей. При этом далеко не все аспекты строительства подсчитаны, и никто точно не может сказать, сколько денег будет нужно дополнительно к озвученной сумме.

Возникают вопросы и по поводу роста производительности дороги. РЖД утверждает, что она вырастет на 55 млн. тонн в год, до 271 млн. Но компании, которые проводили ценовую и техническую проверку проекта (Deloitte, EY и PwC), считают, что можно рассчитывать только на прирост 30 млн. тонн. Правда, аудиторы посчитали, что и предыдущая сумма в 562 млрд. рублей может быть завышенной и есть возможности для ее сокращения.

Мы уже привыкли, что масштабные проекты в ходе реализации сильно вырастают в цене, а потому вряд ли граждане поверят, что солидные проектные институты изначально вдруг не учли дополнительные перевозки угля, на которые ссылается РЖД. Тем более, что все знают о множестве непрофильных активов компании, ее спонсорстве различных спортивных мероприятий и выставок, открытии даже собственного телеканала. При том, что в конце прошлого года 27% из более чем миллиона сотрудников РЖД перешли на сокращенную неделю.

Дорожное строительство обладает такой спецификой, что каждый километр имеет свою индивидуальную стоимость. При этом цена двух соседних участков может отличаться в десятки раз. Понятно, что такая сложность расчетов может стать отличным прикрытием для различных махинаций. Главное, что деятельность РЖД закрыта, и обычному налогоплательщику совсем не просто узнать, на что истрачены его деньги.

Впрочем, как считает директор Института экономики транспорта и транспортной политики НИУ-ВШЭ Михаил Блинкин, по поводу резкого удорожания проекта РЖД рано делать выводы:

— В вопросе повышения стоимости модернизации Транссиба и БАМ надо внимательно разбираться. Вполне может быть, что на некоторых участках дороги решили сделать дополнительные пути. Давать оценку тяжело, не разобравшись с конкретными данными.

Существенное изменение стоимости проекта встречается часто. В самой прогрессивной практике, где полностью исключена коррупционная составляющая, это запросто может быть. Возьмем, к примеру БАМ. Вначале там планировалась одна колея. А вот строительство второй колеи влечет за собой колоссальные горные работы. Надо смотреть по картам, по сметам.

«СП»: — Но ведь первоначальный план считали специалисты.

— За время подготовки проекта могли появиться перевозчики и другие компании, которые стали лоббировать строительство дополнительных путей. Транссиб ведь преимущественно не пассажирская, а грузовая ветка.

— Составление проекта не закончено, Минэкономразвития продолжает экспертизу сметы. Колебания вокруг изначальной стоимости вполне допустимы, — говорит экономист и политолог из Институт современного развития Никита Масленников. — РЖД в немалой степени закрытая компания. Но это государственная структура, так что должны разобраться. Главная причина увеличения стоимости связана, на мой взгляд, с заморозкой тарифов естественных монополий. Позиция любой компании — это как можно больше отыграть проигрыш на замораживании тарифов. И это делают, в том числе, за счет повышения стоимости проектов. Тут, конечно, есть коммерческая хитрость. Но на то и щука в реке, чтобы карась не дремал. Есть Минэкономразвития, есть другие организации, которые должны заниматься экспертизой этого проекта. Думаю, что истина окажется где-то посередине, ближе к предложениям Минэкономразвития, которое отвечает за инвестиционные проекты.

Независимый экономист Владислав Жуковский полагает, что государство способно предупредить разворовывание бюджетных средств. Нужна только политическая воля.

— Мне кажется, что ничего необычного не произошло. Российские чиновники и приближенные к кремлевским башням олигархи, которые традиционно пилят бюджет, в этот раз даже немного сэкономили. Видимо, они услышали призыв президента экономить деньги, а потому изначальную смету увеличили всего в два раза. Это уже прогресс. Когда делали капитальный ремонт Большого театра, то там первоначальная смета выросла в пять раз. Расходы на Олимпиаду увеличились в три с половиной раза. То же самое было при подготовке к саммиту АТЭС и Универсиаде в Казани. Так что повышение стоимости всего в два раза можно расценить как начало борьбы с коррупцией и нецелевым расходованием бюджетных ресурсов.

Хотя, конечно, это глубоко порочная практика. Если бы 90% проектов укладывались в изначальную смету, а только 10% вырастали бы сильно в цене, то это можно было бы списать на какие-нибудь форс-мажорные обстоятельства и недосмотр правительства. Но мы постоянно слышим, что чиновники при расчете необходимых сумм ошибаются в два, три, пять, десять раз. И это вызывает ощущения, что основная цель всех строек — ни развитие инфраструктуры, ни модернизация экономики, ни улучшение транспортно-логистической системы, а именно личное обогащение. То есть всё затевается ради того, чтобы приближенные к власти люди могли хорошенько нажиться.

С коррупцией борются только на низовом уровне, а выше конкретных людей боятся трогать. Мы это хорошо видим на примере «дела Сердюкова» и дела о подмосковных казино.

«СП»: — Масштабные проекты просчитывают обычно крупные институты и квалифицированные специалисты. Как можно обосновать ошибку?

— Думаю, что проектные институты весьма точно просчитали все затраты, заложили норму распилов и откатов, скажем, в 20 или 30%. А потом кто-то из крупных чиновников, лоббирующих интересы крупных монополий, позвонил куда нужно. И дал понять, что слишком уж сэкономили бюджетные средства, что надо чуть-чуть больше и необходимо масштабы финансирования увеличить. То есть, на мой взгляд, это не техническая ошибка…

При желании Счетная палата, МВД и ФСБ могли бы в этой сфере навести порядок, увидеть, кто и с какой целью завышает смету.

Интересно и то, что наши либералы в Минфине, Минрегионразвития поддержали на этой раз идею распечатать «кубышку» золото-валютных запасов. Неслучайно с поста был убран председатель Счетной платы Сергей Степашин, который известен как компетентный и честный чиновник. Просто кто-то решил обогатиться на крупных стройках.

«СП»: — Можно ли госкомпании сделать более открытыми?

— Всё зависит от политической воли, от приоритета интересов. Как говорил классик, всё зависит от позиции правящего класса. У нас это сырьевой олигархат, который, соответственно, не интересуют проблемы страны, ее развитие.

Поэтому необходимо жестко контролировать, как расходуются бюджетные ресурсы. Нужны валютное регулирование, тотальные проверки Счетной палаты всех крупных проектов.

Прозрачность компании не зависит от формы собственности. При работе частных или государственных компаний общество сталкивается с одними и теми же проблемами. Это мы видим на примере реформы РАО ЕЭС, на примере царствовавшей в 1990-е «семибанкирщины».

Все необходимые законы для борьбы с нецелевым использованием бюджетных средств есть, соответствующие органы работают. Но нужна отмашка с самого высокого уровня. Круговую поруку бизнеса и чиновников может разорвать или президент, или серьезные социальные катаклизмы.

Фото Виталия Иванова /ИТАР-ТАСС/