Что нам колют под видом вакцины от гриппа?

Отечественное здравоохранение когда-то было если не впереди планеты всей, то на очень высоком уровне. Но в 90-х годах прошлого века государство ошибочно решило, что эту сферу надо регулировать рыночными методами, поступив по принципу «дать врачам скальпель и пусть крутятся как хотят». Но когда речь заходит о здоровье, рядовой гражданин не становится полноценной стороной некоей сделки (вроде покупки холодильника), а попадает практически в кабальную зависимость от человека в белом халате, поскольку не знает, почему у него что-то болит и как долго это будет продолжаться.

К настоящему моменту последствия этого недальновидного шага проявились в полной мере. По свидетельству экспертов, за один только год фиксируется порядка 1200 нападений пациентов на медперсонал. И этот всплеск насилия, полагают они, является своеобразным ответом доведенного до отчаяния населения на продолжающуюся агрессивную политику правительства в этой сфере.

А в том, что она действительно является, по сути, карательной, сомневаться не приходится. Чего стоит одно только недавнее заявление министра здравоохранения Вероники Скворцовой о намерении ее ведомства добиться финансового «наказания» родителей тех детей, которые отказались от их противогриппозной вакцинации, а именно — изменения в оплате больничных листов по уходу за ребенком в случае его заболевания.

По свидетельству президента Общероссийской общественной организации «Лига защитников пациентов» Александра Саверского, Минздрав уже не первый год оглядывается, где бы ему взять еще денег. Только вместо путей внутренней оптимизации он видит только один их источник, то есть пациента.

Последний у чиновников от медицины априори выходит кругом виноватым. Курит, пьет, не прививается, не проходит диспансеризацию, зачем-то требует дорогие иностранные лекарства вместо дешевых наших. Да и вообще почему-то болеет, растрачивая государственные деньги. Хотя, между прочим, уже заранее, по большому счету, оплатил все расходы, связанные с его лечением. По подсчетам эксперта, годовой совокупный бюджет сферы здравоохранения на всех уровнях составляет 3,2 триллиона рублей, да еще порядка шести (!) триллионов ежегодно платит в мошну системы рядовые граждане в виде налогов и взносов. Между тем затраты на зарплату врачей, младший обслуживающий персонал тратится за этот же период всего лишь полтора триллиона. Вопрос о том, куда идут остальные деньги, пожалуй, риторический.

— Естественно, предложенная норма нарушает права граждан, — комментирует ситуацию Саверский. — Что это за дискриминация? Никаких дополнительных условий по выдаче больничного листа по уходу за ребенком у нас нет. Их хотят создать. Однако от этого хорошо будет не врачу, не маме и не ребенку, а только государству. Но это только первое, неумное, приближение. Потому что дальше этот ребенок сильно заболеет, мама потеряет работу, а в поликлинике начнется форменный кошмар, потому что мама молчать не станет. Минздрав хочет повоевать с мамами? Еще вопрос, кто тут действительно болен на всю голову. О ком на самом деле вся эта «забота»? Да, впоследствии было сделано заявление о том, что, мол, слова были неправильно поняты. Но, извините, это говорит министр! Не кукла же какая-нибудь. Так что отношение к этому вполне серьезное. А фонд социального страхования идейку-то подхватил. Они же там вовсе не здоровьем озабочены, это такая бухгалтерия, а тут — о, еще деньги.

«СП»: — Но вот сейчас идут разговоры о том, что едва ли не со дня на день мир накроет новая волна гриппа, более страшного и смертельного, чем все бывшие до этого «лошадиные», «куриные» и «свиные» версии. И без вакцинации тут уже никак не обойтись. А насколько в принципе «прививка от гриппа» эффективна и безальтернативна? И как можно угадать, что именно нужно колоть, если, как признают сами медки, штаммы вируса постоянно мутируют?

— Что касается первого вопроса, следует прежде всего отметить, что все вакцины и прививки разные. Есть безусловно полезные и безопасные, как, например, от столбняка. Есть достаточно вредные и опасные, как, например, БЦЖ. А есть опасные, но бессмысленные. Это, в частности, вакцины от гриппа. Я немного напомню историю. Первой в ряду этих смешных названий, которые мы с вами уже все хорошо запомнили и знаем, была так называемая атипичная пневмония. Потом был «птичий» грипп, потом «свиной». Между этими событиями глава медслужбы Гонконга Маргарет Чан, хорошо справившаяся с атипичной пневмонией, стала главой Всемирной организации здравоохранения. И вот со «свиным» гриппом, с которым ВОЗ боролась под ее руководством, произошла очень интересная история. Чтобы было более понятно, поясню — ежегодно в мире сезонным гриппом болеет около 500 миллионов человек. Это считается эпидемией. Пандемия же — степень опасности более высокого порядка. Так вот, когда появился «свиной» штамм и им заболело всего 10 тысяч человек, ВОЗ объявила как раз пандемию, изменив ее определение аккуратненько за месяц до появления этого конкретного вируса. Через год, после того, как никакой пандемии, несмотря на ее объявление, не произошло, Парламентская ассамблея Совета Европы обвинила ВОЗ в том, что подобное решение было принято под давлением так называемой «Большой фармы» (лобби производителей лекарственных средств — авт.). Мне стало интересно, сколько же пройдет времени до объявления очередного сумасшествия. Оказалось, немного. Видимо, дали народу немножко отдохнуть, и опять завели старую пластинку.

Отвечая на второй вопрос, хочу обратить внимание, что полтора года назад российский министр здравоохранения обвинила ВОЗ в том, что организация ошиблась в определении штамма гриппа, и все вакцины, по сути дела, можно было попросту выбросить в унитаз. Но замечу — ничего такого уж страшного не произошло. То есть десяткам миллионов людей ввели не те вакцины, и обошлось.

«СП»: — Но ведь грипп — тяжелое заболевание, требующее серьезного лечения.

— Специалисты доказательной медицины давно говорят, что все это чушь. И вакцины — чушь, и лечение — чушь. Что на самом деле это состояние, которое само по себе нормально излечивается. Важно лишь вовремя отловить его последствия. Поскольку умирают люди не от самого гриппа, а именно от его последствий, чаще всего — от пневмонии. И главная задача здравоохранения — вот эти самые моменты ловить. Во-первых, это чуток дешевле. Потому что одно дело привить десятки миллионов, когда народу болеет на порядок меньше. Во-вторых, если привить ребенка вакциной на сниженном иммунитете, существует большая вероятность того, что у него возникнут серьезные проблемы вроде поражения центральной нервной системы. Наконец, единственные исследования, которые худо-бедно подтверждают эффективность вакцинации, касаются людей в возрасте старше 65 лет. Других доказательств эффективности нет вообще.

«СП»: — А отлавливает ли наш Минздрав те самые постгриппозные осложнения, о которых вы говорили? И почему, кстати, Вероника Скворцова не оставила россиянам никакого другого выбора по вакцинам, кроме российских препаратов, исключив закупку иностранных аналогов?

— Нет, наше здравоохранение ничего подобного не делает. Что же касается российских вакцин, то вы прекрасно понимаете, что сейчас, к сожалению, у нас со всем миром идет необъявленная экономическая война, в ходе которой мы пытаемся делать все отечественное. Какого оно получается качества — вопрос уже, увы, второстепенный. Хотя очень жаль, потому что те же врачи сильно ругаются по этому поводу.

«СП»: — То есть, получается, что вот это лоббирование российских вакцин происходит не потому, что они эффективнее и качественнее?

— Прежде всего это, конечно, политика. Потом экономика. Только в третью очередь интересы самого производителя, а уж потом безопасность. И, к сожалению, никакого мониторинга последствий применения препаратов у нас в России не ведется.

«СП»: — В чем же причина?

— Во-первых, врачи просто боятся говорить о последствиях. Как только кто-нибудь из них это сделает, его тут же обвинят в том, что он привил ребенка, который был не очень-то и здоров. Такая «фишка» была придумана, по всей видимости, фармкомпаниями — раз человеку стало плохо после вакцинации, значит, он изначально был нездоров. То есть крайним в любом случае останется тот врач, который непосредственно вкалывал препарат. Во-вторых, даже если они это делают, происходит одна интересная штука. Приведу пример. По Сургуту с 2000 по 2007 годы одна мама собрала интересную статистику — три летальных исхода и четыре серьезных осложнения случилось у детей после прививки от гриппа, и у каждого в карте было четко записано «поствакцинальное осложнение». Все это прислали мне, а я смотрю на собранные документы и вижу заключение из Института Тарасевича, где написано буквально следующее: «поскольку в мировой научной литературе подобные последствия не описаны, мы не можем установить причинно-следственную связь». Круто? Ведь это могут быть на самом деле сотни случаев, но коль скоро они кем-то не описаны, их никогда и не признают.

А вот пример посвежее, прошлогодний. Нормальный здоровый годовалый малыш спустя неделю после прививки от гриппа становится инвалидом по слуху. Наши врачи говорят — это все генетика виновата, спрос, значит, с родителей. Родители собирают деньги по знакомым и друзьям, едут в германскую клинику, и тамошние доктора говорят — да, это генетика, но спусковым крючком стала именно вакцина от гриппа.

«СП»: — Тогда что же получается? Наш же Минздрав колет нашим же детям непонятно что, запускающее генетические болезни, но виноватыми в этом оказываются родители?

— Увы!

«СП»: — Так зачем же продвигать на рынок подобные препараты? Кому это выгодно?

— Ну как оно все происходит, сначала была политика — мы должны ответить на санкции. Вот, ответили. Естественно, в рамках этой политики находятся люди, те же производители, представители Минздрава, которые рапортуют «наверх» о том, что вопросы успешно решаются. Конечно, я знаю людей, как «низовых» врачей, так и сотрудников администрации президента, которые прекрасно понимают, что эти лекарства плохие. Но поскольку это политическое решение, сделать что-то очень трудно. Да еще и мониторинга нет, так что создается впечатление, что все вокруг прекрасно, в розовом шоколаде.

«СП» — Получается, решаем внешнеполитические проблемы, не считаясь…

— С жертвами среди мирного населения, да.