Больше 20 стран ввели ограничения на авиасообщение после того, как в Великобритании обнаружили новый штамм коронавируса, который на 70% более заразен.
На 21 декабря полеты из Британии на различный срок приостановили: Австрия, Аргентина, Бельгия, Болгария, Германия, Израиль, Иран, Ирландия, Италия, Канада, Колумбия, Кувейт, Латвия, Литва, Марокко, Нидерланды, Румыния, Турция, Хорватия, Финляндия, Франция, Чили, Чехия, Швейцария, Швеция, Эстония.
Как сообщила 20 декабря Служба общественного здравоохранения Англии, более заразный вид коронавируса появился в Великобритании в сентябре, но активно начал распространяться с середины ноября. В тех районах, где была выявлена мутация VUI-202012/01, коронавирус распространялся быстрее. В Лондоне на новый тип COVID-19 приходится около 60% новых случаев заражения.
Россия авиасообщение с Великобританией пока не приостанавливала. Как заявил спикер Информационного центра по мониторингу ситуации с коронавирусом в Москве Александр Мясников в своем Telegram-каналез, в такой мере нет смысла: мутация уже вышла за пределы Британии. По его словам, беспокоиться из-за появления новых штаммов не стоит, поскольку созданные вакцины работают на разные генотипы вируса.
Ранее министр здравоохранения Михаил Мурашко в интервью программе «Вести недели» на телеканале «Россия 1» отметил, что уровень заболеваемости в стране остается высоким (на 21 декабря 29 350 случаев, из них 7 797 в Москве, — «СП»). «Единственное, что можно, наверное, позитивно сказать, — что кардинального роста в последние недели нет», — сказал Мурашко.
— Быстрое распространение нового штамма выглядит логичным, — считает ведущий научный сотрудник Института клинической экспериментальной медицины СО РАМН, экс-заведующий лабораторией особо опасных инфекций «Вектора» Александр Чепурнов. — Вариант вируса, который размножается активнее, рано или поздно занимает доминирующее положение. Когда новый штамм придет в Россию, он и у нас заместит исходный, предыдущий штамм — это биологическая норма.
Поскольку новый штамм распространяется быстрее, рост числа заболевших также ускорится. Это может привести к перегрузке больниц, и к увеличению числа погибших. Так произойдет даже в том случае, если новый штамм окажется не более патогенным, чем предыдущий. Именно этого сценария опасаются сегодня в Европе.
«СП»: — Прекращение авиасообщения с Британией — эффективная мера борьбы с распространением нового штамма?
— Я в этом сомневаюсь. Прерыванием авиасообщения можно лишь притормозить распространение мутировавшего вируса. При нынешнем уровне коммуникаций поставить надежный барьер невозможно. Тем более, «обычного» коронавируса в странах Европы уже очень много, и чтобы дифференцировать один подвид вируса от другого нужны как минимум лабораторные исследования. Человеку будут ставить диагноз «коронавирус», а какой именно — прежний или новый — определять придется, видимо, по генетическим маркерам. Поскольку различий в клинической картине медики не видят.
«СП»: — Как бы вы оценили ситуацию с коронавирусом в России?
— Мы не видим каких-то больших жалоб на нехватку медучреждений — за исключением отдельных регионов. Это значит, система здравоохранения в целом стравляется с ситуацией. Да, дополнительных рисков — в виде нового штамма коронавируса — никто, конечно, не хочет. Но пока, подчеркну, ситуация не самая страшная.
«СП»: — Те вакцины, которые уже разработаны, действенны против новой разновидности коронавуируса?
— Пока нет информации, что вакцины оказались неэффективными. Именно поэтому я говорю, что новый штамм — еще не самое страшное. Страшное наступит, когда появится разновидность, способная преодолевать вакцины. Появление подобных штаммов — известный феномен. Можно сказать, ранее получение таких штаммов являлось целью разработчиков биологического оружия.
Я бы сказал, что потенциал к модифицированию у коронавируса угрожающий. Так что никакой успокоенности — мол, мы понаделали вакцин, и поймали черта за хвост, — быть не должно.
«СП»: — Представим, что появился штамм, который обходит все существующие вакцины. Что это будет означать?
— Прежде всего, что иммунитет, который сейчас у людей наработан, стал неактуальным. Иммунитет действует только против конкретного варианта вируса. Если появится другой вариант, у которого антигенные свойства — иммунологически-распознаваемые свойства — другие, станут неактуальными большинство вакцин.
Добавлю, что постковидный иммунитет достаточно непродолжителен. Поэтому вакцины нужны, в том числе, для продления этого иммунитета. Словом, если появится вариант штамма, преодолевающий вакцины, все нужно будет начинать сначала.
«СП»: — Что делать в такой ситуации?
— Нужно искать выход — в разных направлениях. Нам нужны лекарства, чтобы лечить больных коронавирусом. Нам, кроме того, нужно понимание: почему кто-то болеет коронавирусом сильно, а кто-то вообще не замечает болезни? Для ответа на этот вопрос нужны сильные биологические учреждения, где можно ставить эксперименты, работать с животными.
Это здорово, конечно, что сейчас в России понастроили много больниц. Но при этом не построили ни одной лаборатории, где можно работать с так называемыми возбудителями второй группы опасности, к числу которых относится коронавирус.
Нам нужно понять механизм обхода коронавируса у части людей: генетический ли это механизм, или иммунологический, можно ли его каким-то образом взять на вооружение? Словом, нам нужна наука — а в России наука по особо опасным вирусным инфекциям угроблена!
— Коэффициент заразности коронавируса — всего 1,1 — очень невысок, — отмечает заведующий кафедрой гематологии и гериатрии Института профессионального образования Первого МГМУ им. И.М. Сеченова, д.м.н., профессор Павел Воробьев. — Даже если у нового штамма он выше на 70%, это намного ниже заразности гриппа. Добавлю, кто и как заразность посчитал — неизвестно. Цифру 70% озвучил британский премьер Борис Джонсон — остается только верить, что это правда.
Принципиальный момент: никто не сказал, что новый штамм более опасен, чем предыдущий — например, что он вызывает более частые осложнения.
В целом, на мой взгляд, история с новым штаммом высосана из пальца. Решения, которые сегодня принимаются, имеют чисто политический характер — они связаны с Brexit, я считаю, который никак не удается осуществить.
Никто не доказал, что локдаунами можно снизить темпы распространения коронавируса. К тому же новый штамм обнаружен в разных странах Европы, а не только в Великобритании. Получается, закрывать надо всех от всех — вряд ли такое возможно.
«СП»: — Достаточно ли ресурсов у российской системы здравоохранения при нынешнем уровне заболеваемости?
— Если бы всех подряд пациентов с коронавирусом не госпитализировали, ресурсов было бы достаточно. Но мы видим, что кладут больных, которым совершенно нечего делать в больнице — без отдышки, без снижения кислорода в крови. У кого-то в легких обнаруживается «матовое стекло» — но это не основание для госпитализации. Я считаю, большая часть больных может проходить лечение дома — для этого есть антикоагулянтная терапия, которая принята в России повсеместно. Другое дело, что антикоагулянтов мало — их теперь очень трудно достать. Но это вопрос к власти, а не к врачам.