Война на Ближнем Востоке еще не достигла апогея

Директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии Семен Багдасаров о происходящем в Сирии и Турции. «Курдский фактор» как дестабилизирующий фактор в регионе. Большая вероятность гражданской войны в Турции. Иран еще покажет свое «лицо» по отношению к России.

Анастасия Михайловская: Здравствуйте! Сегодня в гостях у программы «Взгляд: Сирия» Семен Аркадьевич Багдасаров, директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии. Здравствуйте, Семен Аркадьевич!

Что сейчас происходит в Сирии? Насколько мы знаем, войска Асада занимают уже Алеппо и некоторые главенствующие высоты Пальмиры, и, соответственно, боевикам нужно куда-то бежать. Как Вы считаете, куда боевики ИГ* могут двигаться дальше?

Семен Багдасаров: Во-первых, давайте уточним. В Алеппо значительная часть города контролируется, к сожалению, радикальными оппозиционными силами. Наряду и «Исламским государством» *, которое контролирует север Алеппо, значительную часть контролирует «Джабхат ан-Нусра» ** - она является филиалом «Аль-Каиды» *** в Сирии, а также другие структуры. Поэтому говорить, что они куда-то побегут, я бы не стал. Они ведут очень ожесточенные бои, поэтому не так уж и просто будет выполнить эти задачи.

Для того чтобы выполнить задачи по Алеппо, нужно, во-первых, закрыть границу сирийско-турецкую, а от этой границы до Алеппо 40−45 километров. Это буферная зона, которую господин Эрдоган создал при поддержке США. Как раз там, где был сбит наш самолет.

Там есть два прохода, контролируемые террористическими группировками. Один проход Джабаль аль-Друз контролирует «Исламское государство», а второй, Азаза, контролирует сирийская свободная армия и «Джабхат ан-Нусра».

Вот эти задачи необходимо решить. Не решив эти задачи, очень тяжело будет Алеппо освободить. Бой в городе — самый сложный из того, что знает военная практика, поэтому я бы не сказал, что завтра все побегут, и все будут освобождены.

А.М.: Сейчас говорят, что боевики сдаются в плен?

С.Б.: Много чего у нас говорится. Давайте, для начала закроем 98 километров границы.

А.М.: Получается, что Турция поддерживает ИГ официально?

С.Б.: Это получается, что переход через территорию происходит помощь техникой, боеприпасами, живой силой.

У Эрдогана есть несколько задач по Сирии. Первая — свержение Асада. Вторая — разгром курдских формирований. И третья задача — создать ситуацию, когда в Дамаске будет править режим, ориентированный на Эрдогана — это «Братья-мусульмане»

А.М.: Каким-то образом мы можем остановить этот процесс? Наши авиационные удары (ВКС РФ — прим.ред.) производят какое-то впечатление?

С.Б.: Границы закрываются на земле, авиация создает условия для этого. Сирийская армия и поддерживающие ее силы — это «Хезболла» и иранские вооруженные формирования, спецподразделения типа «Аль-Кудс», Корпус стражей исламской революции, оказались не очень эффективно воюющей структурой. Да, территория освобождается, но очень медленно идет этот процесс.

Самое главное, они не могут закрыть участок этой границы. Для сравнения, 822 километра сирийско-турецкой границы, из них почти 400 километров контролируют курды. Они закрыли такой проход «Исламского государства», как Тель-Абьяд, и закрыли западный берег реки Евфрат. А вот наши союзники пока рассчитывать на это не могут. Не закрыв действующую границу, рассчитывать на перелом пока очень сложно.

А.М.: Как Вы считаете, Эрдоган ведет войну в данном случае с Сирией, но, в то же время, он преследует интересы войны с курдами, правильно?

С.Б.: У Эрдогана есть несколько задач по Сирии. Первая задача — свержение Башара Асада. Вторая — разгром курдских формирований, в первую очередь на востоке. Если представится такая возможность, если американцы дадут на это добро. И третья задача либо создать такую ситуацию, когда в Дамаске будет править режим, ориентированный на Эрдогана — это «Братья-мусульмане» ****. А «Партия справедливости и развития» господина Эрдогана — это «Братья-мусульмане». Или же создать на севере буферную зону вплоть до Алеппо, а, может быть, с Алеппо, которую контролировала бы Турция.

А.М.: И таким образом, получается, что Эрдоган, получая дешевую нефть из ИГ*, тем самым поддерживает боевиков?

С.Б.: Деньги, получаемые от продаж — часть их идет в карман, а часть идет на финансирование террористических группировок.

А.М.: А каким-то образом скандал с участием его сына в продаже нефти может повлиять на его политическую позицию?

С.Б.: Никаким образом.

А.М.: Может ли Эрдоган перекрыть проливы для российских кораблей?

С.Б.: При обострении ситуации, при кризисных ситуациях может на это пойти, я думаю, что да.

А.М.:А каким образом? Предположим сейчас, когда ситуация не обострена, он же может задерживать корабли на сутки, на двое, устраивать какой-то саботаж?

С.Б.: Это определяется конвенцией Монтрё 1936 года, однако, в 90-х годах после распада Советского государства турецкое государство приняло ряд законов внутри Турции, опираясь на которые, турки вполне могут перекрыть проливы.

Турецкие фирмы теряют достаточно много, не только от эмбарго, но и от других задач, туризма и т. д. Это будет воспринято болезненно, но не настолько, чтобы свергнуть Эрдогана.

А.М.: Каким образом санкции России могут повлиять на Турцию, продуктовое эмбарго?

С.Б.: Турецкие фирмы теряют достаточно много, не только от эмбарго, но и от других задач, туризма и т. д. Это будет воспринято болезненно, но не настолько, чтобы свергнуть Эрдогана.

А.М.: Сейчас вся карта военных действий вокруг Сирии очень серьезно обостряется, Израиль вступает в конфликт, Иран. Какими будут следующие шаги на этой карте?

С.Б.: Во-первых, будет нарастать «курдский фактор», как в Ираке и в Сирии, так и особенно в Турции. Я считаю, что вероятность гражданской войны в Турции очень высока.

В Ираке новый элемент гражданской войны, который будет нарастать — это столкновение шиитов, опирающихся на Тегеран и Багдад, против курдов из-за спорных территорий. На самом деле, война на Ближнем Востоке еще далеко не в апогее, она будет идти десятилетиями, и она должна будет закончиться созданием новых государств, новыми очертаниями других государств.

И нам, исходя из этого, надо понимать, что мы делаем в Сирии, какие наши интересы на Ближнем Востоке, в чем они заключаются.

А.М.: Так в чем же они заключаются?

С.Б.: В моем понимании, если мы говорим о Сирии, мы нуждаемся в светском Сирийском государстве, где наши интересы будут соблюдаться.

Это базы ВКС и морская база в Тартусе. Вот в этом и заключаются наши интересы. И в то же время, судя по всему, Сирия уже не может вернуться к 2011 году, когда была жесткая управляемость Дамаска государством. Наверное, будет автономия курдов.

Мы должны сейчас в этом убеждать Асада, потому что в обратном его сейчас убеждает Иран, которому при слове «автономия» становится плохо, а при словах «курдская автономия» становится плохо трижды. Поэтому надо исходить из наших интересов, а он не совпадают у нас ни с «Хезболлой», ни с Ираном.

А.М.: Мы поддерживаем Асада, но, я так понимаю, что это не панацея. Мы должны поддерживать определенное правительство, которое будет заинтересовано в том, чтобы все народы проживающие на территории Сирии были в равноправии между собой. Почему у нас такой упор именно на Асада, а у Европы и Америки упор на его свержение?

С.Б.: Асад должен быть до тех пор, пока не будет выработана новая структура власти, которая может прийти к Сирии, и эту схему должна поддерживать основная масса сирийского населения, как лояльного, так и находящегося к нему в оппозиции.

В моем понимании, это должно быть нечто подобное ливанскому варианту, к так называемым Таифским мирным соглашениям 1990 года.

В Ливане 15 лет шла война с 1975 по 1990 год. Завершилась она переговорами, согласно которым в Конституцию Ирана были внесены 18 этнорелигиозных групп Ливана, и между ними была распределена власть. Ливан похож с Сирией. И с учетом специфики Сирии должно быть принято такое же решение.

На самом деле, война на Ближнем Востоке еще далеко не в апогее, она будет идти десятилетиями, и она должна будет закончиться созданием новых государств, новыми очертаниями других государств.

Те же алавиты боялись, что завтра придут к власти сунниты, и что-то произойдет. Да, за Асада выступают многие светские сунниты. Нужно исходить из этого. Монополия власти президента должна быть распределена между президентом, премьер-министром.

Если президент- алавит, то премьер- суннит, но менее зависящий от президента, а председатель парламента — это, допустим, представитель Антиохийской православной церкви. Должна быть очень глубокая капитальная реформа, и должны быть предусмотрены автономии, автономия курдов, может быть, друзы тоже захотят.

Что такое была Сирия до того, как ее объединили? Сирия никогда в таких государствах не существовала в течение 2000 лет, это минимум.

Да, Сирия должна быть федеративным светским нормальным государством. Как это сделать — это другой вопрос.

А.М.: Скажите, почему ИГ с намного большей жестокостью убивает суннитов, нежели христиан, хотя, казалось бы, они находятся в одной и той же религиозной доктрине?

С.Б.: Не знаю, откуда Вы взяли, что они убивают суннитов с большей жестокостью. Они убивают всех, кто им мешает. Наибольшей жестокости с религиозной стороны подвергались езиды, их просто уничтожали, еще большей жестокости подвергаются мусульмане-шииты, которым просто нет альтернативы. Христиане также подвергаются притеснениям, но им разрешено платить налоги и жить по сунне. Сунниты, в первую очередь сунниты-суфии. Они тоже преследуются, уничтожаются их святые места, но я бы не сказал, что кого-то больше преследуют, а кого-то меньше.

«Исламское государство» представляет собой салафизм крайнего политического толка. Сунниты тоже разные, это разные школы, разные мазхабы, разные направления, не все так просто.

Да, Сирия должна быть федеративным светским нормальным государством. Как это сделать — другой вопрос.

А.М.: А если весь сброд ИГ двинется к российской границе через т.н. «афганские ворота»?

С.Б.: Во-первых, мы не Советский Союз, у нас нет границы с Афганистаном. Что касается афгано-таджикской границы — это 1433 километра, что я могу сказать, это тоже от нас далеко.

Поэтому мы должны четко понять, откуда и на каких направлениях может действовать опасность. Я считаю, что это в первую очередь Горно-Бадахшанское и Памирское направления. Исходя из соглашений Таджикистана и России по нашей 201-й базе, мы должны передислоцировать туда наши подразделения. Калай-Хумбское направление и штаб-квартира в Хороге должна быть. Или мы это сделаем, или потом снова будем говорить ах, какая неожиданность. Никакой неожиданности не должно быть! Не живите сегодняшним днем! Прогнозируйте, моделируйте ситуацию, принимайте вовремя решения, для этого голова и должна быть.

А.М.: Какие Ваши перспективы?

С.Б.: Надо смотреть в будущее, прогнозировать ситуацию и принимать опережающие действия, не «бить по хвостам», как говорил мой первый командир полка. К сожалению, у нас очень часто «бьют по хвостам».

Вы знаете мой прогноз с Турцией, сделанный 5 лет назад. У меня таких прогнозов была масса, и то, что я вам сейчас говорю, это тоже сбудется. Хотите, я назову вам сейчас следующую страну, которая, мы думали, что они нам друзья, а они нам тоже что-то сделают? Это Иран.

А.М.: Иран?!

С.Б.: Да, у нас эйфория, они наши союзники, мы вместе воюем в Сирии. Иран — это следующая наша неожиданность, но это отдельный разговор.

Подписывайтесь и смотрите другие интересные передачи на канале «Свободной Прессы"в YouTube.

Полная версия интервью — в видеоматериале программы «Взгляд:Сирия»

* «ИГИЛ», ИГ, «Исламское государство» — решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, его деятельность на территории России запрещена.

** «Джабхат ан-Нусра» — решением Верховного суда РФ была признана террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.

*** «Аль-Каида» — организация решением Верховного суда РФ от 14 февраля 2003 года была признана террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.

**** «Братья мусульмане» — организация решением Верховного суда признана террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.

Над программой работали: Анастасия Михайловская (ведущая, продюсер), Александр Фатеев (видео, фото, монтаж).