Александр Кынев: Перспектива у нынешней власти — короткая

«СП»: — Насколько неожиданны для вас результаты президентских выборов? Безотносительно к победе Путина — это было и так ясно. Проанализируйте, пожалуйста, расклад, когда на политическую арену вышел в тройке лидеров бизнесмен Михаил Прохоров.

— Для меня, как и почти для всех, фамилия нового президента России, действительно, сюрпризом не стала. Что касается Прохорова… Есть общая проблема — безальтернативности лидера. Человек смотрит на список надоевших кандидатов и видит единственное новое лицо, которое способно аккумулировать голоса. Это Прохоров. До прошлого года Прохоров политической истории не имел. Однако осенью 2011 года этот человек показал, что он самостоятельная величина, со своей позицией, со своим голосом. Появилось политическое лицо. Люди поняли, что он может проявлять характер. И всё это благодаря скандалу с «Правым делом». В результате вспоминается уже не Куршевель, а «Правое дело» и решительность Прохорова. А когда человек чувствует за спиной общественную поддержку — это уже другое дело.

Ну, и эффект новизны самого лица… Наша власть давно при помощи своей бестолковой контрпропаганды и агитации неумно превращает собственных врагов в героев. Так было с Ельциным… Так только что произошло с тем же Навальным, который за три года из никого превратился, благодаря «усилиям» властей, в публичного политика.

В этом смысле Прохоров добился больших успехов. Но это не значит, что дальше он сможет грамотно использовать заработанный политический капитал. Ему не нужно сейчас (если будет предложение) занимать пост премьер-министра или, может быть, вице-премьера. Почему не стоит? Потому что впереди много работы по воплощению в жизнь всего того, что власть наобещала перед выборами. После этих выборов премьер — расстрельная должность. На кабинет министров, который будет сформирован сейчас, ляжет вся ответственность за выполнение непопулярных социальных задач в области здравоохранения, за решение проблемы пенсионного возраста. Сейчас, после почти полугодовой избирательной кампании, включавшей и декабрьские выборы, и мартовские, все устали. И будут как бы отходить. Но уже осенью мы увидим новое повышение политической активности. И если Прохоров примет предложение возглавить кабинет министров, то очень быстро сожжёт свой политический капитал. А ему нужно превратить этот капитал в долгоиграющий. Нужно заняться партией, потому что реально у него сейчас нет сети сторонников в регионах. А это очень важно.

«СП»: — Вы ходили голосовать?

— Я голосовал. За кого — не скажу. Но не за победителя.

«СП»: — Вопрос от Родиона Купцова из Смоленска: «Многие сегодня задаются вопросом о „запасе прочности“ Владимира Путина. Сумеет ли он продержаться шесть лет? Ведь придётся теперь выполнять обещания, данные народу накануне выборов»

— Безусловно, работа впереди непростая. В окружающем мире очень много проблем. Волны от них неизбежно доходят в нашу страну. Думаю, что власти вынуждены будут менять стиль своей работы. Жить как в нулевые уже не получится. Нужно понять, какие изменения произошли в обществе и искать новые управленческие схемы. И вопрос в том, как власть подойдёт к этому: через закручивание гаек или как-то ещё.

«СП»: — Выборы честные и легитимные чем-то отличаются друг от друга?

— Это понятия широкие. Легитимные — значит, законные. Однако бывает, что по закону сделано всё правильно и юридическая легитимность обеспечена. Но есть ещё общественная легитимность — когда люди доверяют или не доверяют выборам. Т.е., выборы могут быть корректными, но при этом сами правила издевательскими, когда власть сама решает, кого пускать, кого не пускать.

«СП»: — «При какой ситуации новый президент РФ перестанет устраивать политическую элиту? Только ли политическая элита решает, кому сидеть во властных креслах? Вообще, какие социальные группы Путина поддерживают, а какие против него? Можно ли доверять опросам ВЦИОМ, ФОМ, „Левада-Центра“?» Максим.

— Я к социологическим опросам отношусь с настороженностью. Когда людей спрашивают о чём-то для них обезличенном — о коррупции, о здравоохранении, о пенсии, — они отвечают, как правило, честно. А когда (особенно в регионах) интересуются губернатором, мэром, президентом, то ведь для человека социолог это некий представитель власти. И далеко не каждый захочет честно отвечать, как он относится к президенту. Лобовым ответам на такие вопросы верить не всегда стоит. Социология бывает количественная и качественная. Качественная не говорит «сколько», а говорит «почему». Т.е., фиксирует мотивировки людей. Это фокус-группы, по возрасту, половым признакам и т. д. Они обсуждают какой либо вопрос, а уже потом социологи анализируют стенограмму и делают выводы о реальных мотивировках. Очень большая иллюзия воспринимать уровень рейтинга как уровень поддержки. Сегодня реальное отношение к Путину очень сильно изменилось. Происходит усиление критического настроя. И чем дальше — тем больше.

«СП»: — «Как вы расцениваете поручение Медведева прокурорам вернуться к делу Ходорковского и Лебедева для пересмотра легитимности их уголовного преследования? Ваше мнение: есть ли в России политические заключенные?» Сергей.

— Политические заключённые есть. Существует статья за экстремизм. По ней можно осудить практически любого. Знаете, есть такое выражение, изречённое одним правителем: «Друзьям — всё. Остальным — закон». И вот, похоже, что у нас страна живёт по подобному принципу. А то, что Дмитрий Анатольевич собирается послать запрос… Ну, соберётся очередная комиссия… Сколько их уже было? Ну, предоставит очередную справку…

«СП»: — Должен ли президент России Дмитрий Медведев перед своим уходом громко хлопнуть дверью и уволить министра обороны Сердюкова с требованием возбуждения против него уголовного дела?

— Смысла нет. Скоро будет сформирован новый кабинет. И потом — что, есть люди, которые верят, что Медведев на самом деле может хлопать дверьми?

«СП»: — «Как вы оцениваете перспективы протестного движения? Увидим ли мы во главе протестующих новых лидеров, вызывающих доверие широких слоёв населения? Посмотрите, как твердо заявил о себе Прохоров». Олег Топсуев.

— Новые фигуры появляются на наших глазах. На первый план выходят политики, которые, вроде бы, уже давно всем известны — Оксана Дмитриева, Геннадий Гудков. Их воспринимали, как часть Думы. Но эти люди становятся сегодня самостоятельными политическими фигурами. Или появляются новые люди, чьи звёзды горели, но их никто не замечал. Сейчас они начинают вспыхивать.

«СП»: — В декабре читал, что только 6% населения России слышали про Навального. Но при этом его лозунг про партию жуликов и воров слышали и одобряют 36%.

— Так 6% - это огромная цифра! В округах проводят опросы на тему: «Кто ваш депутат»? Только 1−1,5% могут ответить. Так что 6% для Навального — это гигантская цифра.

«СП»: — «Как сложится судьба Дмитрия Медведева? Сдержит ли свое слово Путин, пообещав ему, в случае своей победы на президентских выборах, кресло премьер-министра?» Сергей.

— Ну, назначат Медведева премьером, ну, посидит он какое-то время… Думаю, это время будет значительно короче, чем срок правления Путина. Впереди сложное, тяжёлое время. И этот кабинет — ненадолго. В любом случае, мне кажется, что Медведев на пост премьера — кандидатура неудачная. Это ошибочное решение и к хорошему не приведёт.

«СП»: — «Насколько ожидаемо было поведение Сергея Миронова, поспешившего поздравить Путина с победой? Того же Жириновского, как мне кажется, обескураженного и растерянного? Куда делся запал?» Ирина.

— С точки зрения борьбы за электорат завтрашний, Зюганов поступил более грамотно, поскольку Путина вообще не поздравлял.

«СП»: — Что за бумаги вы с собой принесли?

— Официальные данные ЦИКа. Можно сопоставить декабрь и март. Видно по категориям, что у нас очень резко выросло количество избирателей. Например, к осени 2011 года количество избирателей увеличилось на 1 миллион 200 тысяч, а к думским выборам их стало ещё на 600 тысяч больше.

Дальше — голосование на дому. В декабре таких было 14−15%, т.е., 4 миллиона 350 тысяч человек. А 4 марта этих людей оказалось уже 6 миллионов.

Далее — люди, которые голосуют досрочно и в труднодоступных районах — полярники, нефтяники, оленеводы… Тут интересно, что с 2007 года контингент избирателей, к которым прилетает вертолёт с урной, увеличился вдвое. К 4 декабря 2011 года этих людей стало уже 170 тысяч. Но (что ещё интереснее) к 4 марта их стало 200 тысяч. Т.е., каким-то образом они размножились ещё на 30 тысяч человек.

Дальше — открепительные удостоверения. В декабре в Москве их было выдано 1 миллион 258 тысяч. А уже в марте — 1 миллион 600 тысяч. Т.е., по всем категориям количество голосующих увеличилось. Если на прошлых выборах этих людей было 7 миллионов человек, то к марту их стало уже 10 миллионов. Т.е., на 3 миллиона больше.

Если построить график по всем этим голосованиям на дому, в тундре и т. д., то становится видна одинаковая степень наклона линии. Т.е., высокие данные за победителя совпадают с графиком голосования на дому и т. д. Вот из этих 40 с лишним миллионов голосов за Путина — миллионов 10 оттуда. Без них был бы второй тур. И это никакая не претензия. Это просто констатация: вот те самые рычаги, с помощью которых власти добиваются нужного результата! Казалось бы, в декабре они все ресурсы исчерпали. Но к марту оказалось, что ещё достаточно ресурсов. Правда, по Москве по сравнению с декабрём резко ничего не изменилось. Если, благодаря наблюдателям, прямые вбросы делать стало тяжело, то приходится изобретать более трудоёмкие способы увеличени\ количества голосов за нужного кандидата.

Нам часто говорят, что сегодня Путину нет альтернативы. Но это всё сказки. Их вбивают в сознание, чтобы себе пролонгировать пребывание во власти. У нас огромная страна. И большое количество талантливого народа.