Госпереворот под хип-хоп

США пытались устроить «оранжевую» революцию на Кубе с помощью рэперов и музыкантов хип-хопа, на специальную программу было потрачено несколько миллионов долларов, пишет агентство Associated Press. Операция проводилась на протяжении двух лет, но закончилась провалом. Но не исключено, что подобные технологии могут использоваться и в других странах, в том числе у нас в стране. Недаром некоторые американские политики постоянно говорят о том, что их ближайшая цель — изменение политического режима в России.

По данным Associated Press, в 2009 году подрядчик Вашингтона компания Creative Associates International начала раскручивать кубинскую хип-хоп группу Los Aldeanos. Из поклонников творчества музыкантов планировалось сделать политических активистов, внедряя в фан-группы антиправительственные идеи. Параллельно применялись усилия по созданию кубинского аналога «Твиттера».

Примечательно, что к работе привлекли Райко Божича, который ранее занимался организацией концертов студенческого движения в Сербии, что стало не последним фактором свержения в 2000 году президента Слободана Милошевича.

Заговор против Рауля Кастро был раскрыт кубинскими спецслужбами, музыканты были вынуждены эмигрировать из страны. Но сам по себе факт операции интересный. Кстати, оператором было Агентство США по международному развитию (USAID). С 1992 по 2012 года эта организация активно работала в России и помогала Московской Хельсинской группе, ассоциации «Голос», обществу «Мемориал».

Американцев сложно назвать глупыми людьми, и если они рассчитывали в деле госпереворота на каких-то музыкантов, то значит, за этим был весьма прагматичный расчет.

Изучением влияния культуры на массовое сознание на Западе занимаются уже давно. В тысячах книг описаны исследования о том, как влияют на настроения людей и восприимчивость ими информации цветов, музыкальных ритмов, стилей телепередач. Кстати, наиболее последовательно такими изысканиями с 1946 года занимается созданный при поддержке Фонда Рокфеллера Тавистокский институт человеческих отношений в английском графстве Суссекс. Недавно вышедшая о его деятельности книга журналиста Даниэля Эстулина уже наделала немало шума. Автор утверждает, что методы Тавистокского института широко применяются в разных частях света и принимают формы уже масштабных проектов в области социальной инженерии.

Что касается музыки, то о ее воздействии знали и раньше. К примеру, камертон, дающий ноту «ля» на протяжении многих веков, начиная еще с музыкантов античности, настраивался на частоту 432 Гц. Во второй половине XIX века была попытка установить новую норму — 440 Гц. Ей воспротивился знаменитый композитор Джузеппе Верди, которому удалось собрать вокруг себя музыкантов и отстоять старый стандарт. С тех пор настройку на основе камертона 432 Гц называют «вердиевским строем». Окончательно перешли на новую частоту в 440 Гц только в 1953 году, когда она была закреплена в решении Международной организации по стандартизации (ISO). Тем, кому кажется, что 8 Гц не играют никакой роли, уместно напомнить, что в «третьем рейхе» был принят свой стандарт — с еще большим увеличением частоты, в 449 Гц.

Поэтому неудивительно, что, планируя изменение политической системы в Сербии или на Кубе, американцы решили воздействовать на людей в том числе и через музыку. Кстати, активно использовалась музыка и во время событий на Майдане в Киеве, как в 2004-м, так и в 2014 году. Да и вряд ли у кого есть сомнение, что крупным социальным потрясениям в нашей стране в конце XX века сопутствовало изменение музыкальных вкусов общества.

— Конечно, музыка влияет на поведение людей, заражает определенными стереотипами, — говорит профессор Московской консерватории им. Чайковского, заслуженный деятель искусств РФ Наталья Гилярова. — Скажем, громкий звук агрессивен, а нормальное звучание может успокаивать. В какой-то степени, влияет и то, насколько музыка отвечает национальным традициям. Хотя не всё однозначно. Скажем, сейчас многих молодых людей сложно заставить слушать русский фольклор. Но своя культура ближе людям, действует на подсознание. Я вспоминаю, как в 1970-е годы нам как-то показали похоронный обряд лемок, есть такой народ в Прикарпатье. И нас, трех разных человек, этот обряд совершенно не тронул, среди нас был один армянин, одна русская и одна украинка. Оказалось, что чужую культуру не просто понять.

Старший научный сотрудник сектора зрелищно-развлекательной культуры Государственного института искусствознания Юрий Дружкин считает, что сама по себе музыка вряд ли может привести к политическим изменениям, но может служить подспорьем для этого:

— В случае с Кубой речь идет о рэпе. Особенность этого стиля — большое количество текста за определенный промежуток времени. Музыка и ритм тут служат для повышения внушаемости людей. Если говорить в общем, то музыка способна изменить состояние сознания людей, хотя сама по себе она не может программировать людей ни к революции, ни к контрреволюции. Во всяком случае, такая простая музыка как рэп.

В своё время считалось, что классическая музыка может побуждать к каким-то действиям. Можно вспомнить повесть Льва Толстого «Крейцерова соната», там есть соображения о возможностях музыки Бетховена. В книге знаменитого психолога Льва Выготского «Психология искусства» говорится, что музыка способна высвобождать силу подсознания. Сама музыка ни к чему не побуждает, но как бы «открывает шлюзы» подсознания. Если на фоне измененного музыкой сознания при массовых акциях произносятся какие-то слова, настраивающие на тот или иной лад, то это будет иметь эффект. Этого, конечно, не достаточно для революции, но способствовать ей музыка может. Сочетание музыки с текстом — сильная вещь.

«СП»: — Разное ли воздействие оказывают разные музыкальные стили, разная национальная принадлежность произведений?

— Важно, чтобы любой музыкой пользовались люди, имеющие собственную голову и здравый смысл. И вот таких людей надо воспитывать и видеть в своем народе. Нельзя считать свой народ «быдлом», которым можно манипулировать с помощью музыки. Свой народ надо принимать за общество умных и уважающих себя людей. Тогда самого вопроса о манипуляции музыкой не возникнет. Нормальному человеку любая музыка будет с пользой. Как и любой интеллектуальный продукт, который превращается в яд только в голове, которая не может его переварить.

«СП»: — На ваш взгляд, звучащая по телевидению, радио, в торговых центрах музыка соответствует нашей культуре?

— Вопрос не простой. Скажем, наша ли культура или не очень русский шансон? А Чайковский, а Моцарт, а Бах? Отвечу, что никакой цензуры быть не должно, так как она мешает видеть социальный процесс. Но культурная политика государства должна быть более эффективной, более наступательной, более системной. Этого, к сожалению, сейчас нет.

Просто заниматься выискиванием «чуждой» музыки не правильно. Надо понимать, что и почему нравится людям. Из этого понимания можно строить культурную политику, которая ныне сильно разрушена, и это наша беда. Это приводит к незащищенности нашей культуры.

— Мы должны понимать, что культура это не набор искусств, таких как кино, цирк, театр, музыка, литература, живопись, а триединство этики, эстетики и логики. То есть, различения правды, красоты и долга, ведущего к мечте и духу. Соответственно, через культуру можно поднимать дух, а можно и опускать. Как опускать дух, занимался и занимается до сих пор Тавистокский институт. Он вплотную занимается музыкой, — предупреждает специалист по символике, политолог Андрей Девятов. — Музыка — это символы, а они действуют на бессознательное. Запускаются чуждые цивилизационному коду символы, и матрица смыслов у человека разрушается на бессознательном уровне.

«СП»: — Много ли примеров такого воздействия?

— Возьмем пример нашей страны. До поражения в Холодной войне в культуре наш цивилизационный код был доминантным. К примеру, наши космические корабли назывались «Восток», «Восход». Это были корабли с названиями нашего цивилизационного кода — «страны восхода». А теперь космические корабли называются «Прогресс», что означает цивилизационный код стран Запада, то есть «стран заката».

Совершенно разный ритм у музыкальных произведений. Наша музыка — это вальс «На сопках Манчжурии», марш «Прощание Славянки». Но что у нас теперь? Джаз, западные рок-группы, которые так любят наши министры. Но если вы любите западные группы, то у вас сбит цивилизационный код.

«СП»: — Неужели рэп мог способствовать свержению режима на Кубе?

— Музыкальные символы самые сильные. Они воздействуют напрямую на сердце, вызывают резонанс в душе. Если вы запускаете чужую символику, то на бессознательном уровне народные массы, мечтая о духе, начинают спускаться к инстинкту тела.

При Кастро у кубинцев была музыка, которая возвышала их. Возьмите хотя бы знаменитую песню «Команданте Че Гевара». Сравните ее с тем, что пытались внедрить американцы. И вы сразу почувствуете, в чем всё дело.

«СП»: — Джаз и рэп активно слушают в Америке, но это не приводит к политическим волнениям.

— Рэп, хип-хоп, джаз — это и есть Америка, она на этом стоит. Это устои американцев. Конечно, они не изменят в США ничего. Но так ли уж безопасно слушать такую музыку нам? Послушайте оперу Глинки «Руслан и Людмила», и вы сразу поймете, в чем разница. Если бы каждый день мы слушали увертюру Глинки, то не потеряли бы свой цивилизационный код.

«СП»: — В Японии, Корее, Китае очень любят русскую классику и русскую эстраду, несмотря на культурные различия наших народов.

— На самом деле, наши ритмы очень похожи на ритмы азиатских народов. Именно поэтому их души цепляют наши мелодии.

— Музыка оказывает сильное психологическое воздействие. При желании эмоциональное настроение можно увязать с идеологическим воззрением, и это не так сложно, — считает доктор филологических наук, профессор Елена Борисова. — В 1997 году я работала с сотрудником BBC Стивеном Розенбергом в качестве переводчика и экскурсовода. Он делал материал про пионеров в Москве. И я его повела на пионерский праздник, в конце мероприятия пели «Интернационал». Розенберг не знал этой музыки, но был поражен ею, она произвела на него сильное воздействие. Ему чужда подобного рода идеология, но музыка зацепила.

Возможность использования музыки для воздействия на людей изучается уже давно, в том числе и на практике. Скажем, в супермаркетах стараются продумывать, какую музыку включать, чтобы люди двигались с определенной скоростью, делали покупки. Есть и теоретические труды в этой области.

Важна и связь музыки с традициями ее народа. Когда мы поем песни и нас переполняют чувства, эмоции невольно переносятся и на страну, где песня появилась. Итальянские партизаны пели «Катюшу», испытывая позитивные чувства к советским людям.

«СП»: — Применялись ли методы невербального воздействия в ходе радикальных волнений в разных странах мира в последнее время?

— Да, применялись. Применение технологий можно увидеть на примере «арабской весны» и на примере «майдана». Идеологемы, «завернутые» в музыку, — весьма действенная вещь.

Причем не всегда даже применяются технологии, связанные с национальными традициями. Все видели акции «кто не скачет — тот москаль». Изначально я думала, что желание прыгать на площади можно увязать с гопаком. Но оказывается, что подобная вещь была и в Египте, где это тоже не органическая часть культуры. Но прыжки под лозунги оказались удачной технологией.

«СП»: — Сложно предположить, что музыкальные фанаты могут стать политическими активистами.

— Объединение молодежи само по себе дает возможность для внедрения идеологии. Это хорошо видно на примере футбольных фанатов. По своему складу их движения совершенно аполитичны, тем не менее на Украине их использовали.

«СП»: — Применялись ли такие технологии в нашей стране?

— Да, была попытка переписать наш национальный код. В этом признались некоторые деятели стороны, которая это делала.

Очевидно, что «перестройке» способствовали разные процессы. В том числе, увлечения молодежи англоязычным роком. Антисоветские настроения среди интеллигенции выковывались с помощью бардовской песни. Использовали, к примеру, песни Окуджавы. «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке» — это было воспринято как демократический гимн.

«СП»: — Политики на Западе, на Украине открыто говорят, что ставят целью госпереворот в России. Заметен ли рост применения невербальных технологий в нашей стране?

— Большинство граждан сейчас поддерживают власть, ассоциируя ее с Россией. Это выражается в росте интереса к народной культуре, фольклору. Но незаметно, чтобы власть понимала важность поддержки фольклорной культуры.

«СП»: — Как наш народ может защититься от разрушающего влияния?

— Воздействие через культуру намного более серьезное, нежели через речи политологов. Противостояние всегда идет на глубинном уровне. США и их сторонники в России и большая часть граждан придерживаются разной картины мира.

Большинству наших граждан до сих пор свойственно чувство, что все мы братья, что все люди в мире имеют право на свое место под солнцем. И этому мировоззрению соответствуют традиционные виды искусства.

Обратите внимание, какой популярностью сейчас пользуется артист Игорь Растеряев. Государству не надо даже поддерживать тех, кто будет петь «За нами Путин и Сталинград». Сами появляются новые добрые песни про Великую Отечественную войну. Надо поддержать академическое искусство. Приобщение к академической традиции в музыке сильно ударит по культуре «трех аккордов». Но поддержка культуры должна быть с умом, поэтому правительству нужны квалифицированные консультанты.

Фото: ТАСС/EPA