Терпение не безгранично

На днях в Донецке в первый раз за почти полтора года войны прошел протестный митинг. Он был посвящен уже не выступлениям против украинской власти, как раньше. Жители Октябрьского района Донецка вышли на улицу, чтобы выразить свое возмущение той ситуацией, в которой живут уже давно. А живут они на войне.

Линия фронта проходит недалеко: украинская армия обстреливает их, а ополчение время от времени отвечает. Но так, чтобы не появилось повода упрекнуть Донецкую республику в том, что она нарушает Минские соглашения.

Нести ответственность за срыв политических договоренностей, действительно, неправильно. Но проблема в том, что на данный момент эти договоренности не работают. Вообще.

Снаряды летают, люди гибнут, получают ранения. И даже дети уже привыкли, что они растут, играют и учатся буквально на фронте. Однако никакого выхода из ситуации не просматривается. Поэтому негодование и прорвалось в виде стихийной публичной акции.

Чего требовали жители прифронтовой части Донецка?

По большому счету, они требовали одного: чтобы катастрофа была преодолена. Неважно как — это дело политиков — но преодолена.

Может быть, надо заключить настоящий прочный мир, условия которого будут выполняться всеми сторонами?

Может быть, нужно наступление, которое отгонит ВСУ подальше от городов Донбасса?

А может быть, нужно сначала наступление, а затем — прочный мир?

Но, так или иначе, люди не могут ждать бесконечно.

Читая аналитику и мнения в блогах по поводу происходящего, я вижу много интеллектуальных, разумных суждений о мировой геополитической ситуации, о выгодах и рисках России, о сложности отношений России и Европы — и как все это мешает разрешить проблему жизни Донбасса быстро и эффективно.

Возможно, во всех этих рассуждениях есть своя правда.

Но попробуйте поговорить о геополитике с матерью, чей сын ходит в школу под обстрелами.

Поговорите об этом с родителями, которые во время «перемирия» потеряли шестнадцатилетнюю дочку.

Со стариками, которые работали всю жизнь — только для того, чтобы на склоне лет снова оказаться где-то в 1942 году.

Люди не могут больше ждать — и смотреть на то, как каждый день приносит то смерти, то ранения их родственникам и друзьям.

И они правы, когда не вдаются в тонкости того, как именно нужно достичь мира и тишины. Думать об этом обязаны мы. А они — просто должны быть спасены.