Диктатор в шоколаде

Так называемая конституционная реформа на Украине в самом разгаре. 16 июля Петр Порошенко лично внес проект нового Основного закона на рассмотрение парламента. В этот же день депутаты проголосовали за направление этого законопроекта на экспертизу в Конституционный суд.

Таким образом, официальный старт Конституционной реформе дан. И происходило это событие в присутствии помощницы госсекретаря США по вопросам Европы Виктории Нуланд, которая прибыла в Киев лично проконтролировать внесение изменений в украинское законодательство. А накануне американская чиновница встретилась с представителями четырех крупнейших парламентских фракций (Блока Петра Порошенко, «Народного фронта», «Самопомощи» львовского мэра Садового и тимошенковской «Батькивщины»). Успела переговорить и со спикером Верховной Рады Владимиром Гройсманом, и с премьер-министром Арсением Яценюком.

Итогом голосования осталась довольна. И лицемерно заявив, что Киев выполнил условия Минских соглашений, укатила восвояси. А средства массовой информации наполнились комментариями политиков и журналистов относительно итогов ее визита. Большинство свелось к тому, что Нуланд обеспечила имитацию выполнения Киевом Минских соглашений. И теперь, после того как предложения ДНР и ЛНР оказались проигнорированы, Соединенные Штаты могут преспокойно умыть руки, пренебрегая и дальше мнением Москвы и Донбасса.

С этой точкой зрения можно было бы согласиться, если бы не одно «но» — значительную часть времени американская чиновница потратила на то, чтобы обсудить с представителями парламентских фракций те поправки новой Конституции, которые предоставляют президенту Украины диктаторские полномочия.

Речь идет о праве главы государства единолично останавливать деятельность любого местного органа власти в случае «угрозы суверенитету, территориальной целостности и национальной безопасности». Исходя из этого положения, президент может в любой момент ввести прямое правление на любой территории. Подобная норма является беспрецедентной в мировой практике.

Аналогом может служить только схожее положение Веймарской конституции в Германии начала 1930-х. Германия считалась едва ли не самой демократической в мире для своего времени. За исключением одного пункта — статьи 48, согласно которой рейхспрезидент, выполнявший представительские функции, наделялся правом издавать чрезвычайные указы. Он мог распустить правительство любой немецкой земли и ограничить действие на ее территории свобод и прав граждан в интересах «безопасности страны».

В июле 1932 года рейхспрезидент Пауль Гинденбург таким правом воспользовался. В результате, издав чрезвычайный указ, распустил правительство Пруссии. Это был первый шаг, который расчистил дорогу нацистам к вершинам власти, т.к. теперь они могли войти в руководство одной из ключевых немецких земель.

А уже через несколько месяцев, в феврале 1933 года, последовал следующий акт. После назначения Гитлера рейхсканцлером и пожара в Рейхстаге, рейхспрезидент издал указ «О защите народа и государства», которым ограничил права и свободы теперь уже не только жителей Пруссии, но и всей Германии. В частности, любого немца можно было заключать в концентрационные лагеря в качестве «защитной меры» для «поддержания безопасности государства».

Сравнивая тогдашнюю ситуацию в Германии с нынешней на Украине, находишь немало и других совпадений. В начале 1930-х годов немецкие земли охватила волна насилия со стороны ультрарадикалов. Но и нынешняя конституционная реформа прошла на фоне столкновений нацистов из «Правого сектора» * с правоохранителями. Поводом послужил конфликт праворадикалов в Мукачево со службой охраны депутата Верховной Рады Михаила Ланьо, известного в Закарпатье криминального авторитета по кличке «Блюк».

Эти разборки молниеносно переросли в демонстрацию нацистами своих сил во многих городах — от Львова и Киева до Харькова и Одессы. Во многом эти выступления напоминали пиар-акцию под антиолигархическими лозунгами. Активизации ультрарадикалов в информационном пространстве благоприятствовало и то, что в Закарпатье назрело массовое недовольство беспределом мафиозных кланов, которые превратили регион в крупнейший в Европе центр контрабанды и наркоторговли. В этих условиях боевики «Правого сектора» позиционировали себя эдакими Робин Гудами, народными мстителями. Тем самым нацелились склонить на свою сторону симпатии стремительно нищающих украинцев.

Нельзя не обратить внимание и на то, что первым с кем встретилась и имела продолжительную беседу Виктория Нуланд по прибытии в Киев был секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины Александр Турчинов, который как раз и курирует деятельность «Правого сектора».

Все эти обстоятельства наводят на мысль, что Вашингтон продолжает отрабатывать сценарий передачи власти откровенным нацистам. Произойти это должно в тот момент, когда страны ЕС окажутся неспособными и далее наращивать санкционные меры против России. А сам приход нацистов к власти будет обозначать неизбежность войны с Российской Федерацией.

Пока же «Правый сектор» к ней старательно готовится, формируя террористически-диверсионные группы, отрабатывая методы ведения партизанской войны. Совершенствуя средства пропагандистской борьбы — в случае прихода к власти нацисты намерены использовать социальный популизм (акцентируя внимание на наличии значительного расслоения внутри российского общества), а также создавать межнациональные конфликты, призывая к «освобождению порабощенных Московской империей народов».

Конечно, подобные приготовления можно игнорировать, рассчитывая на собственную мощь и силу. Но не лучше ли было бы готовиться к различным сценариям развития событий, в т. ч. и к приходу нацистов к власти?

По крайней мере, у России еще есть время принять предупредительные меры, чтобы не допустить худшего. И от того, насколько мы быстро и выверено будем действовать сегодня, зависит наш завтрашний мирный день.

* В ноябре 2014 года Верховный суд РФ признал праворадикальное объединение «Правый сектор» экстремистской организацией и запретил ее деятельность на территории России. В январе «ПС» внесен в реестр запрещенных в России организаций.