Итоги-2015: Россия и Китай дружат без торговли

«Свободная Пресса» продолжает подводить итоги уходящего года. Нынешний материал посвящен довольно специфичной, но ставшей крайне важной теме российско-китайских отношений.

После того, как Запад ввел санкции против России и мигом разрушились многолетние планы Москвы на развитие сотрудничества с Европой и США, почти единственным возможным партнером на международной арене глобального масштаба остался Китай. Когда надежда на отмену санкций испарилась без следа и стало понятно, что конфронтация с Западом будет только усиливаться, отношения с Поднебесной приобрели стратегический характер.

В геополитической сфере между Москвой и Пекином наблюдалось полное взаимопонимание. Весь мир обратил внимание, как на параде 9 мая в Москве и 3 сентября на параде в Пекине Владимир Путин и Си Цзиньпин всё время были вместе. Китайская пресса возвращение Крыма России называла справедливым актом и не допускала критики внешней политики Москвы. Когда Крым из-за действий украинских радикалов погрузился во тьму, Пекин послал на выручку китайский кабелеукладчик, а на недовольство со стороны Запада просто не обратил внимания. Нашлось взаимопонимание и по сирийскому кризису.

Но у любого сотрудничества должна быть прочная экономическая основа. Москва и Пекин подписали ряд важных соглашений о поставках нефти и газа в Китай и техническом сотрудничестве. Однако на практике многие проекты, как строительство высокоскоростной железнодорожной магистрали Москва-Казань, остались замороженными. Годовой товарооборот в 2015-м упал со 100 до 70 млрд. долларов. Не изменилась и структура российской внешней торговли. Государственное агентство «Синьхуа» даже выступило с критической статьей о состоянии российской экономики, сразу после визита в Пекин Дмитрия Медведева.

Так каким был уходящий год для российско-китайских отношений?

— 2015 год проходил под знаком разворота России на Восток, поэтому отношения с Китаем автоматически приобретали значительно более высокую ценностную ориентацию, — говорит директор Школы востоковедения ВШЭ Алексей Маслов. — Если мы говорим о политическом факторе, то мы нашли взаимопонимание с Пекином в вопросах борьбы с терроризмом, необходимости многополярного мира. В этом году прошло несколько встреч на высоком уровне. Были уточнены параметры наших газовых контрактов, взаимодействие в области нефтехимии, нефтяного оборудования, и это — большой «плюс».

В то же время стоит отметить, если иметь в виду экономическую составляющую сотрудничества, наблюдался спад взаимодействия. Это знаменуется не только падением товарооборота на 30% и грузоперевозок, но и несбывшимися мечтами.

Была ошибка российской стороны, которая переоценивала желание Китая принять участие в российском импортозамещении. Китай рассматривает Россию как территорию для инфраструктурных инвестиций, нефтегазовых проектов, но не рассматривает как территорию для возрождения российской индустрии. То есть, Китай заинтересован больше в реализации своей продукции у нас в стране. У таких подходов есть свои «плюсы» и «минусы».

К «плюсам» можно отнести территории опережающего развития, прежде всего, на российском Дальнем Востоке. Скажем, начались инвестиции в строительство моста через Амур, в строительство нефтеперерабатывающего завода в поселке Березовка. Это открытие свободного порта во Владивостоке, как часть свободной экономической зоны. Это превращение Иркутска в транспортный узел с особым статусом. Китай, очевидно, проявил интерес к этим территориям.

«Минус» заключается в том, что не удалось привлечь Китай к реконструкции Транссиба. Пропускная способность линии сегодня в разы меньше, чем хочет Китай. КНР поэтому открывает альтернативные маршруты поставок своих товаров, в частности, через Казахстан, Грузию и Азербайджан в Турцию. По этому проекту Россия не стала приоритетным партнером Китая по целому ряду причин.

Еще один «минус» состоит в том, что у нас много обещанных инвестиций, которые мы ждали от Китая. В наш нефтегазовый комплекс, в скоростную дорогу Москва-Казань. Эти инвестиции не поступили в Россию. Обещанное в десятки раз превышает реально пришедшее. Но это не свидетельствует об изменении отношения КНР к РФ, а просто говорит об изменениях в мировой экономике и в Юго-Восточной Азии.

«СП»: — Чего не хватает для развития экономического сотрудничества? Создается ощущение, что о проектах только говорят, но реализуют плохо.

— Первая причина нынешней ситуации — слабое экспертное сопровождение проектов с российской стороны. Многие инициативы китайской стороны воспринимаются у нас как уже решенные вопросы, но Китай рассматривает их только как предмет для обсуждения.

Одновременно России стоит уходить от ожиданий китайских инвестиций к развитию собственных экспортно ориентированных отраслей. То есть, нам надо производить товары, которые нужны Китаю, будут там востребованы. Мы можем продавать в КНР продукты глубокой переработки нефтехимии, сельскохозяйственные продукты, продукцию конечной деревообработки и металлообработки. Нам надо уйти от зависимости от китайских инвестиций и самим выходить на китайский рынок.

Имеет смысл, учитывая большие потоки китайских туристов в Россию, развивать туристическую инфраструктуру. Причем не отдавать ее в руки китайцев, как сейчас происходит, а самим создавать ее, с учетом китайских интересов, и тем самым получать целиком прибыль в российскую казну.

В целом, нам стоит из положения просителей перейти в положение продавцов.

Почему нам не удалось исполнить многие контракты? Дело еще в том, что в 2015 году многие российские компании, которые раньше с Китаем сотрудничали очень вяло или не сотрудничали вовсе, проявили большое желание освоить новые рынки. Но опыта для работы в КНР не хватило. Не имея реального опыта, без экспертного сопровождения, наши фирмы проваливали многие очень интересные проекты. По большому счету, Россия только сейчас учится общаться с Китаем.

— Главное достижение 2015 года в том, что Китай остается нашим главным геополитическим партнером, — считает заместитель директора Института Дальнего Востока РАН Андрей Островский. — Об этом свидетельствует и присутствие Си Цзиньпина на параде в Москве 9 мая, и присутствие Путина на параде в Пекине, и многочисленные мероприятия по линии ОООН, ШОС, БРИКС. Россия с Китаем в международной политике проводят одну линию и рассматривают друг друга как союзники в борьбе с американским империализмом и гегемонизмом.

«СП»: — Каковы практические результаты такого сотрудничества?

— В экономическом плане ситуация, к сожалению, обстоит иначе, нежели в политической сфере. Из-за резкого обвала рубля упал и мировых цен на нефть снизился объем двусторонней торговли. И не ясно, как мы собираемся развивать с китайцами сотрудничество в рамках их концепции Нового Шелкового пути:"Один пояс — один путь". К сожалению, тут у нас подвижек пока нет.

В плане инвестиций тоже пока похвастаться нечем. Объем прямых инвестиций за прошлый год составил 8 млрд. долларов, инвестиции с учетом всех займов — 32 млрд. Казалось бы, значительная сумма. Но общий объем китайских инвестиций за рубежом — 880 млрд. Значит, мы недорабатываем в этом вопросе.

У нас недостаточно развиты связи с Китаем у приграничных регионов. Основное препятствие в том, что на границе до сих пор не определены вопросы инфраструктуры: портов, погранпереходов, железных и автомобильных дорог, мостов. Из-за этого нет полноценной торговли с КНР. Я недавно вернулся из Китая, после трех дней переговоров всё-таки подписали проект о строительстве моста через Амур, который должен соединить Благовещенск и Хэйхэ. Есть надежда, что через некоторое время появится нормальный мост. Как известно, предыдущий проект так и не был завершен: китайская сторона построила 16 пролетов, с нашей стороны надо было 3−4 пролета, но денег не нашли.

Можно еще сказать, что в результате визита Медведева в декабре было подписано около 30 договоров. Но серьезных прорывных соглашений не было, наподобие проекта «Сила Сибири» или сопряжения Евразийского экономического союза с проектом Нового Шелкового пути.

«СП»: — В чем причина, что реализация подписанных контрактов часто затягивается?

— Видимо, контракты недостаточно проработаны на первой стадии, а потом плохо просчитаны в ведомствах. Насколько я знаю, в ведомствах не так много специалистов по Китаю. Видимо, готовящие проекты специалисты чего-то не учитывают.

Мы в последний момент решили участвовать в Азиатском банке инфраструктурных инвестиций, в экономическом поясе Шелкового пути. То есть, вопросы стояли, но не решались. По всей видимости, в ведомствах мало специалистов по Китаю. Кто принимает решение - Китай тем более не знают, не всегда могут совместить параметры российской и китайской экономики.

У нас до недавнего времени думали, что китайская экономика скоро будет падать, недооценивали достижения КНР. А реально мы видим, что по средней заработной плате в 2015 году Китай уже опередил Российскую Федерацию, если учитывать падение курса рубля. Вот такая недооценка успехов китайской экономики мешает принять ответственное решение на самом высоком уровне.

— Российско-китайские отношения развиваются стабильно, — уверен директор Центра исследования Восточной Азии и ШОС МГИМО Александр Лукин. — Китай занял благоприятную позицию по вопросу международного давления на Россию. Как известно, Китай всегда выступает за территориальную целостность любых государств. Но в нашем случае они сказали, что понимают действия России, потому что украинский кризис был спровоцирован Западом. Проходят регулярные встречи глав государств и глав правительств. По линии ШОС было достигнуто соглашение о принятии в организацию Индии и Пакистана.

Что касается экономического сотрудничества, то многое зависит от общего состояния экономики. У нас наступил кризис, товарооборот с Китаем упал, но он упал и с другими странами. Когда экономическая ситуация в России улучшится, то сотрудничество продолжит развиваться.