Россия показывает «аттракцион щедрости» всему миру

Венесуэла не выплатила России почти $1 миллиард по кредиту. Об этом говорится в заключении Счётной палаты на проект правительственных поправок в федеральный бюджет 2017 года.

В документе отмечено, что власти Венесуэлы не выполнили условия реструктуризации долга страны перед РФ. В результате в российский бюджет не поступит около $950 миллионов.

Напомним, предоставление Венесуэле кредита стало итогом визита в республику в 2011 году вице-премьера России Игоря Сечина. В сентябре 2016 года правительство России одобрило проект протокола о внесении изменений в соглашение о выдаче кредита Венесуэле от 8 декабря 2011 года.

Учитывая внутриполитическую ситуацию в республике, нестабильность положения президента Николоса Мадуро, велика вероятность, что кредит не будет возвращён России никогда.

В последние годы мы не раз уже оказывались в роли незадачливых «благодетелей» не самых надёжных в экономическом и политическом отношении стран.

В 2014 году во время визита Владимира Путина на Кубу было озвучено о списании этой республике $31,7 миллиардов. Спустя пару лет была списана более скромная, но тоже не лишняя для любой страны сумма долга «дружественной Монголии» размером около $ 170 миллионов. Правда, почему-то решили, что Улан-Батор всё же должен перечислить Москве оставшиеся $ 3,8 миллиона.

Были прощены долги также КНДР, Киргизии, Узбекистану.

За последние 20 лет Москва, по приблизительным оценкам списала более $ 140 миллиардов долларов иностранным заемщикам.

Насколько обоснована такая «щедрость»?

— Конечно, в целом, надо быть осторожней в вопросе выдачи кредитов, а также не списывать их всем подряд, — говорит ведущий эксперт Центра военно-политических исследований МГИМО Михаил Александров. — Надо, конечно, различать «советские кредиты» — те, что достались нам, как стране-правопреемнице СССР. Их вернуть практически невозможно. Поскольку в основном это были кредиты за поставки вооружений. Исчислялись они некими «инвалютными рублями». Сейчас их крайне сложно конвертировать в реальные доллары. В таких случаях, действительно, проще списать долги, но получить некие экономические преференции. Как это произошло в случае с Кубой, которая дала нашим компаниям доступ к своему шельфу, где найдены месторождения нефти. Не знаю, будут ли эти договорённости выполнены, но они есть. Что-то подобное было и с Вьетнамом.

Что касается уже российских кредитов, то они были выданы, как говорится, по всем законам рыночного времени. Я считаю, что их списывать не надо ни Киргизии, ни Белоруссии, ни другим постсоветским республикам и странам дальнего зарубежья. Если они не могут отдавать долги в срок, надо эти кредиты реструктурировать, или получать акции, земельные участки.

У нас, к сожалению, большие кредиты порой выдаются без серьёзного анализа ситуации, «по настроению». Помните, как накануне свержения Януковича были выданы 3 миллиарда долларов Украине? Практически в прямом эфире Владимир Путин настоял на том, чтобы этот кредит был выдан. Поскольку финансовый блок правительства был против, чисто из соображений «экономии». Видимо, таким образом президент надеялся склонить Украину на сторону России.

Точно так же мы ни за что списываем долги Киргизии — с барского плеча. На мой взгляд, это безответственный подход. Притом, что русским людям, которые здесь в России сидят в долгах, никто почему-то поблажек не делает.

«СП»: — Почему сложилась такая ситуация? Может быть, мы всё же получаем свои выгоды от того, что списываем долги, но они не афишируются?

— Выгод особых я не вижу. Мы, конечно, можем попытаться представить себя миру богатыми и щедрыми, выдавая очередной кредит. Однако западные финансисты прекрасно осведомлены о ситуации. Поэтому я не вижу смысл пускать пыль в глаза собственному населению, тем более что информация об очередном списании долгов ничего кроме недоумения и раздражения у больше части граждан России не вызывает. Может быть, какие-то отдельные компании и имеют преференции после очередного «аттракциона щедрости», но рядовые россияне только проигрывают. Получается что главный принцип тех, кто представляет государство: русские перебьются. Подобная практика, к сожалению, наблюдается даже не с советских времён, а со времён Российской империи.

— Россия пытается играть в международных отношениях роль, которая требует больших ресурсов, — говорит руководитель Центра политических исследований Института экономики РАН, заведующий кафедрой международных отношений Дипломатической академии МИД РФ Борис Шмелёв. — Если говорить конкретно про Венесуэлу, то кредиты ей были даны в расчёте, что наши нефтегазовые компании смогут встроиться в экономику этой страны, и, соответственно, усилится влияние нашей страны в этой стране и регионе в целом. Наша проблема в том, что при росте наших геополитических амбиций, у нас нет даже той базы, которая была у СССР. В частности, у нас недостаточно экспертов, которые могли бы рассчитать, как пойдёт развитие того или иного государства, стоит ли ему давать долговременные кредиты. При принятии важных государственных решений редко привлекаются высококвалифицированные специалисты, в том числе из РАН. Всё это решается в узком кругу чиновников.

— Я думаю, что в отличие от стран Латинской Америки, списание долгов республикам Средней Азии имеет определённые резоны, — говорит заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин. — Начать с того, что в Венесуэле или где-нибудь в Мозамбике нет русской диаспоры. И деньги, которые выделяет Россия для республик на постсоветском пространстве, в конечном счёте, в какой-то степени доходят и до наших соотечественников и сограждан, проживающих в этих республиках. Да, часть кредитов банально разворовывается, но это происходит и с кредитами того же Китая, например.

Кроме того, России мало дела до того, насколько стабильна Венесуэла или Мозамбик. Да, в случае переворотов и войн будут какие-то косвенные экономические потери у российских олигархов, что-то прикупивших за морями, но в целом Россия практически не пострадает.

А вот социально-политические катаклизмы у наших границ чреваты сотнями тысяч или даже миллионами беженцев на нашей территории. Мы должны в той или иной степени поддерживать эти государства, иначе их проблемы станут нашими проблемами. Как уже было в 90-х годах во время гражданской войны в Таджикистане, когда в России одномоментно оказалось, по самым скромным подсчётам, более 300 тысяч беженцев.

Мы помогаем Киргизии деньгами уже практически три года и именно благодаря нашей помощи там есть возможность платить зарплаты учителям, врачам. Но я считаю, что лучше выплачивать по 30−40 миллионов долларов раз в полгода, чем потом тратить сотни миллионов тех же долларов на создание фильтрационных лагерей для беженцев.

«СП»: — Нельзя ли, по крайней мере, под выдаваемые деньги более чётко предъявлять политические требования к руководству республик в той же Средней Азии?

— Я согласен с такой постановкой вопроса. Но, на мой взгляд, вина тут не столько руководства этих республик, сколько руководства России. У нас почему-то принято гордиться тем, что мы не вмешиваемся во внутренние дела других государств. В то время как во всём мире действует простой принцип: кто платит, тот и заказывает музыку, в том числе — политическую. С другой стороны, в Киргизии, Таджикистане мы имеем военные базы, которые являются самыми крупными российскими военными объектами за рубежом.