Дебаты-2018: Не царское это дело

Удивительная тема у этой статьи — о необходимости того, что вроде и так понятно, что необходимо. Имеется в виду участие всех кандидатов на высший государственный пост страны в предвыборных дебатах. Казалось бы, это аксиома, которая никоим образом не требует доказательств. Ну как дважды два — четыре, и впадение главной российской реки в Каспийское море. Так-то оно так, но вот почему-то в России это даже не теорема.

Во всяком случае, все кандидаты на пост президента в полном составе в дебатах не участвовали ни в одной из избирательных кампаний. Даже в 1991 г. на самых первых и считающихся самыми демократичными выборах тогдашний их фаворит Б.Н. Ельцин не снизошел до прямого разговора с оппонентами. Подзабытый ныне «реакционер» А.М. Макашов участвовал, еще только начинающий свою долгую политическую карьеру В.В. Жириновский тем более, а вот «демократ» Борис Николаевич нет. Разумеется, не почтил он своим участием и дискуссию с Г. А. Зюгановым в 1996 г., хотя тут уж, казалось, уклониться было ну никак нельзя. Кандидаты шли практически вровень, и важно было использовать любой шанс, чтобы склонить чашу весов в свою сторону.
Не стали спорить со своими соперниками и Д. А. Медведев, и действующий глава нашего государства — В. В. Путин. Правда, в 2012 году он направлял вместо себя своих доверенных лиц. Скорее всего, также поступит и в этот раз. Между тем, во всем мире не прийти на дебаты самому кандидату просто невозможно. И вот почему.

Необходимо соблюдать демократическую процедуру

Дебаты, вообще-то, такая же обязательная часть процедуры выборов, как и само голосование. Отказ от них выглядит столь же удивительно, как отказ на вопрос о желании вступить в брак в ЗАГСе. Наверное, это вполне может быть, но, согласитесь, наверняка расстроило бы всю церемонию. Но в современной России это исключение сразу же, как мы отметили, стало политическим правилом.

Формальная причина — кандидат, который отказывается от обмена мнениями с конкурентами, имеет очень высокий рейтинг и ему просто незачем и не о чем говорить с другими претендентами, которые такой поддержкой похвастаться не могут. Эту версию можно было бы принять, если бы такая же практика уклонения от дебатов фаворитами избирательной гонки во всем мире была бы обычным делом. Но если оглянемся на опыт стран, где альтернативные выборы начали проводиться гораздо раньше, чем у нас, то каких-то явных случаев подобного подхода тех, кто был близок к заветному триумфу, мы и не вспомним.

Вот, скажем, премьер-министр Великобритании 1980-х гг. Маргарет Тэтчер и президент США тех же лет Рональд Рейган имели перед повторным избранием 100% шансы на победу, но в дебатах участвовали.

—  А зачем? — наверное, прямо и цинично спросят иные современные политтехнологи. Да потому что нарушение предвыборного этикета могло обернуться даже для них не только репутационными издержками, но и очень существенным падением рейтинга. Во всяком случае, намного большим, чем в случае самого неудачного выступления в споре с соперниками.

Но может быть, такая щепетильность присуща лишь западным политикам прошлого, а сейчас везде задули другие ветры и «фейр плей» вышел из политической моды? Да нет, преспокойно спорит с конкурентами становящаяся, кажется, уже бессменным канцлером Германии А. Меркель. Идет на заведомо невыгодные для себя, как политического новичка, дебаты с многоопытной Х. Клинтон кандидат от республиканцев, в итоге победивший, Д.Трамп. Ну а избранный недавно президентом Франции Э. Макрон уж точно мог бы не утруждать себя разговорами перед телевизионными камерами с кандидатом от «Национального фронта» М. Ле Пен. Даже если бы он не пришел на теледебаты или пришел на них, но просидел молча, он все равно уверенно выиграл бы во втором туре. Таков был расклад голосов.

Но именно в прямом и открытом диалоге, как оценили социологи, Макрон и сумел доказать обоснованность своих притязаний на высший государственный пост Франции. И наверняка на следующих выборах, если снова будет баллотироваться, обязательно пройдет через это ТВ-чистилище. Потому что так принято, потому что это необходимо для объективности оценки кандидатов избирателями.

Нельзя давать усомниться в силе своих позиций

Любая победа на выборах, конечно, хороша и приятна для победителя и его сторонников, но если она добыта в честном, равном соперничестве, то приятнее становится для него и его команды вдвойне. В случае же, если хотя бы у одного из соперников не было равных возможностей доказать свои более весомые, может быть, основания для выигрыша на выборах, впечатление, конечно, смазывается.

Наверное, никто не будет спорить, что тот, кто уверен в справедливости и обоснованности своей позиции по самому широкому кругу вопросов современной политики, а также в способности ее аргументированно доказать избирателям, уклонится только в самом крайнем случае от честного и прямого диалога. Отказ в этом случае возможен, исходя, например, из чисто политологических предположений (верных или ошибочных — другой вопрос), что малейшая неточность в общении не лучшим образом скажется на рейтинге пошедшего на него кандидата. Особенно если по всем замерам общественного мнения он настолько высок, что незначительные колебания его лидерство никак поставить под сомнение не могут. А если у отказывающегося еще и богатый политический опыт, блестящие навыки полемиста и отличная команда помощников, то и их вроде как не должно случиться по определению.

В такой выгодной ситуации игнорирование дебатов может кому-то показаться некоторым все-таки опасением, что есть, допустим, какие-то слабости в социально-экономической программе того из кандидатов, кто идет на этот шаг, которые могут помешать ему легко выиграть. Он руководствуется, так сказать, принципом «не навреди» — в данном случае своим шансам на победу по итогам голосования.
Конечно, могут быть и совершенно иные причины у того, кто отказывается дебатировать с конкурентами, но на ум вольно или невольно приходят именно эти два варианта. А обоснование в любом случае может быть дано иное, например, из-за занятости какими-то неотложными делами.

Кстати, это был действительно серьезный аргумент для недавнего прошлого. Сейчас и в этом случае дебаты организовать при современном уровне коммуникационных технологий вполне реально. Видеоконференцсвязь способна легко связать друг с другом кандидатов, находящихся в предвыборных поездках в самых разных уголках любой, даже самой большой по территории страны. Не проблема, в общем-то, и если по ТВ и/или радио будет представлена запись дебатов, а не прямая их трансляция при условии, конечно, отсутствия каких-либо купюр.

Словом, нет таких технических проблем в настоящее время, которые могли бы в большинстве случаев в эпоху широкого распространения высокоскоростного интернета стать препятствием для обмена мнениями между претендентами и споров между ними. Ведь именно в них, как известно, и рождается истина.

Требуется уважение к оппонентам

В отношении к дебатам проявляется, помимо всего прочего, еще и определённое отличие российского менталитета от североамериканского и евросоюзного. Там, на очень «диком» для нашего понимания Западе, избиратели могут счесть поведение «отказника» определенным снобизмом — не только по отношению к тем, с кем он считает зазорным даже обменяться мнениями по ключевым для страны вопросам, но и к рядовым гражданам. У нас, будем откровенны, все наоборот. Многие в этом случае сочтут, что лидер избирательной гонки как раз не уверен в своем превосходстве, раз он готов встречаться и разговаривать с вроде как заведомыми аутсайдерами.

Именно поэтому, как представляется, так тяжело на нашей почве приживается традиция дискутировать перед телекамерами. И вроде бы есть теперь обязанность кандидатов участвовать в дебатах, но на претендентов на высший государственный пост она не распространяется. Поэтому предложение П.Н. Грудинина и его доверенных лиц встретиться с командой действующего президента, так сказать, лицом к лицу, но под его личным руководством, почти наверняка будет отклонено.

Наверняка советники Владимира Владимировича посоветуют ему в любом случае не принимать вызов соперника. Конечно, они предпочтут сами спорить с успешным директором преуспевающего предприятия. Причем вряд ли оправдается прогноз известного политика и публициста Ю.Ю. Болдырева при всем огромном к нему уважении, что если в «День смеха» 1 апреля понадобится-таки вдруг второй тур, то перед ним российские телезрители, они же избиратели, увидят-таки супердебаты. Конечно, нет. В этом гипотетическом случае даже с еще большим рвением, чем перед первым, политтехнологи будут рекомендовать «кандидату № 1» не идти на этот шаг.

Во время первого тура еще можно сказать, что президент готов, несмотря на плотный график, к открытому разговору сразу с группой претендентов, т.е. в формате «один главный кандидат против всех остальных». Но в гипотетическим втором конкурент бы остался у него всего один. В этом случае уж точно вряд ли кто-то в окружении главы государства вызовется посоветовать ему побаловать российскую телеаудиторию незабываемым и уникальным шоу.

Только не сейчас

В перспективу телевизионного соперничества у нас мало кто верит. Именно этим можно объяснить, что петиция с призывом к действующему президенту все-таки участвовать в них набрала за два месяца всего 1264 подписи (к моменту подготовки этой статьи). Если бы была хоть малейшая надежда уговорить его консультантов пойти навстречу жаждущей зрелищ публики, наверняка откликнулось бы намного больше пользователей интернета.

Хотя причина вполне может быть и совершенно иной — многие россияне просто не верят, что дебаты между основными соперниками что-либо могут изменить в раскладе голосов. Поэтому и кажутся они всего лишь пустой формальностью.