Геннадий Зюганов: «Без левоцентристского курса дело кончится развалом страны»

В студии «Свободной Прессы» писатель Сергей Александрович Шаргунов побеседовал с лидером КПРФ, руководителем фракции Компартии Российской Федерации в Государственной Думе Геннадием Андреевичем Зюгановым.

Сергей Шаргунов: — Здравствуйте, Геннадий Андреевич.

Геннадий Зюганов: — Здравствуйте, рад вас видеть. Хочу поздравить, вас избрали сопредседателем на съезде писателей. Абсолютно заслуженно избрали. Вы талантливый литератор, и одновременно очень хороший организатор, а это сегодня вдвойне ценится.

С.Ш.: — Спасибо большое, Геннадий Андреевич, приятно от вас слышать эти слова. На самом деле, мы знакомы достаточно давно…

Г.З.: — Двадцать с лишним лет назад на президентских выборах вы у меня были самым молодым доверенным лицом.

С.Ш.: — В 1996 году, будучи школьником, я пришел в единую коалицию, которая объединила самых разных людей, от великого русского писателя Валентина Григорьевича Распутина до легендарного рок-музыканта Егора Летова, которого 10 лет как не стало. Сегодня для меня честь работать с вами и с моими товарищами в одной фракции в Государственной Думе: с нобелевским лауреатом Жоресом Ивановичем Алферовым, Олегом Николаевичем Смолиным, со Светланой Евгеньевной Савицкой, дважды Героем Советского Союза.

Г.З.: — У нас хорошая команда. Когда выступают депутаты от КПРФ, даже наши оппоненты говорят, что это грамотные, авторитетные и очень влиятельные люди. Например, Иван Иванович Мельников и Олег Николаевич Смолин — это те, кто создал наше законодательство, которое позволит дать каждому бесплатное образование и первое рабочее место. Академик Владимир Иванович Кашин вместе с Николаем Михайловичем Харитоновым подготовили программу развития сельского хозяйства. На мой взгляд, если ее реализовать, мы бы давно решили проблему с импортозамещением, продовольственной безопасностью. К сожалению, «Единая Россия» не идет пока на это.

С.Ш.: — Все эти имена, безусловно, не случайны. Это имена больших патриотов, которые во все времена твердо придерживались своей позиции. Что, на ваш взгляд, сегодня может объединить патриотов? Где эта формула единства, которая способна объединить разных людей, у которых в общем знаменателе — любовь к Отечеству?

Г.З.: — На мой взгляд, есть две главные объединительные, взаимосвязанные идеи: это, прежде всего — справедливость, и вторая — безопасность. Что касается справедливости, в нынешней России ею, как говорится, не пахнет: у нас 46 человек из 100 живут на 20 тысяч рублей в месяц и менее. Первые 22 миллиона — абсолютно нищие, с 2012 года их число увеличилось на 7 миллионов. У нас дети брошены, старики не ухожены, а женщины вздрагивают каждый раз, когда отпускают детей на улицу. Поэтому нам всё надо сделать, чтобы восстановить справедливость. Наша держава и народ без справедливости существовать не могут.

Что касается безопасности. Нас вновь обложили со всех сторон. Бандеровцы захватили власть в Киеве — Матери городов русских. Бундесвер окопался в Прибалтике: наши отцы и деды — победители — в гробу бы перевернулись, если бы узнали об этом. А американцы в своей стратегии написали, что главные враги — это Россия и Китай. Только что состоялась Мюнхенская конференция, где открыто заявили, что «мы всё сделаем, чтобы вы не поднялись, не дать вам стать вновь сильной, авторитетной державой». Так что, в этом мире нас никто не ждет. Поэтому нам надо всё сделать, чтобы быть сильными, здоровыми и крепкими и безопасными, но без справедливости, чувства коллективизма и современных технологий здесь не обойтись. Вот над этим мы с вами должны плотно работать.

С.Ш.: — Геннадий Андреевич, вы были в свое время инициатором уже знаменитого «Слова к народу», когда известные деятели культуры, науки, военачальники пытались спасти Советский Союз. Вам в заслугу можно поставить создание правительства созидателей — Примакова и Маслюкова. Оглядываясь на то, что было уже в нашей новейшей истории, что лично вам удалось сделать?

Г.З.: — Я вступал в партию абсолютно осознанно. Я служил в Группе советских войск в Германии. Заканчивал военную школу в Магдебурге и получил звание лейтенанта, служил в специальной разведке. Я видел отношение к нам и нашей стране. Немцы, увидев нас через дорогу, здоровались с армией-победительницей. Что касается меня, я выбрал политику после того, как отец заявил, что «запомни, сын, ничего честнее, совестливее советской власти в этом мире не было. Были ошибки, но это единственная власть, которая думала и заботилась о простом человеке».

С.Ш: — А ваш отец, я напомню, был учителем, получил тяжелое ранение, защищая Севастополь.

Г.З.: — Да, он сражался за Бессарабию, Одессу, под Севастополем был тяжело ранен, но после пяти операций выжил.

На мой взгляд, нам удалось создать, воссоздать партию, которая отстаивает интересы простого человека. Если бы мы с вами создали Патриотический союз и КП РСФСР на год раньше, то не дали бы Горбачеву, Яковлеву и Ельцину предать страну и Советскую державу. Не дали бы просто.

За все эти годы мы дважды были у порога гражданской войны. После дефолта всё рухнуло. Три часа уговаривали Примакова, Маслюкова и Геращенко, я уговаривал, чтобы они согласились возглавить правительство. Цена за баррель нефти была 12−14 долларов в 1998 году до конца года, а в сентябре уже нечем было платить ни пенсии, ни стипендии, ни зарплаты. Тогда обстановка была просто ужасная, и тем не менее, избрав сильную команду, мы каждый вечер собирались, ночью готовили, а утром принимали в Думе программы. Тогда было принято три решения, которые спасли от «гражданки» и массовых беспорядков. Первое. Вызвали всех руководителей предприятий, главных инженеров и технологов, и сказали: «Есть у вас конкретный проект производств, машины, техники, оборудования? Под них даже напечатаем деньги, запускайте, вы получите».

Потом вызвали банкиров и сказали: «Будем вашу кассу проверять утром и вечером». За месяц вдвое сократился отток валюты за кордон.

И третье — вызвали тех, кто сидел на бензоколонках, сказали: «Если на копейку поднимете цену на бензин, керосин и солярку, выгоним». И, кстати, удержали ситуацию. Тот год дали промышленности прибавку 24 процента — это лучший показатель.

Еще одно, чем я горжусь — мы первые, кто создали широкий блок государственно-патриотических сил. Он был очень авторитетен, и партия власти вынуждена была с этим согласиться.

Мы недавно отметили столетие Великого Октября. Мы сохранили Красную идею, красный ген, мы всё сделали, чтобы укрепить авторитет нашей страны в мире. К нам приехало 132 делегации, в советские времена больше ста не приезжало. Все до единого, а были 60 генеральных секретарей, поддержали нас по Севастополю, по Крыму, по Донбассу, высказали протест против бандеровщины, нацистов в Киеве и заявили, что «мы на стороне России, против антироссийских санкций».

Вот это главное. Но немало и таких дел, которые вызывают чувство удовлетворения. Например, мы приняли с Донбасса уже 8 тысяч детей, только в этом году было уже два потока. Мы отправили в Донбасс сегодня семидесятый поток, 8000 тонн лекарств, продовольствия, оборудования. Мы всё сделали, чтобы сохранить знамя Победы, с которого пытались сорвать и звездочку, и Серп и молот. Мы создали спортивный клуб, который стал чемпионом по мини-футболу в высшей лиге в прошлом году, и сегодня три человека играет в сборной страны. У нас клуб принимает всех детей бесплатно. Так что, продолжаем работать и бороться.

С.Ш.: — Вы сказали про три решения, которые были принципиальные в той дефолтной, рухнувшей в черную дыру стране. А какие три решения сегодня вам представляются самыми актуальными, назревшими?

Г.З.: — Первое и главное. У нас изношено оборудование даже в нефтегазовой промышленности на 55 процентов. Если не начнем сейчас обновляться, мы провалимся навсегда. Для этого нужно развить бюджет. Мы его подготовили, а под него — пакет законов, который Грудинин, наш кандидат в президенты России, внес уже в Думу. Предполагается принятие экстренных решений. Тогда мы будем иметь бюджет 25 триллионов, а не 15, как сегодня. Это будет бюджет развития.

Второе. Без грамотных кадров, современных технологий, развитой науки в этом мире делать нечего: просто будете обслуживать чужие интересы. Готов документ, закон, и в целом есть уникальный опыт по поддержке суперсовременных технологий. Например, мы с Маслюковым спасли «Тополь-М», главный конструктор Соломонов был у меня в кабинете, и мы собирали эту цепочку из 650 предприятий, которая позволила нам поставить эту ракету на боевое дежурство.

Мы всё сделали для того, чтобы сохранить высокий уровень нашей математики и создать качественно новый вуз. У Жореса Ивановича Алферова есть школа талантливых математиков, физиков, университет, одновременно там развиваются наука и экспериментальные производства. Это лучшие учебные заведения в мире, можно давно было, отталкиваясь оттуда, поддержать свою науку. Но вместо этого лаборатории и институты отдали под ФАНО — чиновникам, которые нифига не смыслят в науке.

Мы приняли с Маслюковым и Примаковым закон о народных предприятиях. У нас сейчас 200 народных предприятий, которые являются лучшими. Вот, допустим, тот же совхоз Грудинина. Вокруг Москвы кольцо 108 километров, было немало сильных хозяйств, но всё распродали, всё уничтожили. Угробили Барвихинский лес, 100 гектаров отрезали, растащили и вырубили. Это преступление перед нацией на многие годы вперед.

Так вот, в Ленинском районе было 15 хозяйств, уцелело одно — грудининское. Сохранили, отбили пять рейдерских атак. У Сергея Ивановича Казанкова, это в Республике Марий Эл, лучшее предприятие в Европе, на международной выставке завоевал все основные призы во Франкфурте. Пришлось мне две тысячи молодых людей туда привозить, чтобы отбить от бандитов.

У Ивана Андреевича Богачева лучшее хозяйство на Ставрополье. Приезжайте, ахнете. Дети ухоженные, чудные поля. Он собрал в прошлом году зерна больше, чем вся Калужская область. Вот это реальные ростки социализированного, современного хозяйства.

На мой взгляд, если эти решения принять, они давно назрели, то ситуацию можно изменить. Но надо понимать, что это можно сделать на честных, достойных выборах, поэтому мы выдвинули единого кандидата, его поддерживали и левые, и КПРФ, и национально-патриотические силы, но власть просто испугалась и сейчас подняла такой шум и крик, что я просто удивился.

С.Ш.: — Давайте об этом поговорим подробнее. Как возникла кандидатура Грудинина?

Г.З.: — Договорились с Кашиным и Грудининым: давайте создадим образец, каким может быть современный соцгородок, посреди этого бандитизма, беспредела. Посвятим его детям, женщинам, старикам и человеку труда, но — создадим на самом высоком уровне.

Мне казалось, что это будет крайне сложно, но мы отбились от всех мерзавцев. В этом хозяйстве — лучший сад в стране, 150 видов яблонь, все цветущие кустарники, самое большое поле клубники, некоторые улыбаются, а клубника дает в год 250 миллионов — два урожая клубники и [построен] потрясающий детский сад, которого вы нигде в другом месте не найдете, ни в Европе, ни в Америке. Там [в совхозе] первая роботизированная ферма в стране.

Когда ведущий журналист на «России-1» спрашивает: «А как будут управлять ваши доярки, Павел Николаевич?» — он отвечает: «У меня доярок нет». Там всей работой управляют два оператора. 500 голов [скота], лучший надой по 10 тысяч литров — любое хозяйство в мире будет гордиться.

Там школа, которая впитала всё русское, советское, и самые современные технологии. Там полностью восстановлен цикл производственного обучения, от мастерских до робототехники и космодрома. Там потрясающий детский парк по мотивам сказок Пушкина, а не Диснейленд какой-то. Храм великолепный, зона отдыха, всё доступно, бесплатно. Великолепное жилье.

Там человек себя чувствует человеком. Поэтому, когда встал вопрос, я обратился ко всей стране, опубликовал год назад список из 21 человека и сказал: «Выбирайте, у нас есть с вами возможность». Левченко, губернатор Иркутской области, могучий, успешный руководитель. Локоть — мэр третьего по величине и огромного влияния города Новосибирска. У нас есть Клычков, который работает на Орловщине, очень сильный руководитель. Но есть целая плеяда талантливых хозяйственников.

А сегодня надо показать пример, как ты можешь это сделать. Когда говорят Грудинину: «А что вы сделаете, какое будет будущее?» — он приглашает: «Приезжайте, посмотрите». И вот к нему мы отвезли всех молодежных лидеров, они в восторге. Мы отвезли туда иностранных журналистов, они просто опешили, увидев. Мы туда пригласили и российских, но вместо показа и рассказа, а мы создали 10 фильмов о народных предприятиях, ни одного [по ТВ] не показали.

Когда я смотрю на эту мерзкую пятую колонну, которая не желает ни мира в стране, ни добра людям, которая кроме гадости и мерзости больше ни на что не способна, меня иногда оторопь берет. Есть же у них дети, есть соседи…

Больше всех, наверное, испугался Воробьев в Подмосковье, конкурента вдруг увидел. Ну, кто вам не дает работать: решайте, обобщайте, помогайте.

Я бы на месте Путина давно бы проект «народное предприятие» запустил в стране, и уверяю вас, за два года решил бы проблему продовольственной безопасности, решил бы моментально. У Казанкова сейчас хозяйство — 14 миллиардов доход, это крупный завод, более миллиарда налогов, 600 своих магазинов, целый цикл предприятий — мясокомбинат, комбикормовый завод, молочный завод, 200 тысяч голов свиней, почти 20 тысяч голов крупного рогатого скота, тысяча лошадей. У Грудинина зарплата работников почти 80 тысяч средняя, и без того прекрасная зарплата, но там еще каждый может купить за 1 рубль в месяц девять килограмм отборных мясопродуктов, кормит свою семью и соседей. Вот пример, как можно это сделать.

С.Ш.: — Многое из того, что разворачивается сейчас в масс-медиа, напоминает о 1996-м годе. «Не дай бог», «голосуй или проиграешь», мы с вами это хорошо помним.

Г.З.: — Сегодня ситуация хуже. Понимаете, тогда еще были остатки советского могучего комплекса. Советская страна давала 18 процентов производства мировой промышленной продукции, каждый третий летал на «Илах» и «Тушках», каждый третий ученый был советский. Тогда еще и совесть сохранялась, даже у спившегося Ельцина, когда он просыпался и нам говорил: «Дурак, запретил пионерию и комсомол».

А сегодня мы производим меньше 3 процентов мировой продукции. Мы сегодня безнадежно отстали в главном — электронике, робототехнике и станкостроении. Сегодня надо принимать экстренные меры, но те, кто вцепился зубами в нашу экономику, сырье, кто на этом наживает сумасшедшие деньги, они забыли и закон самосохранения. 61 триллион рублей вывезли за кордон! Не хотят ни возвращать, ни налоги платить. Народ нищает, 13 процентов дохода потерял, это с ума сойти, а они набивают карманы. 200 человек захватили главные ресурсы и не хотят ни налоги платить, ни возвращать украденное. Вот они и увидели в нашем блоке главную опасность своим наворованным ресурсам и своему монопольному господству.

На мой взгляд, Путину надо бы серьезно подумать, что ситуация-то на глазах обостряется, нас обложили со всех сторон. Впервые в международной практике наложили санкции на всю администрацию, на все правительство, на руководителей Думы, Совета Федерации, на министра иностранных дел. Ничего похожего никогда не было. Впервые угрожают со всех сторон. Он должен понимать, что надо обеспечить консолидацию и сплоченность общества.

Ведь Сталина ругают, но Сталин перед войной, я по дням изучал, как удалось сплачивать и объединять общество. Первыми примирились с кулаками, которым досталось. В 1934—1935 году приняли решение о казачестве, уже возникли казачьи дивизии. Кстати, казаки в первые дни войны целыми сотнями пошли на фронт, хотя было немало тех, кто попал под репрессии.

Священники — то же самое, в первый день возвысили свой голос за державу, Сталин встречался, по сути, извинился. И по тем предложениям, которые внесли, были приняты немедленно необходимые решения.

Перед войной с теми крупными буржуями и то договорились. А после войны открыли двери для тех, кто из страны уехал. А сейчас мы видим предвыборные разборки. Это просто не выборы, а комедия, недоразумение. Вот у нас-то команда представлена, реальная программа «20 шагов к достойной жизни», поддержали промышленников, производителей. Мы предлагаем совершенно реальные вещи, давайте сядем и обсудим в ходе дебатов, в ходе встреч.

У меня ощущение, что это публика, которая занята только самосохранением и лизоблюдством: она из 90-х не сделала никаких выводов.

С.Ш.: — Вы обозначили трагический разрыв в доходах между бедными и богатыми. Абсолютное большинство оказалось, к сожалению, ни с чем, и люди продолжают нищать. Действительно, те самые 200 семей за год, если посмотреть и пресловутые списки «Форбс», и просто статистику, на 28 процентов озолотились. На мой взгляд, это один из главных, может быть, ключевых вопросов нашей сегодняшней жизни, который задают в каждом регионе, на каждой встрече. Именно ощущение несправедливости, разрыва в доходах, благосостоянии, когда по сути 1 процент контролирует до 80 процентов богатств. У вас есть ясный ответ, как с этим жить дальше? Есть предложения, и, можно сказать, противоядие от этой отравы несправедливости?

Г.З.: — Есть. Я могу привести любопытные примеры. Ну, допустим, ленинско-сталинская модернизация. Никто не верил, что можно собрать распавшуюся, убитую в войне империю. А Ленин предложил, в основу положил труд, справедливость, дружбу народов и равенство. И на съезде собрались, и мирно договорились восстановить, по сути, империю в форме СССР. НЭП, когда он предлагал, он охрип, доказывая своим коллегам, что надо применить частную и государственную формы собственности. Удалось, и на глазах за 5 лет полумертвая страна стала подниматься.

Сталин за 20 лет построил 9 тысяч заводов, мы встретили 1941-й лучшим в мире станочным парком и самыми образованными, грамотными, патриотичными солдатами и офицерами. Значит, можно. Рузвельт, он на девятый год стал вытаскивать из Великой депрессии Америку. Но, кстати, принял тоже три любопытных решения.

С.Ш.: — Надо сказать, что очень много было просто срисовано с советской социальной политики.

Г.З.: — Не просто срисовал, а прислал своих экспертов, они у нас побыли, вернулись и сообщили Рузвельту: «В Советском Союзе — фантастика. Что они делают — фантастика».

Я бы сегодня на месте Путина пригласил бы прежде всего, так называемых, «своих друзей» и сказал: «Ребята, посмотрите, что в стране творится, посмотрите, в каком состоянии находится производство, посмотрите, каким образом нас обложили со всех сторон. Во-первых, верните, во-вторых, я вам покажу, куда вложить, в-третьих, всё сделаем, чтобы это пошло на пользу трудовому народу и гражданам».

Сталин-то не побоялся сказать. В 1931 году, в феврале, собрали ударников, передовиков, самых талантливых, подводили итоги. Фантастика, многое сделано. Но он сказал абсолютно честно им, глядя в зал, лучшим из лучших в стране: «Нас били. Били монгольские ханы, били за отсталость. Нас били, били турецкие беки, били за отсталость. Нас били польско-литовские завоеватели, били за отсталость. Нас били японские бароны и капиталисты, Англия и Франция, били за отсталость. Мы отстали на сто лет — или мы пройдем это за десять лет, или нас сомнут».

Предельно ясно. Но у нас сейчас на фоне резкого обострения ситуации нет десяти лет. Проявите волю, характер и договоритесь с левопатриотическими силами. Я бы давно повернул, заняв в финансово-экономической области левоцентристский курс.

С.Ш.: — Много вопросов на эту тему. Есть ли шанс, что страна может получить сегодня импульс развития? Кто эти новые кадры, кого вы видите в том правительстве, которое нужно было бы в стране?

Г.З.: — Нас за сто лет шесть раз обкладывали санкциями, из всех санкций мы выходили сильнее, умнее и крепче. Поэтому я не боюсь санкций, я боюсь разгильдяйства и «пятой колонны», которая сидит в стране и не дает нормально людям думать и работать.

Что касается управления — у нас очень много профессионалов. Из страны убежало сейчас полтора миллиона человек — авторитетных, грамотных. У Билла Гейтса я увидел лучшую математическую школу: собирали по одному со всех регионов Сибири. Билла Гейтса сделали главным богачом Америки сто математиков, из них 50 — русские.

Вы можете приехать на «Боинг», вы ахнете, там в некоторых лабораториях не надо знать английский. Это талантливые ребята из Московского авиационного, Самарского, Харьковского и так далее. Они с удовольствием работали тут, но…

С.Ш.: — На днях вы отправляли очередной гуманитарный конвой на Донбасс из совхоза имени Ленина. Что для вас беда Донбасса, что делать с Донбассом?

Г.З.: — Это наша общая и моя личная беда. У меня полдеревни уходило в Донбасс на заработки. Знаменитый Стаханов, орловский парень, пошел и прославился на всю страну. Сережка Тюленин, любимый герой молодежи, молодогвардеец, тоже орловский. Мой дядька строил Краматорский легендарный завод и был одним из руководителей.

Донбасс вообще — это кочегарка, там рядом железная руда Кривого Рога, построили энергостанцию, аккумулировали всё лучшее с точки зрения техники, кадров, управления, патриотизма, духа. Там ничего похожего на бандеровщину и нацизм быть не может. И они в данном случае первые восстали против той сволочи, которая убивала русских, вырезала поляков, расстреливала евреев…

Я бы давно на месте нашей власти признал бы Донецкую и Луганскую республики. Не хотите вы, в Киеве засевшие, незаконно власть захватившие, вести переговоры — но мы будем вести, развивать этот регион. Нам это выгодно. Что такое Донбасс, Донецкая область? Единственная в мире область, где было пять металлургических заводов, все виды производств, сколько талантливых люде! Ну и чего нам не развивать? Там цэрэушники сидят в Киеве и командуют в надежде на то, что они подожгут эту границу.

С другой стороны, я бы прямо заявил, что мы никогда не допустим, чтобы Украина влезла в НАТО, чтобы там размещались войска НАТО. Я объясню, почему. Потому что от Харькова подлетное время до центра управления в Москве 2−3 минуты. Вы штаны не наденете — вам всё обесточат и возьмут тепленькими, вы же должны прекрасно понимать.

Почему советская страна построила 10 атомных городов, большинство в глубинке? Арзамас и есть, но есть второй, за Уралом, и есть Челябинск-10, есть Челябинск-70, есть еще один. Потому что время подлетное до центров этих — 25−30 минут.

Почему стояла дивизия ракет «Сатана», Алейская дивизия на Алтае? Потому, чтобы туда долететь от Северного, надо 30 минут, с Индийского океана 30 минут, и так далее. У вас есть оперативное время принять очень ответственные решения. И пока они там стоят, нас ни одна сволочь не тронет, по большому счету.

А здесь смотрят, разводят руками и говорят: «Голубые каски». Нам надо в этом плане вести себя, с одной стороны, дальновидно, а с другой стороны, надо проявлять волю и характер.

С.Ш.: — Спрошу на полях беседы: как вы, Геннадий Андреевич, умудряетесь хранить в голове такое количество цифр и фактов?

Г.З.: — Я физмат закончил, у меня были хорошие работы по математике написаны. Я философское отделение закончил, докторскую защищал. В этом отношении меня бог не обидел.

С.Ш.: — Я знаю, вчера вы успели не только отправить гуманитарный конвой, но вручали выдающимся военачальникам медали в честь 100-летия Красной армии.

Г.З.: — Я изучал историю России по дням и считаю, что мы — народ Победы, мы выжили благодаря ратному подвигу наших предков. Ведь Московское царство было пятачком вокруг Москвы.

Посмотрите, какой материк освоили. Я, когда впервые попал на Сахалин, встал спиной к Тихому океану, и так мысленно посмотрел через Сибирь, Байкал, это восьмое чудо света, Урал, Волгу, туда, на Москву, Ленинград (Питер), и подумал: а мне всё рассказывали, что дураки руководили, одни бездари. Дураки никогда бы этот материк, где 2/3 территории на вечной мерзлоте, никогда бы не освоили.

У нас было много подвижников. Я посмотрел историю наших сражений. И, кстати, выиграли молодые люди. Александру Невскому было 22 года, когда он и шведов наказал, и рыцарей пустил под лед. Петру Великому, по-моему, было 35 лет, когда он в Полтаве [бил] шведских генералов, двоим, шпаги вернул. Дмитрий Донской стоял в Коломне над кручей, молился, ему и 30 лет не было, он сказал: «Здесь я заложу храм», заложил храм и через год, по-моему, там венчался.

Прежде всего, побеждали молодые. Это касалось и советской великой истории.

Сейчас говорят, пришли «злые большевики»… Большевики первыми подняли тезис о том, что советская власть — это социалистическое Отечество в опасности. 80 с лишним тысяч царских офицеров пришли защищать. Я, когда глянул на состав Генерального штаба военно-морского флота, там почти 500 человек было — ни одного рабочего и крестьянина. Все — аристократы, в полном составе пришли защищать нашу державу. И наша армия-то родилась, она не проиграла ни одного сражения.

Я им рассказывал, в этот раз Олимпиада открывалась в день начала русско-японской войны, вот так совпало. Рядом там эскадра японских кораблей, 9 кораблей напали на «Варяг» и канонерскую лодку «Кореец». Ребята сражались отчаянно, храбро. Кстати, раненых не принял только американский госпиталь, остальные приняли — и французы, и итальянцы, по-моему, там были.

Но Порт-Артур сражался 330 дней, и, тем не менее, пал. Витте поручили, он был премьер-министром, подписать этот договор, позорный, с потерей территорий, но я прочитал его заключение и ахнул. Он пишет, что проиграла войну не Россия и не армия, а проиграло наше бездарное управление и мальчишеские порядки, их надо срочно менять. Он своей рукой об этом написал.

А здесь, когда большевики пришли, создали Красную Армию, она, во-первых, наказала Антанту, всех выгнала, она заставила слушать и тех, кто решил за деньги банкиров Лондона, и Парижа, и Нью-Йорка Россию на куски делить, она сумела создать великолепную технику и классную науку.

Что касается операций — под Москвой, каждого второго фрица под Москвой закололи в штыковой. Гитлер проводил закрытые заседания правительства, сказал: «Миллион почти полегло, еще одно такое поражение на Восточном фронте, нам не от кого будет рожать».

Под Сталинградом взяли в плен 330 тысяч, в кольцо, две армии, 22 дивизии, 2,5 тысячи офицеров, 26 генералов и фельдмаршала. Я когда Чавесу рассказывал, что это за битва была, он даже представить, он военный, он вообразить не мог.

Или Орловско-Курская дуга, сражение шло на фронте в 2000 километров. Эти операции полководцев изучаются во всех армиях мира.

С.Ш.: — Вас спрашивают про отношение к Русской православной церкви.

Г. З.: — Меня иногда критикуют. Я выступал, чтобы в партии убрали из устава пункт, связанный с атеизмом, и объяснял им, что есть потребность в душе человека. Она не зависит от национальности, места проживания. Я изучал историю религий, изучал Библию, Коран, Тору, огнепоклонников Заратустры, Бхагават-Гиту индуистов и так далее, и вдруг для себя еще в молодом возрасте открыл, что почти во всех священных книгах есть один общий постулат: «возлюби ближнего своего, как себя самого», и долго размышлял над этим тезисом.

У меня сложилось ощущение, что какой-то наступил период в истории, когда гибли самые умные, самые толковые, самые грамотные, но они физически далеко были не самые сильные. И тогда возникла вот потребность в сохранении рода человеческого, отталкиваясь от любви, не от ненависти и убийства, и тогда родилась знаменитая Нагорная проповедь Иисуса Христа. Я положил рядом Моральный кодекс строителя [коммунизма] и вдруг обнаружил, что мы его списали оттуда. Я открыл Послание апостола Павла к фессалоникийцам, а там главный лозунг коммунизма написан, изменили одно слово — кто не работает, тот и не ест.

Я считаю, что свобода совести должна быть гарантирована. У нас сейчас в партии примерно треть верующих. Если посмотреть всё, что связано с нашей письменностью и историей, ведь Карамзин черпал в основном из летописей, которые были в монастырях, это были хранители духовных сокровищ.

Я, у меня есть своя вера: верю в Россию, в справедливость, в труд, в дружбу народов. Не мешайте мне верить. Но я с большим почтением отношусь к людям, которые сегодня помогают тем, кому тяжело. Есть еще, это чисто моя версия, — в тяжелые моменты в стране должны быть обязательно люди, к слову которых прислушаются. Вот к слову Патриарха прислушаются. И к нам с вами прислушаются, потому что мы столкновений и разборок типа майдановских допускать не имеем права.

Я считаю, что у нас не будет того майдана, как в Киеве, у нас может получиться большой Донбасс от Калининграда до Владивостока, мы категорически не можем этого допускать. Поэтому диалог: культура, душевность, ну и воля, и смелость. В политике без воли не решается ни единого вопроса. Но управлять Россией пустой головой, в нетрезвом виде невозможно. Россия — это сложный государственно-политический реактор.

С.Ш.: — Ваше отношение к социологическим опросам ВЦИОМ и ФОМ. Следите ли вы за теми рейтингами, которые последнее время подаются в СМИ?

Г.З.: — Я не только слежу, но [мы] и сами проводим опросы. У нас есть и роботизированный вариант, и опросы. Ну и спецслужбы проводят. Я человек информированный, вы знаете, я 10 лет занимался силовыми ведомствами, у меня остались добрые связи, и я к этим людям отношусь с большим почтением. Среди них много настоящих государственников и достойных людей. Но если бы был тот низкий рейтинг, который показывали, то нас бы не стали так беспощадно критиковать и «мочить». Хотя это преступление перед страной и перед нацией.

Я знаю о результатах голосования [на выборах 1996 года]. Например, за меня в Дагестане в некоторых горных районах голосовало до 80−90 процентов. Но к некоторым приходили, пистолет к уху приставляли и мне писали «20−25 процентов».

Мои результаты приписали Ельцину. Верховный суд подтвердил, что у меня украли тогда 600 тысяч голосов там. Можно было организовать столкновение Севера и Юга и потерять страну. Тогда одни упрекали меня, вторые поддерживали, но я считаю, что я поступил правильно. Я уберег страну от большой бойни.

С.Ш: - В продолжение разговора о выборах спрашивают об избирателях. Компартия заявила, что будет более 500 тысяч наблюдателей по стране на всех избирательных участках. Вам удастся вообще накрыть страну сетью наблюдения, удастся ли проверить каждый протокол, посмотреть все бюллетени и прийти к своему параллельному подсчету результатов?

Г.З.: — Я приглашаю организовать общенациональный контроль за этими выборами. Мне представляется, в этот раз он возможен, но самый главный контроль, запомните: плохую власть избирают хорошие граждане, которые не ходят на выборы. Если вы пришли, схалтурить, вместо вас бросить бюллетень, приписать — уже на порядок сложнее.

Если вы пришли и готовы защищать свой голос, в том числе и на улице, тогда даже грязная власть пять раз подумает, а не получит ли она по заслугам от граждан страны. Мы вам не дадим переписать, схалтурить.

На мой взгляд, Путин больше всех заинтересован в честных, спокойных, нормальных выборах, потому что при том нажиме диком, который идет извне, любое сомнение в результате на выборах, любая нечестность, дестабилизирует обстановку внутри страны.

С.Ш.: — Орловщина во многом нас с вами связывает. Мои предки, Русановы и Герасимовы, родом с Орла…

Г.З.: — Я знаю, я, кстати, музей Владимиру Русанову, полярнику, открывал.

С.Ш.: — Да, это мой предок. Предки дружили с Иваном Сергеевичем Тургеневым. Будет 200 лет этому писателю, будете ли вы участвовать в литературных встречах? Вообще тема культуры, согласитесь, может быть, сердцевинная тема русской жизни. У меня лично создается впечатление, что зачастую так называемые элиты проявляют абсолютное небрежение по отношению к людям культуры. Работая в Государственной Думе, я должен ежедневно защищать библиотеки, школы, музеи, толстые журналы, нищенство писателей просто неимоверное, людей выкидывают из помещений. Как вы считаете, какой должна быть государственная культурная политика?

Г. З.: — Без высокой духовности, сильной вертикали власти, без чувства коллективизма, элементарной справедливости наша страна и народ развиваться не могут. Вот сейчас убивают коллективизм просто, на корню, растаптывают духовность, уничтожают нормальное управление за счет вороватых и лживых выборов. Справедливостью не пахнет. У нас все национальные, духовные опоры разрушают. Но без высокой духовности и культуры вообще мы не можем существовать.

И в этой связи вы назвали один юбилей, у нас юбилей, вот, и Красной Армии, это высокодуховное патриотическое начало, его надо отмечать на самом главном уровне. У нас впереди 200 лет Карлу Марксу. 150 лет будет Горькому, сейчас решили его роман «Мать» переиздать. Он после Хрущева не переиздавался. Это легко поправить, но верховная власть должна это понимать. Давайте поработаем хорошо на выборах.

С.Ш.: — Конечно, вопрос будущего страны очень важен. Что нас ждет, что нам уготовано? Это вопрос в том числе и того поколенческого разрыва, который мы можем наблюдать. Разрыв в разных сферах: и в культуре, и в промышленности, и в сельском хозяйстве. Есть и другая проблема: талантливые умные люди, особенно в регионах, разувериваются, впадают в абсолютный нигилизм. Как сделать так, и государству, и всем, кто радеет за патриотическое дело, чтобы аккумулировать эту энергию, чтобы объединить интеллектуалов, художников, профессионалов, мастеров своего дела, чтобы не было этого страшного разрыва, этой пропасти? Как перекинуть над пропастью мостик в будущее?

Г.З.: — Вы задаете самый сложный вопрос. Я не вижу будущего страны вне идеи социальной справедливости и уважению к человеку труда. На мой взгляд, без левоцентристского поворота у нас дело кончится или внутренней дракой, или развалом страны. Казалось бы, уже всё ясно в этом плане, надо принимать решение. Но решение у нас принимает верховная власть, это наша особенность.

Самые большие проблемы у нас, кстати, были при смене власти. Мы всегда этот период проходили трудно. И смуты возникали, и проблемы, и прочее. Вот сейчас тот период, когда можно 18 марта выправить ситуацию. Очень важно, чтобы люди, почувствовав то, о чем мы сказали, поднялись и пошли на избирательные участки.

Сейчас, если государственно-патриотические силы не дрогнут, поднимутся, придут, то возникнет ситуация, при которой можно выровнять курс в пользу страны, граждан, в пользу труда и справедливости. У нас ресурсов больше, чем надо, мы можем всех озолотить, достойно жить. И вернутся и талантливые люди, и поднимется деревня.

Меня обнадеживает «Бессмертный полк», я вам откровенно скажу, когда живые, мертвые, молодые, старые встали и сказали: «Мы не отдадим вам на растерзание подвиг отцов, не отдадим на поругание наше знамя Победы. Мы не отдадим нашу память растоптать этим вурдалакам, которые ненавидят всё русское, советское и народное».

На мой взгляд, сейчас идет перелом. Я видел, как «Бессмертный полк» становился. И поэтому с надеждой и верой смотрю в будущее, потому что Россия выполняет миссию своего рода балансира на планете, моста между Европой и Азией.

Надо срочно формировать правительство национальных интересов и Высший совет. Я говорил Путину: «У вас нет Госсовета, вы собрали своих министров, прочих начальников, цыкнули, они все присели, все сидят, молчат. Позовите лучших ученых, лучших специалистов, талантливых предпринимателей. Вы, прежде чем какой-то вопрос вносить, дайте им обсудить, апробируйте в нескольких ведущих регионах, поручите грамотным губернаторам, вы увидите результаты», и так далее. Я абсолютно уверен, что мы вылезем, но запас прочности исчезает.

С.Ш.: — Геннадий Андреевич, вы обозначили такие трагические и тревожные тенденции, а, может, чтобы немножко расслабиться и взбодриться, анекдот расскажете?

Г.З.: — Анекдот на тему дня? Ну, никогда не надо терять чувство юмора и спокойствия. Встречается веселый со злым и говорит: «Слушай, ну че ты веселишься?» Тот отвечает: «Да я слона купил». — «И что?» — «Великолепно. Детей катает, огород поливает, бревна на стройке таскает. А ты что такой злой?» — «Да, бизнес прогорел, магазин закрылся, остались деньги небольшие, не знаю, что делать. Ну, давай я у тебя слона куплю».

Купил слона, через месяц встречаются: «Что ты опять такой злой?» — «А ну тебя к черту с твоим слоном. Заборы завалил, огород вытоптал, соседей перепугал, со всеми сужусь». Другой говорит: «Мужик, с таким настроением ты слона никогда не продашь!»

Вот в нашем деле с вами надо иметь очень хорошее настроение.