Норвегия поставила России «неуд» за плохое поведение

Россия должна кардинально изменить свое поведение, если она заинтересована в налаживании отношений с Западом. Такое заявление в интервью немецкому изданию Die Welt сделала глава МИД Норвегии Ине Эриксен Сёрейде.

По мнению норвежского министра, сложности в отношениях с Евросоюзом происходят именно по вине Российской Федерации.

«Ситуация, которая сложилась сегодня на мировой политической арене, во многом — результат действий Москвы. Например, зачем нужно было аннексировать Крым и разжигать ситуацию на востоке Украины?» — цитирует Сёрейде Die Welt.

Поэтому Москва, как она считает, прежде всего «должна изменить свое поведение, чтобы остальные европейские страны смогли наладить с ней диалог».

Все, что сейчас делает Россия, уверена глава внешнеполитического ведомства норвежского королевства, включая масштаб модернизации армии — логично «вытекает» из политики страны. Однако это, по ее словам, очень беспокоит НАТО, и заставляет альянс «вынуждено» предпринимать ответные меры.

Напомним: месяца три назад с похожей речью выступил в Париже глава Пентагона Марк Эспер (в каком-то смысле коллега Сёрейде, которая ранее тоже возглавляла министерство обороны).

Отвечая на заявление президента Франции Эммануэля Макрона о том, что отталкивать Россию от Европы — большая стратегическая ошибка, он призвал Россию вести себя «как более нормальная страна». Разделять ценности американских союзников по НАТО, и придерживаться правил и норм, которые установили США.

Правда, американцы — известные «Пупы Земли». И подобная риторика вполне соответствует их представлению о себе, как центре мироздания.

Но, с чего бы Норвегия — наш давний северный сосед, заговорила вдруг таким менторским языком?

Недавно, вроде бы, норвежские власти демонстрировали более здравые подходы в двусторонних отношениях. Отказались, к примеру, размещать на своей территории американскую систему BMD (ballistic missile defence), предназначенную для противоракетной обороны стран НАТО — чтобы, как они пояснили, избежать повышения градуса напряженности в отношениях с Россией.

С другой стороны, НАТО продолжает наращивать в регионе свою активность.

Как заметил наш Сергей Лавров на встрече с норвежской коллегой в октябре, Москва с озабоченностью смотрит на то, что «на норвежской территории укрепляется и качественно и количественно присутствие НАТО».

Он заверил, что «Россия никогда не планировала и не планирует каких-либо агрессивных развертываний своих вооружённых сил, где бы то ни было в принципе и, конечно, не на границе с Норвегией».

Более того, по договору о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане, который в сентябре от 2010 года подписали (на тот момент) президент РФ Дмитрий Медведев и премьер-министр Норвегии Йенс Столтенберг, Россия добровольно передала Норвегии половину своей акватории.

Как пишет об этом бывший замминистра рыбного хозяйства СССР Вячеслав Зиланов, Россия в результате «не только потеряла около 80 тысяч кв. км, но и поставила под угрозу российское рыболовство в западных районах Баренцева моря и, в частности, в морском районе, подпадающем под действие Договора о Шпицбергене 1920 года. По существу, вся западная часть, которая наиболее продуктивна с точки зрения рыболовства, оказалась по договору о разграничении от 15 сентября 2010 года под норвежской юрисдикцией».

Значит ли, что именно так мы должны вести себя и в дальнейшем, чтобы наши западные партнеры были довольны?

— Норвегия, как и другие европейские страны — большие и маленькие, бедные и богатые, продвинутые и не очень, — является частью консолидированного Запада, — комментирует ситуацию профессор Дипломатической академии МИД РФ, доктор политических наук Владимир Штоль. — Позиция должна быть солидаризированной. И, по возможности, единой, унифицированной, как в армии.

Вопросы безопасности этой группы стран базируются на Североатлантическом договоре — т.е. НАТО. Основной пакет акций в этой «компании» находится, конечно, у американцев. И они задают тон.

Европейцы не хотят поднимать военные расходы. Та же Норвегия не может достичь 2% от ВВП, как того требуют американцы. И это тоже достаточно большая проблема для Европы в целом.

«СП»: — Почему?

— Европа привыкла после окончания Второй мировой войны (со времени создания блока НАТО, конфронтации — сначала с Советским Союзом, теперь — с Россией) к определенным гарантиям. Гарантиям, которые — пока, слава Богу, не было шансов это проверить — дают им американцы. Но, прежде всего, это сегодня для Европы выражается в возможности не тратить избыточные средства на военные цели.

Это, действительно, очень важный аспект, в том смысле, что Европа за послевоенные годы привыкла жить обеспечено и достаточно безопасно. Поскольку реальной угрозы неоткуда не исходит.

Ну, кто реально угрожал европейцам после Второй мировой войны? Никто.

В последние годы, да, возникла угроза международного терроризма. Но это не угроза каких-то непосредственных боевых действий. Это новый вид угроз, который, безусловно, присутствует по всему миру.

Тем не менее, в Европе, я повторюсь, привыкли жить богато и беззаботно. И конечно, там стремятся к сохранению именно такого статуса. Но для этого надо делать какие-то ответные жесты. Выражать солидарность с теми же американцами…

Они, конечно, пытаются заставить европейцев больше раскошеливаться на военные расходы. Тем не менее, пока статус-кво сохраняется.

Поэтому Норвегия в этом смысле не является страной уникальной. Это страна НАТО. Она имеет достаточно серьезные позиции в этой организации и солидаризируется с американцами, в том числе, по вопросу Украины.

«СП»: — Почему в претензиях норвежского министра возник «призрак» Украины? Она так хорошо знает вопрос?

— На самом деле, я считаю, если и было в Европе, начиная с 2014 года, некоторое заблуждение умов, сегодня европейцев все меньше беспокоит реальная ситуация на Украине в целом, и на юго-востоке Украины, в частности.

Где там Крым, где Донецк и прочие регионы, я думаю, не каждый европеец толком может и объяснить. Да это и неважно.

Украина — повод.

Поверьте мне, что не было бы украинского кризиса, не было бы событий, связанных с воссоединением Крыма с Россией, был бы придуман какой-то другой повод — очередная российская мифическая подводная лодка у берегов Швеции или Норвегии. Какие-нибудь тающие льды в районе Арктики. Что-то не в порядке с шельфом…

Предлогов можно было придумать целый набор, как карт в колоде. Украина подвернулась в свое время как достаточно удачный повод для наращивания антироссийской программы.

Но нужно понимать, с чем вся эта история связана…

«СП»: — Поясните.

— Реперной точкой в этом смысле стало выступление Путина на Мюнхенской конференции по безопасности в октябре 2007 года. Именно там было объявлено намерение России вернуться в мировую политику в качестве важного, ответственного игрока. Вы помните, что за этим последовало?

Последовал мировой финансовый кризис, затем события на Ближнем Востоке — так называемая «арабская весна» в целом ряде стран, за ними — смена режимов в Ираке, Ливии, события в Афганистане…

Все это — этапы пути, которые проходил тот самый консолидированный Запад на фронте борьбы с возрождающейся Россией. Россией, которая заявила прямо и открыто, что она недовольна существующим миропорядком с американо-центричной моделью, недовольна однополюсным характером современных международных отношений и поставила вопрос о многополюсности. О большем разнообразии. Солидаризировалась с Китайской Народной Республикой в этом вопросе и в целом ряде других, подойдя к стратегическому партнерству и сотрудничеству наших двух стран.

Все это явилось тем фоном, на котором вдруг возникла и украинская история.

Конечно, сегодня европейские страны несут достаточно серьезные потери от своей санкционной политики. Хотя, мне кажется, называть то, что делается против России «санкционной политикой», не совсем корректно. Санкции, экономические или какие-либо другие, могут вводиться только по решению ООН. Никакого решения ООН в этом вопросе, как мы знаем, не было. Это такая самодеятельная политика, прежде всего, Соединенных Штатов. Но и европейцев я бы не стал выставлять такими «овечками», которые беспрекословно идут туда, куда их ведут американцы.

Видимо, есть какие-то и свои интересы. И конкуренция, другие аспекты. Хотя среди правящих элит европейских постепенно растет понимание, что бьют эти санкции и по ним тоже, не только по России. И только для американцев это не так опасно. Потому что товарооборот России и Америки, всего 25 млрд. долларов. Это, скажем так, не о чем. Например, товарооборот России с Китаем 108 млрд. долларов.

Европейцы от антироссийских санкций, на которые их подбили Штаты, несут серьезные потери, которые их и раздражают, и нервируют. Тем не менее, евроатлантическая солидарность сохраняется.

«СП»: — Предел какой-то здесь есть?

— Пока это цементирующая скрепа, которая еще долгие годы, я думаю, будет определяющим фактором в американо-европейских отношениях, несмотря на ту риторику и практические действия, которые в отношении европейских партнеров позволяет себе Трамп и его администрация.

Причина — абсолютная политическая несамостоятельность Европы.

Европа может сколько угодно кичиться своими экономическими достижениями, технологическими прорывами, но политически и геополитически она остаётся абсолютно зависимой от американцев. Поэтому европейцы, к сожалению, будут думать и делать все так, как думают и делают американцы.

Это не означает, что это будет распространяться на абсолютно все частные вопросы. Например, «Северный поток — 2» и еще что-то…

Где-то европейцы, может, и будут демонстрировать псевдосамостоятельность. В конце концов, все-таки есть интересы правящих элит в Европе, в том числе и в предвыборные кампании, когда население голосует за них.

Поэтому какие-то прорывы в российско-европейских отношениях будут. Но в целом, я думаю, нынешний тренд сохранится.

Дело ведь не в том, что некоторые политики, в том числе и норвежские, требуют, чтобы Россия изменила свое поведение. Тогда якобы все будет хорошо.

«СП»: — А что значит поменять свое поведение?

— Ну, в 1991 году, после развала СССР, при Ельцине и Козыреве Россия не то, что поменяла свое поведение, она встала в такую позицию, как не ожидал от нас даже сам Запад.

И что? Нас сильно полюбили? Нам дали какие-то шансы встать вровень с так называемыми, продвинутыми западными странами? Нет, конечно.

Как бы мы не старались понравиться Западу, ничего хорошего от этого не будет. Наоборот, те страны, которые демонстрируют, действительно, независимость, в том числе и возможность силового противодействия, они добиваются на политической арене больших преференций. Чем страны, которые стремятся понравиться американцам или Западу в целом.

---

Новости политики: Жириновский назвал ошибкой вывод русской армии из Восточной Европы

Международное положение: Украина — Европе: Без атомной бомбы разговор с Путиным у нас не получится