Две точки над «и»: зачем Путину нужен плебисцит, если без него можно было бы прекрасно обойтись

Тема с плебисцитом из пафосной степенно превращается в токсичную. Мало того, что такой формы как всенародное голосование не прописано в Конституции, что уже изначально делегитимирует все изменения, так еще и коронавирус, по словам политолога и экс-сотрудника АП Алексея Чадаева, «обнулил» всю эту новеллу.

«Но что он точно обнулил — так это историю с поправками в Конституцию. Какой смысл с такой помпой переписывать документ, который, как теперь все увидели, можно помножить на ноль даже не указом Собянина, а пресс-релизом Раковой? Не то чтоб раньше все по ней жили, но хоть вид делали, с той или иной долей покерфейса», — цитирует политолога телеграм-канал «ПолитФорум».

Даже Владимир Вольфович не сдержался, предложив «прекратить тему», обосновывая это тем, что «подписан указ президента, все законные процедуры соблюдены».

Нет, совершенно понятно, что Жириновский не из самых чистых чувств и соображений выступил с таким заявлением: надо же как-то начинать разогревать массы, охладевшие к поправкам за время карантина.

Однако стоит отметить, что предложение его совсем не лишено здравого смысла. И деньги сэкономим, и от излишнего фарса избавимся. Но… «на этот счет есть однозначная позиция президента», — ответил г-н Песков, положив конец всем дискуссиям по данному вопросу и одновременно сделав попытку чуть поработать на провисший уже до 27% (по данным ВЦИОМ) рейтинг первого лица государства: что последнему, мол, важно мнение россиян.

Впрочем, с точки зрения информативности заявление Пескова не стоило ничего — и так все было понятно: за день до этого Владимир Владимирович ясно дал понять, что «недореферендуму» быть! Иначе вряд ли президент стал бы столь поспешно прекращать «каникулы с сохранением зарплаты», на которые сам же и отправил граждан РФ.

Ясно же, что если еще немного протянуть с принятием поправок, то их уже можно будет и не протащить: озверевшие от безденежья россияне могут, говоря ельцинским языком, и не «поддержать своего президента». Поэтому надо торопиться. Как верно подметил политолог Аббас Галлямов, «чем больше будет промежуток между выходом из коронавируса и голосованием, тем больше шансов, что голосование будет протестным».

«Вариант переноса голосования на осень, как и „замыливание“ самого голосования методом постоянных переносов, или фиксация поправок де-факто „по сценарию Жириновского“ тоже не рассматриваются», — как бы в подтверждение всего вышеозвученного пишет «Октагон» в своем телеграм-канале.

И вот здесь встает самый интригующий вопрос: а зачем Владимиру Владимировичу нужна вся эта канитель с «недореферендумом», если можно и так, согласно формуле Жириновского, утвердить изменения, воспользовавшись тем шансом, что предоставляет судьба — в силу обстоятельств непреодолимой силы, то есть «ковида»? Почему бы не воспользоваться таким прекрасным — на всякий случай подчеркну: исключительно с политической точки зрения — поводом и не отменить плебисцит к чертям собачьим?

Прокремлевский политолог Дмитрий Бадовский, с одной стороны, напоминает о заключении Конституционного Суда, в котором легитимность некоторых поправок, в частности, об обнулении президентских сроков Владимира Путина увязывается с общероссийским голосованием: «С учетом того, что изменения в Конституцию Российской Федерации, предусмотренные статьей 1 Закона о поправке, включая ее статью 81 (часть 3.1), считаются одобренными, только если за них проголосовало более половины граждан Российской Федерации, принявших участие в общероссийском голосовании, предполагается, что предусмотренная ею возможность занимать должность Президента Российской Федерации больше двух сроков подряд возникнет только в случае, если получит поддержку в результате волеизъявления народа Российской Федерации. Это придает дополнительную конституционную легитимность соответствующему решению», — цитирует он заключение КС в своем телеграм-канале.

Но, с другой стороны, мы все прекрасно понимаем, что все эти «тонкости» можно легко обойти. В силу тех же обстоятельств непреодолимой силы. Поэтому причину, побуждающую Кремль не отказываться от голосования, стоит искать в другом. А именно: в самой политической системе РФ. И этих основополагающих причин, на мой взгляд, — их две.

Во-первых, это принцип непогрешимости: власть в России никогда не ошибается, — что является одной из идеологических/религиозных скреп «путинизма». «Отменить сейчас голосование, значит признать, что у Кремля что-то не получилось. Разумеется, у власти и так в последнее время сплошные провалы, но одно дело провалиться в реальности, а другое дело — признать это публично. Это гораздо хуже, чем сам провал», —отмечает в своем телеграм-канале политолог Борис Кагарлицкий.

И здесь с ним спорить невозможно, ибо совершенно понятно, что если в одном власть признает свою неправоту или провал, то это автоматически ставит под сомнение и дискредитирует и все остальное: и то, что уже было, и то, что еще будет. Ни больше ни меньше — всю систему.

Во-вторых, принцип так называемой «демократичности», на котором держится вся политическая система. Да, де-факто в России умеренный авторитаризм, но де-юре — демократия. Обобщая, можно сказать, что авторитаризм как бы прикрывается демократией, что на выхлопе дает ее имитацию, за которую — только по одним ведомым ему причинам — Владимир Владимирович держится очень крепко, настолько, что создается ощущение, что именно этот принцип является стержнем всего не только политического, но и социального устройства страны.

Грубо говоря, что бы в Отчизне ни происходило — это должно соответствовать нормам закона (о чем сам Путин заявлял не раз и не два). Да, закон можно повернуть, как угодно, и власть этим с успехом пользуется. Но, тем не менее, коррелировать с законодательством это должно. Возьмем, к примеру, выборы. Все прекрасно понимают, что результаты голосований у нас в стране сильно «корректируются», процент фальсификаций достаточно высок, но, несмотря на это, выборы не отменяют, как бы утверждая волю народа. То есть де-юре — любые итоги любых выборов таким образом позиционируются как народное волеизъявление, что обеспечивает режиму необходимый статус легитимности, который, в свою очередь, купирует львиную долю рисков касательно протестов и проч., создавая некий внутренний скелет/структуру системы.

И плебисцит в этом плане очень важен: не стоит забывать, что в него входит судьбоносный — для любого автократического строя — пункт о продлении (ибо исход президентских выборов, если в них будет принимать участие Владимир Владимирович, предрешен) президентских полномочий. И их принятие должно произойти в соответствии с принципом имитационной демократии, иначе будет нанесен удар по самому основанию системы, что — после введения карантина, не предусмотренного законом и нарушающим Конституцию — может повлечь за собой уже необратимые последствия — в виде гроздей, вбитых в крышку гроба «путинского режима».

«Единственный смысл в переписывании этого документа — обнуление президентских сроков, которое должно было быть зафиксировано, принято „всем миром“, чтобы каждый понимал, что лично он — высказался „за“. Причем решение это не так важно для самого Путина, у которого впереди еще 4 года официально подтверждённого президентства, сколько для его возможных преемников. Собственно, для самого Путина тут важны два фактора: не становиться „хромой уткой“ — уходящим президентом, а также иметь пространство для маневра, т.н. „развязанные руки“. Весь остальной пафос путинской Конституции сводится лишь к самому факту перезаключения нового социального договора», — пишет по этому поводу в своем телеграм-канале директор Центра развития региональной политики Илья Гращенков.

Единственно, что стоило бы, наверное, уточнить, это — как бы «перезаключение нового социального договора». Поскольку этот имитационный характер (а здесь он двойной: не только в плане выборов, как политического института, но и самих поправок, поскольку большая часть россиян понимает (другой вопрос: верно это или нет), что ключевой поправкой является та, что названа по фамилии депутата Госдумы Валентины Терешковой) уже далеко не секрет ни для кого.

Да, можно было бы в качестве причин указать также и финансовые, и бюрократические, как это, допустим, делает Кагарлиций, можно, но стоит ли? В действительности они не играют такой роли, как указанные первые две. Именно они являются основными, так как, по сути, именно на тех принципах, которые они отражают, и держится весь режим — его легитимность: даже не столько в юридической трактовке этого понятия, сколько социально-политической.

Согласие граждан — пусть и фиктивное, но документально зафиксированное, то есть законное — непременное условие для продолжения «долгого государства Путина», развертывания его во времени (прежде всего для элит, которым необходимы гарантии, что они останутся на своих местах и со своим имуществом и после того, как Владимир Владимирович уйдет на заслуженный отдых). А чтобы оно длилось — вот для этого и необходим сам факт «народного одобрения».