Кремль загнал себя «под вилку» *, хотя сам в это не хочет верить

Меньше месяца остается до выборов в Госдуму восьмого созыва. Интрига их, на фоне экономической, политической нестабильности, некоторой непоследовательности действующей власти — сродни боям без правил. Административное подавление, психологическое воздействие, подкуп — далеко неполный перечень из негласного руководства к этим самым приёмам. Цена победы — исход президентских выборов в 2024 году.

Каковы электоральные настроения в регионах, насколько их повестка едина со столичными? Об этом в программе «Открытая студия» рассказал депутат Госдумы от фракции КПРФ, член комитета по здоровью Алексей Куринный.

— Ситуация, и экономическая, и политическая, очень непростая. Самое главное, правящая партия теряет авторитет, — считает Алексей Куринный.

- Поэтому стремится всеми правдами и неправдами набрать необходимое количество голосов, чтобы контролировать Государственную Думу восьмого созыва.

В выборную кампанию включают абсолютно все политехнологические методики. Цель — усушить явку. Людям пытаются внушить, что от них ничего не зависит, что, по большому счёту, выборы уже состоялись, вне зависимости от того, придут ли они на избирательные участки или нет. Административный ресурс мощно задействован.

Важно привлечь хотя бы до 25% лояльных избирателей, голосами которых попытаться перекрыть недоверие к нынешней власти остального электората. Это основная интрига сентябрьских выборов.

Цена вопроса — будет ли ликвидирована монополия нынешней власти в новой Государственной Думе, которая препятствует дальнейшему развитию страны. Состав обновлённого нижнего парламента — это как бы задел, плацдарм для выборов в 2024 году президента страны.

---

Подписывайтесь на YouTube-канал «Свободной Прессы». Мнения, аналитика, репортажи!

Прямая ссылка передачи на YouTube. Смотрите все передачи СП-ТВ

---

«СП»: — После реформы избирательной системы, в 2016 году, все партии стараются получить поддержку на локальном, региональном уровне. Удаётся ли это, ведь запрос на новые политические силы, в том числе в регионах, возрастает?

— Запрос на обновление, безусловно, есть. Но здесь ряд моментов, которые будут препятствовать ему, точнее, его классический реализации. Сегодня к политическому процессу допущены далеко не все участники: практически обрезано праволиберальное крыло. Различными способами в политическую систему искусственно введено большое количество симулякров.

Я не буду называть конкретные партии, в силу опять же предвыборного характера. Но ряд из них абсолютно чётко позиционируется с правящей партией, чтобы создать у избирателя иллюзию нового, хотя ничего нового нет.

Мы прекрасно представляем, что сегодня идет жесткое политическое администрирование. Допущены до выборов те, кто получил соответствующее «проходное» целеполагание от соответствующего отдела, который действует и в администрации президента и в других подразделениях. Поэтому несогласованные партии, резко оппозиционные кандидаты, к этому избирательному циклу, практически, не допущены.

«СП»: — Вы, как кандидат в депутаты от КПРФ в Госдуму восьмого созыва, ощутили это в своих командировках?

— Посетил несколько регионов, начиная от Дальнего Востока. Безусловно, был и в моём родном Поволжье. Обстановка везде приблизительно одинаковая. Везде недовольство нарастает, ощутимо падение рейтинга действующей власти. Заметно желание перемен, но в то же время оно наталкивается на боязнь этих перемен. Словом, ситуация в регионах приблизительно одинаковая, может, с какими-то своими особенностями.

Если говорить о протестных настроениях, недовольстве предвыборной кампанией, тут пока лидирует столица. В регионах не могу сказать, что «болото», — но тишина. Может быть, политтехнологи как-то состязаются, но если говорить конкретно о реакции «глубинного народа», например, на отстранение от избирательной кампании Грудинина, то она в большинстве своём негативная. Мол, значит, боятся, значит, человек за правду, а его обижают.

Словом, вроде бы «столичная» повестка, но она близка и принимается регионами. Люди делают свои выводы. Точно так же, как и о давлении на левые силы, на КПРФ. Поэтому, естественно, эти настроения набирают популярность. Люди ощущают, что-то нечисто с выборами, их хотят обмануть, манипулируют ими.

«СП»: — Значит, какое-то пробуждение есть? «Стерилизация» избирательной кампании не грозит ли управленческим коллапсом, который неминуемо перерастет в политический, в том числе и в регионах?

— Манипуляции, направленные на снижение явки, на дискредитацию основных политических оппонентов, безусловно есть, они видны везде. Народ понимает, это специально вкладывается в их головы, это установки политтехнологов.

Но опасность в том, если только на манипуляциях, фальсификациях правящая партия стремится сохранить свою власть, а никаких других вариантов у неё нет, то это чревато любыми потрясениями в обществе.

Дестабилизации обстановки, когда ветви власти не являются объективным отражением жизни, забот того самого глубинного народа, как раз приводят к коллапсам. Это классическая ситуация, которую мы наблюдали, и она отразилась в трудах многих марксистов. Власть заигралась, оторвалась от реальности.

«СП»: — Некоторая автономность, подаренная регионам, помогла в какой-то степени решить противоречия, назревшие в обществе?

— Это весьма условная автономность, потому что подарена только нескольким национальным регионам. Если будем говорить о Северном Кавказе либо о Поволжье, которые долгое время получали и получают до сих пор какие-то финансовые преференции, то федеральная власть не замечает там процессы, порой противоречащие российскому законодательству.

Но в целом подавляющее большинство регионов сегодня находится на жёстком финансовом крючке, и говорить о самостоятельности, каких-то других процессах, пока не приходится.

Другое дело, что это стало вызывать в последнее время уже недовольство, опять же начиная с национальных республик, с отдаленных наших регионов, где говорят, что деньги уходят в Москву, нам их не остаётся. Эти движения, к большому сожалению, обретают черты даже сепаратистских настроений.

«СП»: — Как такие настроения в регионах отразятся на итогах выборов? Объективно ли мнение политтехнологов, что по нынешним временам фактически любой регион может преподнести неприятный сюрприз для существующей власти?

— Про любой я бы не говорил, у нас есть такие «электоральные эмираты», где мнение людей и результаты голосования никак не влияют на его результат. Например, северокавказские республики, Татарстан, ещё ряд национальных республик того же Поволжья. Там традиции итогов выборов никак не отражают точную ситуацию в регионе. Поэтому никаких прорывов особо не ожидаю, но в других, где с выборами ещё всё более-менее свободно, вполне возможны сюрпризы.

Последние социологические опросы показывают, сегодня около 70% россиян благосклонно относятся к левым идеям, к идеям справедливости. Поэтому попытка власти раз в пять лет, как это делается в очередной раз, каким-то образом задобрить, получить поддержку россиян, на мой взгляд, обречена на провал как таковая. Может быть, не в этот электоральный цикл, но в следующий — 100%. Мы, к сожалению, в течение последних двадцати лет не видим никакого развития страны, её продвижения вперёд.

Без свободных граждан, свободных честных выборов никакого развития, формирования из России современной страны не получится.

Объездив Дальний Восток, побывав на Камчатке, особо ощущаешь оторванность, отсутствие внимание со стороны Москвы к той же Камчатке. Если раньше сюда приезжали заработать денег, обеспечить себе в последующем комфортный уровень жизни, то ныне ничего этого нет.

Цены вдвое выше, чем на материке, зарплаты не такие высокие, как хотелось бы, разрушающаяся инфраструктура. Например, близкое мне здравоохранение.

Медицинская помощь на Камчатке — на уровне восьмидесятых лет прошлого века. По данным ВОЗ, чтобы здравоохранение в нашей стране было более-менее современным, надо тратить не меньше 6−7% от ВВП. У нас же на протяжении последних 15 лет, тратят не больше 3,5%.

Сегодня потери страны из-за некачественного здравоохранения, отсутствия профилактики болезней составляет порядка 15−20% ВВП. То есть мы теряем гораздо больше на некачественном здравоохранении, на отсутствии профилактики, чем якобы экономим, не финансируя должным образом эту систему.

Безусловно, по стране большой разброс финансирования. Уровень здравоохранения сегодня очень невысокий с точки зрения интегральный оценки, начиная с первичного звена и заканчивая специализированной помощью. Поэтому страна теряет ежегодно полмиллиона человек.

Чем дальше от центра, в том числе и на Камчатке, виднее эта диспропорция и недостатки, связанные с системой здравоохранения. В том числе и с жизненно важными лекарствами.

«СП»: — Острая нехватка лекарственных препаратов — проблема всех лечебных учреждений страны. Насколько решение Минздрава разрешить больницам применять лекарства, приобретённые самими пациентами, решит проблему, если учесть дисбаланс в доходах россиян?

— Если говорить о недофинансировании здравоохранения, то оно может быть компенсировано бюджетом, как это делают, например, богатые регионы. Либо второй вариант — компенсируется за счет самих граждан, которые вынуждены приобретать препараты за свой счёт. У нас по итогам 2020 года все затраты граждан на приобретение лекарств, на медицинскую помощь, условно на неформальные соплатежи, превысили 2 триллиона рублей. То есть у нас 4,5 триллиона — это затраты из бюджетных источников и 2 триллиона рублей из карманов граждан, которые оплачивают помощь, которую должны получать бесплатно.

Я побывал во многих районных больницах. На заработную плату съедается приблизительно 93−95% от всего, что они зарабатывают. Возьмите туда ещё коммуналку, обязательные налоговые платежи, то на лекарства ничего не остается. Потому-то часто пациенты в больницу идут с пакетиком своих лекарственных препаратов. Это незаконно, связано с той же бедностью, о которой мы говорим.

Минздрав, предложив пациентам самим покупать препараты, фактически, зафиксировал ситуацию, которая сложилась у нас: в больнице нет лекарств, а пациент, сам приобретая их, не может воспользоваться ими. Это приводит к дополнительным угрозам для здоровья пациента.

Если говорить о возможности вернуть деньги за купленный препарат, то это ничего не меняет, разве что отменяет штрафы со стороны страховых компаний. Если вы приобрели лекарственный препарат, когда пациент находится на стационарном лечении, будь то дневной, круглосуточный стационар, вы имеете право потом стоимость этого лекарственного препарата взыскать с этой самой больницы.

На моей практике практически в 100% случаев в больнице эти деньги выплачивались.

Есть второй вариант, когда получаешь лекарства на амбулаторном лечении. В подавляющем большинстве современных стран есть такое понятие, как лекарственное страхование.

То есть врач назначил лекарство, оно помогает, и государство предоставляет его бесплатно либо за символическую плату. Государство берет на себя полностью всю систему оказания лекарственной помощи. Мы то же самое предлагали сделать в России, но прекрасное время, когда это случится, все время откладывалось. Может, внедрить лекарственное страхование удастся в 2024 году. Цена вопроса не малая, около 300 миллиарда рублей. Это то, что сегодня нужно в обязательном порядке сделать и с точки зрения гуманистической, и с точки зрения элементарного оказания медицинской помощи. Потому что демографические успехи во многом связаны с возможностью получить пациентами современные лекарственные препараты.

А сегодня в России, например, при хронических сердечно-сосудистых заболеваниях только 1 из 10 может получать современную терапию. И то не за счёт государства, а за свой собственный. Остальные его лишены, лечатся ещё по протоколам 10−20 летней давности.

«СП»: — В Государственной Думе вы представляете Ульяновскую область. Насколько проблемы этого региона схожи с дальневосточными, в целом по стране?

— Ульяновская область — это средний российский регион. Где-то 1% от населения, 1% от ВВП, то есть вот такой показательный 1% Российской Федерации. Основные проблемы все те же: бедность, низкие доходы населения, отток населения — самого креативного, молодого, перспективного. Уезжают в Москву, в Питер, за рубеж. Сворачиваются или уничтожаются традиционные производства. Ульяновск когда-то был крупным промышленным центром, была развита военная промышленность. Сейчас некоторые локальные производства остались, но половину промышленной мощности потеряли за последние 30 лет. Ситуация чуть получше, чем на Камчатке, если говорить с точки зрения общей оценки, но приблизительно схожая.

«СП»: — Разделяете ли вы опасения некоторых экспертов, что оппозиции на этих выборах будет сложнее контролировать итоги и подсчёт голосов?

— Ничуть не сомневаюсь, что цель трехдневного голосования отнюдь не забота о здоровье россиян на фоне ковидной инфекции. Это сделано, чтобы растянуть избирательный процесс и мобилизовать максимально административный ресурс. Можно будет по спискам три дня держать под контролем бюджетников, военных, муниципальные государственные предприятия: привезти и зафиксировать, как они голосуют. Фальсификации, вбросы не исключены, тем более видеонаблюдение тотальным не будет. Поэтому вполне обоснован призыв левопатриотических сил приходить на избирательные участки именно 19 сентября и делать свой выбор.

К сожалению, уголовное преследование за фальсификации при голосовании, подсчёте голосов избирателей не строгое, как должно было быть, хотя по сути это захват или попытка захвата власти. Все заканчивается посильным штрафом. Но в любом случае, ужесточение электоральной политики при явной несправедливости, перекосах финансирования будоражит общественное сознание. Насколько оно разогрето — вот вопрос.

«СП»: — В сложившейся ситуации власть может пойти, если не на отмену выборов, то на перенос сентябрьских выборов?

— Хотя оснований можно придумать сколько угодно, но, думаю, всё-таки перенос — самый неблагоприятный вариант для власти. Его не будет. Сейчас лето, отпуска, кто-то не дойдёт до избирательных урн, кто-то картошку капает. Перенести выборы на ноябрь, декабрь, значит, резко увеличить явку — это ударит по правящей партии, действующей власти. Хотя если анализировать шаги, отменить выборы, то я бы не рассматривал это чем-то фантастическим. Когда-то в Англии был долгий парламент, были и другие эпизоды несменяемости власти, и все они плохо заканчивались.

► О новых избирательных ухищрениях-2021 и как избирателя заманивают на выборы с помощью призов за электронное голосование читайте в материале «Свободной Прессы»

---

* Вилка — термин в шахматах