Императоры и президент: Путина на Западе сравнивают и с Николаем I, и Александром III

О том, что в России уже абсолютно все кошки родились при Владимире Путине, в нашей стране полушутя-полувсерьез начали поговаривать году эдак в 2015-ом. Вслед за этим спустя немного времени возникли разговоры о возрождении монархии в РФ.

Сначала их тоже воспринимали как абсолютную иронию, но после того, как лидер ЛДПР Владимир Жириновский поднял эту идею на свой риторический щит и даже озвучивал намерение переименовать свою партию в либерально-монархическую, подобные предположения вызывают уже не только добродушно-скептические усмешки.

До определенного времени все это было своеобразной, но исключительно внутриполитической российской «фишкой».

Однако с недавних пор все больше зарубежных историков включается в игру на тему «сравни президента России с монархом».

Одним из последних в таком ключе высказался британский историк Саймон Себаг-Монтефиоре.

«На мой взгляд, во многих аспектах Путин больше напоминает поздних представителей династии Романовых, Николая I и Александра III. Путин никогда не делал элементом своего метода правления массовые убийства», — подчеркнул он, в частности, в беседе с изданием Polska Times, отметив при этом, что российский президент является искусным политиком, у которого есть все шансы оставаться во власти дольше Сталина.

— Это довольно идиотское, на мой взгляд, сравнение, отлично показывает, что английские и вообще западные историки понимают историю нашей страны весьма однобоко, вольно выдергивая из нее произвольные моменты в выгодном для себя свете, — поделился в беседе с «СП» своей точкой зрения относительно этого заявления директор Фонда исторических исследований «Основание» Алексей Анпилогов. — С одной стороны, и Николай I, и Александр III вошли в российскую историографию как завзятые консерваторы и борцы с вольнодумством, один — жестко подавил восстание декабристов, а второй — мстил народовольцам за покушение на убийство своего отца.

Однако если отодвинуть в сторону идеологию противостояния «пламенных революционеров» «реакционному царизму», то мы увидим, что оба этих монарха вели очень серьезные реформы. Те же железные дороги начали строить при Николае I. Александр III развернул мощную программу колонизации Сибири и Алтая, заложив при этом мощный фундамент под строительство Транссибирской магистрали, связавшей воедино всю империю.

Да, Николай I проиграл Крымскую войну, но это было лишь тактическим поражением России, которая в итоге не скатилась до уровня Китая, в ходе «опиумных войн» того же времени, фактически утратив свою независимость. Александр III же, создав передовые для своего времени армию и флот, выиграл русско-турецкую войну, имевшую для России куда большее значение. И, не подорви он свое здоровье, фактически удерживая на себе железнодорожный вагон во время спасения членов своей семьи в железнодорожной катастрофе, Россия, глядишь, и не влезла бы в авантюрную войну с Японией в начале XX века.

«СП»: — А как в компанию «злых императоров-консерваторов» попал Иосиф Виссарионович Сталин?

— Фигуру Сталина, традиционно окрашиваемую на Западе исключительно в черный цвет, также не следует рассматривать исключительно с точки зрения консерватизма. За рубежом почему-то предпочитают не говорить о том, что именно при нем был создан ракетно-ядерный проект, еще при его жизни приведший к появлению в СССР ядерной бомбы, а вскоре после его смерти — еще и водородной. При Сталине была создана наша авиапромышленность, до сих пор двигающая Россию вперед. Да и вообще вся наша нынешняя промышленность обязана своим появлением именно Сталину.

Его обвиняют в том, что он фактически «сломал хребет» российскому крестьянству, но надо понимать, что аналогичные процессы гораздо раньше прошли и в Англии, и в США.

Вспомните, как в Великобритании в процессе огораживания «овцы съели крестьян», а в США уничтожали бизонов и индейцев. Чтобы сделать промышленный рывок, всем странам рано или поздно пришлось пройти через уничтожение условного «старого мира», а в СССР этот процесс прошел гораздо позже, чем на Западе.

Да, «сталинскому режиму» вменяют в вину ГУЛАГ и голод на Украине, но это результат того, что промышленный рывок СССР приходилось совершать позже других стран в очень стесненных условиях. То же самое и с современной Россией. Не стоит смотреть на нее так однобоко.

«СП»: — Как — так?

— Есть довольно тенденциозная точка зрения, что Россия существует исключительно благодаря нефти и газу. Но Россия — это вам не Саудовская Аравия, тут все гораздо глубже. Россия входит в список крупнейших мировых держав не только по территории, но и по степени развитости своей промышленности.

Да, проблем у России масса. Но главная, стратегическая, заключается в том, что нынешнего населения страны сильно недостаточно для того, чтобы совершить новый промышленный рывок, чтобы идти дальше в будущее. Проекты, способные вывести человечество на новый уровень развития, есть, но они подразумевают, что в их реализации будут принимать участие как минимум миллиард человек, а не 140−150 миллионов.

В конце 90-х годов мы подходили вплотную к участию в одном из таких — в проекте «коллективного Запада», но там нам предлагали исключительно роль сырьевой колонии, того самого Китая периода «опиумных войн». И, к чести Владимира Путина, Россия в этот проект встраиваться не стала.

«СП»: — Поэтому историки Запада «мстят» Путину, сравнивая его с самыми «реакционными», на их взгляд, правителями России? А на самом деле у России во главе с Путиным все хорошо?

— Наш собственный проект аналогичного развития, Евразийский экономический союз, пока буксует, в результате чего Россия остается в подвешенном состоянии вот уже как минимум 20 лет. Это создает для страны большие трудности, потому что ей приходится тратиться не на развитие, а на сохранение. Так что проблема не в том, есть ли в России массовые убийства или нет, а в том, что страна все это время не имеет внятного образа своего будущего.

Вот главный вопрос «России после Путина». Потому что определенная стабильность нынешней российской властью обеспечивается, а вот о развитии речи не идет. Это вопрос очень сложный, окончательно станет ясно, куда стране идти, не завтра и не послезавтра. Но важно понимать, что время для принятия решения стремительно уходит.

И с этой точки зрения, — предположил политолог Дмитрий Орешкин, — Владимир Владимирович Путин едва ли останется в памяти народа как наиболее эффективный, так сказать, политический менеджер страны.

В течение двух последних сроков его правления происходит размывание того, что было накоплено страной в течение первых двух его периодов президентства, которые, вне всякого сомнения, были весьма успешными. Причем скорость этого самого размывания набирает и, на мой взгляд, будет дальше набирать обороты, хотя великолепный шанс остаться, пожалуй, одним из самых передовых правителей страны, причем одновременно в глазах всех представителей наших политических течений, начиная от либеральной общественности и заканчивая национал-патриотов, у него, безусловно, был.

Чисто технически переизбраться в 2024 году Владимиру Путину, полагаю, не составит труда. Но это будет, на мой взгляд, отнюдь не самая хорошая модель для страны. Сформировавшаяся за все это время система может существовать только до той поры, пока большинство населения, будет рукоплескать любым инициативам власти, опасаясь репрессивной реакции. Если это и несет в себе какую-то пользу, то только для тех, кто находится на вершине вертикали власти.

«СП»: — Неужели даже такой экстремальный рецепт, как «дорогие россияне, я устал, я ухожу», в 2024 году не поможет?

— Я думаю, уже не поможет. Прежде всего, потому что режимы, аналогичные тому, что сейчас сформировался в России, сильны исключительно тем, что прежде всего не допускают появления никаких политических контрэлит, беспощадно выжигая любые на это намеки. Возьмите хоть режим Лукашенко, хоть режим Гурбангулы Бердымухамедова — там даже и близко нет никого, кто мог бы претендовать на роль реального политического конкурента. Так что никаких альтернативных концепций развития России сейчас предложить просто некому.

Кроме того, нынешний политический российский режим прекрасно понимает, что как только он перестанет контролировать средства массовой информации и силовые структуры, он рискует практически сразу же разделить печальную участь Муаммара Каддафи. И это очень сильно его пугает, потому что новая политэлита, скорее всего, будет более непримирима по отношению к нынешней, чем нынешняя по отношении к первому президенту России Борису Ельцину, которого не трогали после его добровольного ухода с политической арены, на мой взгляд, исключительно в силу соблюдения негласного «джентльменского соглашения».

После таких высказываний экспертов становится понятным, что чисто математически «пересидеть» Сталина Владимиру Путину удастся безо всяких проблем. Но скажет ли ему Россия за это «спасибо», и оставит ли он после себя наследие, сравнимое с наследием российских императоров — очень большой вопрос.