Кремль россиянам: сидите ровно, имя преемника Путина вам объявят, когда надо

Президент России Владимир Путин в нужное время сможет высказать свои предпочтения о том, каким будет его преемник. Об этом в интервью RTVI заявил пресс-секретарь российского лидера Дмитрий Песков. Он также отметил, что никакой темы транзита власти в 2024 году в России на рабочем уровне нет.

«Дел много, очень много вызовов, проблем с этим ковидом, вот только что говорили обо всех вызовах мировых, связанных с ковидом», — пояснил он, добавив, что в таких условиях обсуждение этой темы — удел и заработок политологов. В Кремле же ее нет на повестке дня.

«Еще остается три года до выборов, когда мы знаем, что Путин имеет право дальше выставляться при желании. Он еще не определился и, по крайней мере, нам с вами не сказал», — заявил пресс-секретарь президента.

Он отметил, что у президента наверняка будут свои предпочтения, и он сможет порекомендовать таких людей, но следующим главой государства в любом случае станет тот, за кого проголосуют граждане страны.

«Президентом следующим будет понятно кто. Тот, за кого проголосуем мы с вами, то бишь россияне», — подчеркнул Дмитрий Песков.

Интересно, что это за «нужное время»? Кому нужное, и когда оно настает? Неужели, в Кремле и впрямь до сих пор не определились? Россияне-то ждут с нетерпением. И не только россияне. На Западе, очевидно, тоже очень озабочены этой проблемой, уже даже заранее поспешили не признать Путина, если он будет выдвигаться. И, видимо, не только словами противодействовать готовы. Включая, опору на нашу «пятую колонну», о которой часто говорят сторонники власти.

Интересно, что в том же интервью Песков заявил, что раскачать ситуацию в стране пытается экс-глава ЮКОСа Михаил Ходорковский. При этом, однако, он считает, что бывший олигарх нарушил много договоренностей и не жалеет средств, чтобы раскачать Россию, но он оторвался от страны и не понимает происходящее внутри, поэтому его действия не могут быть эффективными…

Что это? Попытка подогревания интереса к «Проблеме 2024»? А зачем, если пока сказать не о чем?

— Есть мнение, что Владимир Путин после первых двух президентских сроков и не собирался формально возвращаться в президентское кресло, — отмечает кандидат политических наук, исполнительный директор Международной мониторинговой организации CIS-EMO Станислав Бышок.

— Помнятся даже его ранние интервью, где Путин рассуждал, что после того, как перестанет быть главой государства, перейдёт в жёсткую оппозицию. Но никому доподлинно не известные обстоятельства заставили его — и значимую часть государственной машины — совершить обратную рокировку в 2011—2012 годах. Теперь, уже на собственном опыте зная о вероятности этих самых непредсказуемых, но крайне серьёзных обстоятельств, Путин публично не заявляет о планировании своего следующего президентства.

«СП»: — По словам Пескова, выбор президента России все равно будут совершать граждане страны. При этом Песков отметил, что Путин еще не решил, пойдет ли сам на новые выборы. О каком выборе граждан России тут можно говорить, если им, по сути, не оставят альтернативы, ведь Путин, если будет избираться, победит в любом случае?

— Если вы перечитаете президентские послания Федеральному собранию за последнюю декаду или больше, вы найдёте там повторяющиеся утверждения о строительстве в России свободной и демократической политической системы. Некоторые представители властной вертикали, например, спикер Госдумы Вячеслав Володин, идут ещё дальше и утверждают, что российская демократия более демократична, чем в странах Запада. Это утверждение, правда, как-то уживается с идеей о том, что «нет Путина — нет России», но не будем слишком строгими. Так или иначе, публичные проявления цинизма во внутренней политике РФ не приветствуются. Никто не скажет: сидите тихо, имя следующего президента вам объявят когда надо — не раньше и не позже.

Политологи и иные эксперты могут спорить относительно того, какая в России политическая система — мягкая персоналистская автократия или гибридный режим. У чиновников же такой опции нет. Сказано: демократия, значит — демократия. А почему? А по кочану.

«СП»: — При этом Песков утверждает, что Ходорковский пытается раскачать ситуацию в стране. Действительно Ходорковский пытается что-то сделать или это что-то личное у кремлевских по отношению к нему?

— Фактор Ходорковского в российской политике закончился в момент ареста бизнесмена в 2003 году. Остальное — это фантастика. Общественно-политические проекты, которые спонсировал Ходорковский после освобождения, были максимально нейтральными и сводились к поддержке местного самоуправления и некоторым информационным историям. Всё это, разумеется, раздувалось российским официозом до слона в духе подготовки майдана или чего-то подобного.

Насколько известно, Михаил Ходорковский не выходил из российского гражданства. Следовательно, если использовать близкий власти формалистский подход, можно сказать, что бизнесмен имеет то же право участвовать в жизни страны, что и все остальные россияне.

«СП»: — А насколько, по-вашему, внешний фактор влияет на раскачивание ситуации в стране, и, в конечном счете, на разрешение ситуации в 2024 году. Понято, что наша пропаганда драматизирует ситуацию, но ведь попытки Запада повлиять на российскую власть есть. Они не раз давали понять, что нынешняя их перестала устраивать…

— Внешний политический фактор исторически преимущественно появлялся в России по прямому приглашению из России же — начиная от призыва варягов, продолжая реформами Петра Великого и заканчивая первыми постсоветскими годами. Польская интервенция начала XVII в. была мимолётной, да и речь шла именно о прямом военном вмешательстве, а не о скрытых, каких-то тайных элементах влияния, о которых принято говорить применительно ко дню сегодняшнему.

В целом же внешним фактором, определяя внутрироссийскую политическую динамику, можно вообще пренебречь. Не американцы организуют «мусорные» протесты, не англичане проводят выборы и регистрируют — или отказывают в регистрации — кандидатов, не НАТО науськивает наших внутренних мракобесов сопротивляться вакцинации, не ЕС придумал чечено-ингушские территориальные споры. Всё это существует исключительно в создаваемом властями же информационном пространстве — и этот искусственный образ потом используется для проведения соответствующей политики внутри страны.

«СП»: — Песков говорит, что никакой темы транзита власти в 2024 году в России на рабочем уровне нет. Дел много, проблемы с ковидом, — говорит он. Серьезно, не обсуждается? Пока даже на теоретическом уровне?

— По мнению политических обозревателей Константина Гаазе и Андрея Перцева, сегодняшний «антитранзит» состоит главным образом в том, что в окружении первого лица нет того, кто мог бы начать обсуждать с ним вопрос 2024 года без существенных административных рисков. В этом смысле я не исключаю, что уклончивые ответы Дмитрия Пескова обусловлены ровно тем, что Путин с ним этот вопрос не обсуждает.

«СП»: — По его словам, в таких условиях обсуждение этой темы — удел и заработок политологов. Может, и впрямь эту повестку нам искусственно навязывают? В свое время все говорили о «Проблеме-2008». А есть ли «Проблема-2024», или это искусственная попытка привлечь внимание к нестоящей теме, отвлекая от чего-то другого?

— Слова вроде «проблема» и «кризис» в последние годы используются в политическом — и не только — дискурсе настолько часто, что порой теряется понимание, где есть настоящие проблемы и кризисы, а где — просто информационный шум, который забудется завтра.
Россия — это суперпрезидентское государство. Из этого, однако, порой делают сомнительные выводы а-ля Володин, что при смене первого лица России не будет или, переводя на язык повседневности, закроются МФЦ, перестанут работать «Госуслуги», остановится общественный транспорт, исчезнут «Озон» и «Яндекс» и пр. Вряд ли мы в это верим, не правда ли? Людям действительно интересно, кто ими правит, это может быть даже спортивный интерес. Естественно, в развитых либеральных демократиях вроде США или Франции вопрос о приемнике вообще невозможен — вы даже не знаете, кого выдвинут главные партии, а также отсутствует телефон, по которому можно позвонить и потребовать кого-то снять с предвыборной дистанции или, наоборот, «подсыпать» голосов.