Не стоит мечтать о военном союзе России и Китая — ни нам, ни им он не нужен

Президент России Владимир Путин и председатель КНР Си Цзиньпин проведут личную встречу во время саммита Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), который состоится 15−16 сентября в Самарканде. Об этом журналистам сообщил российский посол в Китае Андрей Денисов.

Он отметил, что это первый с начала пандемии полноценный саммит, и Москва и Пекин активно готовятся, в том числе к полноформатной встрече лидеров России и Китая.

«Я не хочу сказать, что онлайн-саммиты не полноценны, но все-таки непосредственное общение лидеров — это несколько иное качество дискуссии», — считает дипломат.

Подтвердил эти планы и сам Владимир Путин в ходе встречи с председателем Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей Ли Чжаньшу.

«Передайте самые наилучшие слова и пожелания моему хорошему другу. С председателем Си Цзиньпином мы скоро увидимся, надеюсь, в Самарканде в Узбекистане», — сказал он.

В последние годы Москва и Пекин стали более близкими партнерами, поскольку оба сталкиваются с напряженностью в отношениях с Западом. Китай не поддерживает западные санкции против Москвы и отказывается осуждать Россию, а китайские энергетические компании закупают российские энергоносители в рекордных объемах, отмечается в статье CNN. Как считает доцент Школы государственной политики имени Ли Куан Ю при Национальном университете Сингапура Альфред Ву, предстоящая встреча еще больше укрепит как дружбу между Владимиром Путиным и Си Цзиньпином, так и между Россией и Китаем.

В свою очередь Андрей Денисов отметил, что экономика Китая зависит как от торговли с Западом, так и от российских энергоносителей, которые «подпитывают экономику Китая», поэтому в условиях антироссийских санкций и Москве, и Пекину приходится приспосабливаться.

«Китай не заинтересован в каких-то дополнительных осложнениях для своей торговли с Западом, от которой зависит, не побоюсь высоких слов, выживание китайской экономики. Китай никоим образом не заинтересован в том, чтобы создавать себе сложности из-за нас в отношениях с западными партнерами», — цитирует дипломата ТАСС.

Он не видит повода обижаться и предъявлять претензии, так как со стороны Китая, имеющего с Евросоюзом и США товарооборот в объеме около 1 трлн 500 млрд долларов, это разумная предосторожность.

Вместе с тем, по словам Владимира Путина, стратегическое партнерство России и Китая успешно развивается, в прошлом году товарооборот вырос на 36% и достиг 140 млрд долларов, а за первое полугодие 2022 г. — ещё на 30%.

«И, судя по всему, мы действительно скоро выйдем, как и хотели, на 200 миллиардов долларов оборота», — считает российский президент.

Доцент РАНХиГС Дмитрий Саприка считает, что на предстоящей встрече речь будет идти больше о политике, чем об экономике. Больших перспектив в экономике эксперт не видит.

— При всех добрых словах Китая он сейчас очень сдержан в экономической части. Это связано с тем, что для него рынки США и Европы более важны, чем российский.

Товарооборот вырос, потому что значительно увеличились, как и в Индию, поставки энергоносителей. Поставки китайских товаров в Россию если и выросли, то незначительно по одной простой причине — в России падает платежеспособный спрос.

Руководитель Центра азиатско-тихоокеанских исследований ИМЭМО РАН, гл.н.с. Института Китая и современной Азии РАН Александр Ломанов считает, что базовый официальный подход к региональными проблемам и взаимоотношениям с Россией был озвучен Председателем Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей Ли Чжаньшу во время его выступления на Восточном экономическом форуме. Эксперт также отметил, что интерес Москвы и Пекина к развитию двусторонних экономических отношений.

— Причины разные с точки зрения географии кризиса, но они очень сходные с точки зрения тех тревог, которые испытывают обе стороны.

Когда некие эксперты говорят, что Россия очень заинтересована в Китае, намного больше, чем Китай в России, это весьма спорное положение. На текущий момент, когда Россия находится под серьёзными экономическими санкциями, ее интерес к сотрудничеству с Китаем достаточно велик, но Китай прекрасно понимает, что Америка не отступит от политики давления и сдерживания Китая, что эта политика носит долгосрочный характер и никакими косметическими уступками Китай не сможет вернуть китайско-американские отношения в то состояние, в котором они находились еще лет 10 назад, когда они действительно были очень хорошие.

Китай осознает: первое — необратимый характер и долгосрочный характер ухудшения американо-китайских отношений и второе — способность США спровоцировать серьезный кризис на морских рубежах Китая. Обычно мы говорим о кризисе в Тайваньском проливе, это верно. Также в рамках достижимого для США спровоцировать кризис в Южно-Китайском море, привлекая для этого своих союзников. В обоих случаях переход конфликта в военную стадию вполне вероятен, а это означает, что Китай столкнется с санкциями, примерно сопоставимыми с теми, которые сейчас наложены на Россию. Для Китая из некой абстрактной теоретической темы такая внезапная экономическая изоляция от США, к которой явно присоединятся их союзники, прежде всего Япония и в какой-то мере Европа — уже не умозрительное состояние, это не нечто такое, что может случиться с вероятностью в одну тысячную процента.

Эта вполне реальная перспектива вовлечения Китая в серьезный региональный конфликт с наложением на Китай американских санкций, к которым США подключат своих союзников, становится все более вероятной. Исходя из этого, Китай очень заинтересован в том, чтобы его отношения с Россией были стабильными, предсказуемыми. Мотивация та же — возникновение кризисной ситуации становится все более и более вероятно. На этот случай Россия нужна Китаю как стабильный тыл, как источник для получения и углеводородного сырья, и каких-то других видов сырьевых ресурсов, которые Китай сейчас может и не закупает в таком количестве, и как резервный источник для поставок продовольствия. Если ныне Россия сталкивается с санкциями такого масштаба, которые Китаю еще неведомы, то уже в перспективе ближайших лет эта ситуация может измениться в неблагоприятном для Китая ключе. Он может оказаться если не в абсолютно сходной, то в намного более неблагоприятной, чем та, в которой находится сегодня.

«СП»: — Готовы ли Москва и Пекин, учитывая сложную внешнеполитическую обстановку в регионе, не ограничиваться учениями, как например, только что прошедшие, и т. п. мероприятиями, а заключить какое-то серьезное оборонное соглашение или что-то подобное?

— Я не представляю себе ни китайский контингент где-нибудь под Харьковом, ни российский, участвующий в освобождении Тайваня. Мне кажется, оба сценария находятся за рамками национальных интересов Москвы и Пекина.

Это достаточно серьезный акт. Это демонстрация общих интересов, общих намерений всего мирового сообщества. Мы заранее исходим из того, что ни Китай, ни Россия не будут посылать на помощь друг другу военные контингенты и участвовать в совместном решении политических кризисов, в которых он сейчас оказались, поскольку в этом как минимум нет смысла. Во-первых, провозглашение такого военного союза вызовет резкую реакцию со стороны так называемого коллективного Запада, станет дополнительным стимулом для антикитайского, антироссийского сплочения. Если после этого вдруг выяснится, что этот союз носит формально-декларативный характер, то сперва будет абсолютно невыгодная Москве и Пекину синофобско-русофобская волна, а после нее еще и волна злорадства. Как и следующая волна пропаганды — что это-де формальный союз, что обе стороны друг другу не доверяют, за этим ничего не стоит.

На нынешнем этапе провозглашение такого союза обернётся, скорее, пропагандистским фиаско для обеих сторон, поэтому, думаю, провозглашать его никто не будет. Будет доминировать подход, которого сейчас придерживаются обе стороны — это реальное сотрудничество, поддержка друг друга без провозглашения формальных антизападных альянсов.

Надо учитывать, что в китайской внешнеполитической идеологии есть набор постулатов, и она очень предсказуема. Набор невелик, но он тиражируются с очень большим постоянством и упорством. Один из базовых постулатов современной китайской внешнеполитической идеологии заключается в том, что создание таких альянсов — это практика 20 века, это устарело. Из этого вытекает следующий вывод — Запад живет в мире 20 века, движимый менталитетом холодной войны, приверженный альянсам, которые созданы в то время, и не может выскочить из этой парадигмы, а Китай уже живет в мире 21 века, где не должно быть блокового противостояния, «маленьких мирков за высокими стенами», как они говорят, когда несколько стран собираются в блоки и отгораживаются от всего мира. Китайцы всячески подчеркивают, что отгораживаться от внешнего мира нельзя.

Китайская внешнеполитическая идеология кажется очень простой, построенной на небольшом наборе тезисов, но они достаточно взаимосвязаны и потому выглядят, по крайней мере с китайской точки зрения, очень убедительно. Ключевой постулат для Китая — сообщество судьбы всего человечества. Поэтому если речь идет о том, чтобы строить это сообщество, чтобы объединить всех — сперва развивающиеся экономики, потом весь мир под этим знаменем для решения экономических, политических целей, развития и т. д., то, соответственно, блоки, альянсы, направленные против кого-то, противопоказаны этой цели.

Для Китая это не ситуативный вопрос — сегодня не хотим, а завтра заключим альянс. Для него это очень серьезный шаг, потому что он будет полным отрицанием краеугольного камня китайской внешнеполитической идеологии, на которой она строилась последние десятилетия. Это несовместимо с созданием блоков и межблоковой конфронтацией, поэтому, конечно, никогда нельзя говорить, что в этом мире ничего не произойдёт никогда, но для Китая создание полномасштабного военного альянса с какой бы то ни было страной, тем более направленного против других стран, это будет очень серьёзный шаг, который потребует не только военно-политической решимости, но и пересмотра устоев, на которых строится внешняя политика Китая.