Одесса — российская, Львов — польский. Кому достанется Киев

Украина по итогу конфликта с Россией потеряет Одессу, Харьковскую область и часть территорий на западе страны, пишет сербская газета «Политика».

«То же самое и с Киевом, которому угрожают окружение и блокада, пока сами украинцы не решат свергнуть нынешнюю власть и принять мир. <…> Не умерились и амбиции Польши (как и Венгрии) к возвращению своих исторических территорий», — считают авторы.

Издание полагает, что в текущих условиях раздел Украины видится самым приемлемым выходом из конфликта, и Киеву начали сокращать помощь, смирившись с неизбежным.

Восточноевропейцы уже готовы к разделу Украины? Сербская пресса просто может сказать вслух чуть больше, чем в самой отмороженной стране ЕС?

— Сербы сами не удовлетворены границами, возникшими после распада Югославии, поэтому внимательно следят за тем, что происходит на Украине, рассматривая это как прецедент, — считает советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований Всеволод Шимов.

— Кроме того, на Балканах есть собственная «украина», наиболее вероятный кандидат для раздела — это Босния и Герцеговина, где сербы составляют порядка 40% населения. Что касается ЕС, то там на раздел Украины согласятся только в случае ее полного коллапса как государства. И это, скорее всего, будет оформлено как-то иначе, а не как захват территорий соседями.

«СП»: Что реально могут забрать венгры и поляки? Какие территории? Будут включать в свой состав или оставят в качестве буферных государств?

— Будапешт интересует только Закарпатская область, где проживает этническое меньшинство, исторически тесно связанное с Венгрией. Амбиции Варшавы идут намного дальше, при этом компактного польского меньшинства на Украине как такового нет. Польше скорее более интересен вариант создания на территории Украины протектората, а не прямая аннексия.

«СП»: Как к подобным политическим планам (если они, действительно, есть) или идеям относится население?

— Думаю, жители Закарпатья вполне спокойно воспримут присоединение к Венгрии. Там у многих и так венгерские паспорта, регион фактически живет по центральноевропейскому времени, а не по киевскому.

Что касается Польши, то все сложнее, если учесть, что украинский национализм имеет традиционно сильную антипольскую составляющую. С другой стороны, из чисто практических соображений многие украинцы были бы не против оказаться под властью Польши, рассчитывая на соответствующие материальные и социальные бонусы.

«СП»: А про Румынию автор забыл? У нее претензии более реальны или менее, чем у Польши и Венгрии?

— Для Бухареста интересна, прежде всего, Северная Буковина, где проживает румынское меньшинство. Он, конечно, посматривает и на южную Бессарабию (запад Одесской области), да и от самой «жемчужины у моря» румыны не отказались бы, тем более, что во время Великой Отечественной она была оккупирована именно ими.

Но здесь хотелки Бухареста столкнутся с интересами Москвы. Да и среди местного населения идея Великой Румынии поддержки не найдет.

«СП»: А Белоруссия не хочет присоединить к себе пару областей? Если уж от Украины ничего не останется. Да и терять в плане отношений с Западом Лукашенко нечего уже…

— У Минска нет «имперских» планов в отношении Украины. Белорусский национальный миф не рассматривает какие-то территории, входящие сегодня в состав Украины, как «свои». Опять же, с Белоруссией граничат достаточно бедные и депрессивные регионы незалежной, которые не представляют особого интереса. А вот у бандеровцев есть притязания на Брест и юг Брестской области как якобы исконно украинские земли.

«СП»: Еще интересный момент: претензии России как правопреемника СССР на Украину можно считать обоснованными, а Венгрии, Польши — как минимум, незаконны. И для нас неприемлемы, поскольку противоречат цели отодвинуть НАТО от нашей границы. Сможем ли мы что-то противопоставить?

— У Венгрии и Польши тоже есть основания претендовать на какие-то части Украины. Здесь уже речь не об обоснованности и законности — будет действовать право силы. В принципе, если Россия возьмет под контроль всю Новороссию, левый берег Днепра и Киев, вопрос власти над остатками Украины уже не будет иметь столь принципиального значения.

— Тема раздела Украины между сопредельными государствами не раз поднималась политиком Эдуардом Лимоновым после 2014 года, — напоминает редактор «АПН Северо-Запад» Андрей Дмитриев.

— Речь шла о том, что они признают наши права на Новороссию от Харькова до Одессы, а мы — на польский Львов, венгерское Закарпатье и румынскую Буковину. Идея в целом была разумной и находила немало сторонников.

Например, в Польше существовала организация «Фаланга», которая проводила в 2017 году антибандеровский митинг у посольства Украины, и там эти требования были заявлены, в том числе приехавшими из России активистами. Однако на официальном уровне идея поддержана не была ни в РФ, ни в других странах.

После начала спецоперации в Европе началась охота на ведьм. «Фалангу» запретили, и что сейчас с ее лидером Бартошем Беккером неизвестно, пророссийских политиков и активистов стали сажать даже за ведение блогов с позитивной оценкой СВО (как Марселя Якобса в Германии). В этом списке есть исключения. Скажем, Венгрия занимает особую позицию. А в Румынии депутат-националист из местного парламента даже провозглашала с трибуны лозунг «Слава Москве!» в ответ местным за-украинцам.

Но в данный момент на договоренности с Москвой элиты этих стран не пойдут. Во-первых, играет свою роль диктат США, ЕС и НАТО, хоть и чуть ослабленный. Быстро и больно накажут.

Во-вторых, линия фронта более-менее стабильна, операция идет в восточных и южных областях бывшей Украины. Вот если бы российская армия взяла Киев или вышла к той же Буковине через Одесскую область и Приднестровье, то ситуация сильно поменялась бы. Но, как мы помним, в марте 2022-ого эти попытки закончилось стамбульскими переговорами и приказом от западных хозяев ободрившимся свидомым «просто воевать».

Теперь же, спустя почти два года СВО, про это вообще речь не идет: Марьинку взяли — уже хорошо.

В общем, сейчас России следует рассчитывать исключительно на собственные силы. А союзники наши — не венгры или словаки, а северокорейцы, которые «с русскими в одном окопе», иранцы с «геранями», и, конечно, йеменские хуситы, героически вступившие в бой с мировым гегемоном в Баб-эль-Мадебском проливе.

— Этот сценарий родился не вчера, — напоминает доцент департамента политологии Финансового университета при правительстве Росси Дмитрий Ежов. — Интерес Польши и Венгрии к западным украинским территориям известен давно и обусловлен исторически. Так что дело здесь далеко не в том, что все из-за того, что «это может достаться России».

Оценивая ситуацию, складывающуюся для Украины на поле боя, высока вероятность освобождения вооруженными силами РФ Харькова, Одессы и, судя по всему, Николаева в силу географических причин.

Все остальное во многом будет зависеть от позиции западных государств по отношению к ситуации на Украине в обозримой перспективе, ее возможной трансформации вследствие потенциальной смены приоритетов и подвижек на внутриполитическом поле Европы. В отношении неприемлемости возможного вхождения неких буферных государств в состав НАТО следует понимать, что альянс не вечен…