Медведев оказал Гюлю чисто русское гостеприимство

Сегодня, 13 февраля, в Москве состоялись переговоры президента РФ Дмитрия Медведева с президентом Турции Абдуллой Гюлем. Программа визита главы Турецкой Республики началась с официальной церемонии встречи, состоявшейся в Георгиевском зале Кремлёвского дворца, сообщает пресс-служба Кремля.

Затем Медведев и Гюль беседовали в формате один на один. Позднее состоялись российско-турецкие переговоры с участием членов делегаций двух стран. По итогам переговоров президенты подписали совместную декларацию о продвижении к новому этапу отношений между Россией и Турцией и дальнейшем углублении дружбы и многопланового партнёрства.

О сути взаимоотношений наших стран корреспонденту «СП» рассказал эксперт-турколог, профессор дипломатической академии, кандидат исторических наук Асламбек Мозлоев.

— Обсуждение энергетических проблем — это то, что для большинства лежит на поверхности. Конечно, это важный вопрос, и он стоит на первом месте в обсуждении, потому что нам надо продвинуть проект «Южный поток». И это надо сделать не потому, что «Южный поток» лежит через территориальные воды Турции, а потому что поддержка Турции поможет надавить на Европу. Ведь «Набукко» — это идея фикс Европы, а еще более Соединенных Штатов — отсечь Западную Европу от зависимости от России. Он не может быть реализован без Турции, т.к. ее территория будет узловая. А если Турция поддержит «Южный поток» в обмен на то, что мы сделаем вторую нитку «Голубого потока», то для «Набукко» не останется газа. Это то, что касается энергетики.

«СП»: — В межгосударственных отношениях речь, разумеется, идет не только об энергетике.

— Разумеется. Поэтому второй важный вопрос — это кавказский кризис. Он произвел, на мой взгляд, тектонические сдвиги в расстановке геополитических сил. Этот кризис сподвигнул Турцию пойти на более значительное сближение с Россией в плане стратегического сотрудничества. Потому что Кавказский кризис показал, что так называемый гипотетический пятый пункт НАТО (о том, что если член Союза подвергнется агрессии, то будет оказана моментальная помощь в отражении этой агрессии) не сработал. Никто из-за Грузии не стал развязывать конфликт с Россией.

«СП»: — Как это отозвалось на диалоге Россия-Турция?

— Турция решила, что ей лучше с Россией как страной региональной иметь более тесные контакты. Евросоюз держит ее в «сенях» уже шестой год. Соединенные Штаты над ней нависли как дамоклов меч с курдской проблемой на севере Ирака, шантажируя ее возможностью создания независимого курдского государства. И тогда ее территории будут отторгнуты, потому что турецкие курды захотят воссоединиться со своими братьями на севере Ирака. И в этом смысле турецкая элита предпочла иметь хорошие отношения с Россией как со своим близким соседом. Т.е. вопрос сохранения территориальной целостности страны подвигает ее к России.

«СП»: — Получается, что тема Кавказа для турецкого правительства не столь принципиальна, как, скажем, для Евросоюза?

— Кавказ в целом является региональной проблемой, как для Турции, так и для России. Надо признать, что Кавказ это не только наша проблема, но и турецкая. Мы — с севера, а они — с юга. Кавказ — это не только Грузия, но еще и Азербайджан с Арменией. И именно возможность обсуждения кавказского вопроса Турции с Россией сдвинула с мертвой точки решение Карабахской проблемы. В Москве встретились Алиев и Саргсян и подписали декларацию о мирном разрешении проблемы и это — сразу же после грузинского конфликта. Ведь Грузия решала свой замороженный конфликт с помощью военной силы и вроде бы хотела показать пример Азербайджану.

Вспомним, что на пятый день конфликта в Москву прибыл премьер Эрдоган — единственный из мировых лидеров, кто в такой момент оказался рядом с Россией. И была внесена инициатива кавказского пакта, так называемого пакта о стабильности сотрудничества на Кавказе, которую Россия в принципиальном плане поддержала. И это — очень важно.

«СП»: — Насколько может оказаться конструктивен диалог, который состоялся сегодня между двумя президентами?

— У нас очень много геостратегических точек, которые выбиваются из так называемого перечня интересов Европы и Америки, т.е. между Турцией и Россией могут быть обсуждены проблемы, от решения которых зависит ситуация в мире. Ведь Кавказ — это не только политическая стабильность как таковая, но и энергопоставки.

И, наверняка, с Турцией происходит обсуждение проблем Средней Азии. Это неправильно, когда говорят, что Турция страна мусульманская. Она, прежде всего, страна светская, это население — мусульманское. Подобный штамп существует в нашей ориенталистике уже давно и тянется с 18-го века. Турция такая же исламская страна как мы — христианская, это при таком-то многоконфессиональном населении. Есть же официальные документы, Конституция, где лаицизм является краеугольным камнем государственности. Другое дело, что сейчас у власти находится партия, которая использует Ислам в качестве идеологических постулатов. Это разные вещи.

«СП»: — Но вы ведь сами фактически утверждаете, что в Турции весьма велик религиозный фактор.

— Но это не значит, что государство исламское. Америке и Европе хотелось бы сделать Турцию моделью исламского государства, которое удачно сочетает в себе западные ценности демократии, в том числе права человека, с традиционной исламской религией. И в дальнейшем использовать эту модель для ближневосточных стран, в том числе стран Залива, Саудовской Аравии и т. д., чтобы их подвинуть к реформированию в направлении такой Турции. Потому что для них светская Турция является пугалом. Т.е. Запад хотел бы влиять на Турцию через свои демократические институты, с другой — чтобы она служила моделью для Ближнего Востока.

«СП»: — В нынешнем диалоге между двумя странами, наверное, невозможно обойти тему ближневосточного урегулирования. Трудно спорить, что военный конфликт в секторе Газы стал одним из главных событий уходящей зимы. Более того, скорее всего, определит многое в политической жизни не только этого региона, но и далеко за его пределами.

— Только у Турции и России есть контакты, как с Израилем, так и с ХАМАС, что очень важно для решения ближневосточной проблемы. Мы имеем диалог и с той, и с другой стороной. В то время как Штаты и Европа с ХАМАС диалога не имеют. Вот это — очень важный момент с точки зрения сочетания интересов двух стран, находящихся близко к Ближнему Востоку, на третьем поле. Тем более, что мы все время пытаемся созвать московскую встречу по ближневосточным проблемам. И хорошо бы она была проведена в этом году. Вот здесь происходит сверка всех интересов на данный момент.

«СП»: — Какие ожидания лично вы связываете с состоявшейся встречей двух президентов?

— Наши страны исторически многое связывает и нас исторически все время пытались разделить. Европа очень боялась, не дай бог, Османская Империя объединится с Российской, тогда вся Евразия окажется под их контролем.

Сегодня у нас тоже очень много общего. Ведь смех - смехом, но Турция сейчас стала больше для россиян, чем наш традиционный Сочи. У нас много общеэкономических интересов.

Обе страны и Россия, и Турция являются региональными державами, т.е. каждая из этих стран имеет национальные интересы, выходящие за пределы ее границ. И надо сделать, чтобы эти интересы не противоречили друг другу. Вот в таком аспекте этот визит имеет огромную важность. Т.е. согласовать эти интересы так, чтобы «врозь идти, но вместе бить». И то, что будет подписан документ об углублении многовекторного партнерства — это очень серьезно. И внешние дипломатические атрибуты визита — это придание ему государственного статуса. Сначала турки полагали, что будет просто официальный визит, а нам удалось поднять его до уровня государственного. И то, что резиденция Гюля расположилась в Кремле — это очень важно. Подчеркивание особого статуса заключается в церемониале встречи и пышности приема.

Фото kremlin.ru

Читайте также Лавров: Россия не прекращала контактов с «Хамас»