Их едят, а они галдят

На смену неудавшейся революции под знаменем нравственных ценностей и гражданских свобод грядёт новая — под знаменем межнациональных конфликтов. Люди, которые несколько лет назад при слове «Кондопога» брезгливо и опасливо морщились, теперь с азартом раскручивают новый революционный бренд - Пугачёв.

Почему выбрали именно «национальный вопрос»? Вроде бы очевидно: те, кого он волнует, способны наделать куда больше шума. Сравните Болотную и Манежку в 2010 году. Национальные противоречия раскачивают ситуацию эффективнее.

Вспомним, с чего начиналась Перестройка: борьба с коррупцией, борьба за свободу слова, бла-бла-бла — и так несколько лет. А чем она быстро и победоносно завершилась? Обострением национальных отношений в республиках, обострением противоречий между республиканскими «национальными» элитами и Союзным центром.

В итоге всё произошло быстро: Горбачёв собирается прекратить действие Конституции и преобразовать СССР в «Союз Суверенных государств», против этого восстаёт ГКЧП, его свергает «восставший народ» (по-прежнему считающий, что борется с коррупцией и за свободу слова), и мы просыпаемся в другой стране. «Элиты» распилили страну, Ельцину досталась Россия.

Вопреки тому, чему нас учили в советских школах, движущей силой революции является не народ, а властные группировки: «кланы», «элиты». Народ — это не субъект, а орудие. Три раза за историю своего существования Россия оказывалась на грани исчезновения: в начале XVII века, после Февральской революции и на наших глазах. И всякий раз причинами были внутренние противоречия и активность властных группировок и кланов — тогдашних «элит».

Интересная закономерность: всякий раз группировка, приходящая в ходе этих пертурбаций к власти, оказывалась слабее своей предшественницы. Годунов был сильным царём, а Шуйский, череда Лжедмитриев и королевич Владислав — нет. Правительство, в котором были такие министры, как Столыпин или Дурново, в одиночку расправившийся с революцией 1905 года, было сильнее генералов-заговорщиков и Временного правительства. Маленков и Берия были сильнее Хрущёва (именно тогда начался процесс «брожения элит», достигший апогея в Перестройку).

В ходе революций и переворотов слабые всегда побеждали сильных. Побеждали, потому что революция и переворот суть торжество слабых: притеснённых, оттеснённых от власти, фрустрированных, забитых. «Обиженная судьбой», но рвущаяся к власти элита и ослабший, истощённый народ находят друг друга.

Рвущихся к власти у нас пруд пруди, дело за ослабшим, потерявшим терпение и доведённым до крайности народом. Это единственное, чего не хватает для революции.

Тот же клан Годуновых, например, потерпел поражение благодаря постигшему Россию многолетнему неурожаю и голоду. Самодержавие рухнуло благодаря Мировой войне, в которую Россия была втянута из-за своих политических обязательств перед странами Антанты, чьими кредитами пользовалась для восстановления экономики, подорванной революцией 1905 года. Именно «благодаря», а не «в результате», — войну-то могли бы ещё и выиграть. Мина под Советский Союз была заложена сразу после войны, когда изнурённой стране пришлось противостоять бывшим союзникам; именно тогда Молотову пришла в голову идея наделить формальным суверенитетом советские республики, чтобы они могли представительствовать в ООН, добавляя СССР «голосов». Прошло время, и они этим суверенитетом воспользовались. А предшествовал окончательному развалу СССР организованный полуголод 1989−90-х годов и активная пропаганда преимуществ западного образа жизни (прежде всего — материальных) под лозунгом «Так жить нельзя». У людей от этой комбинации случилось нервное истощение.

Для успеха нынешней революции опять-таки необходим ослабший народ. Но парадокс в том, что после «путинской стабильности» народ сейчас, как ни удивительно это звучит, в среднем живёт неплохо. Последние года два, общаясь с оппозиционными политиками, только и слышу: «Осенью грянет, этой осенью точно грянет». Пропустили уже две осени — и ничего не грянуло.

Правда, «стабильность» в связи с экономическим кризисом заканчивается. Народ начинает жить хуже, еще хуже. С каждым годом сокращаются социальные расходы, «реформы» осуществляются таким образом, чтобы переложить финансовую ответственность с государства на население, инфляция и цены растут, причём по беднейшим слоям это бьёт больнее (не могут они «уйти с рынка», вынудив производителя снизить цены, ведь они тратят деньги только на самое необходимое, вот самое необходимое и растёт сильнее всего в цене).

Плюс ко всему — на народ возлагается финансовое бремя поддержания «баланса элит». То есть — бремя содержания оных. Это, например, когда государственные средства идут не на здравоохранение или ремонт жилья, а, допустим, на Олимпиаду, где благополучно разворовываются «элитами». И когда мы платим «сколько скажут» за коммунальные услуги, электричество, связь, продукты первой необходимости, — деньги тоже идут на прокорм «элитам».

Общество слабеет.

Почему же внимание тех, кто заинтересован в смене власти, приковано не к этим ослабляющим людей обстоятельствам, а к межнациональным конфликтам? Просто потому, что они ни в коем случае не заинтересованы в решении социально-экономических проблем. Напротив, они заинтересованы в их нагнетании. Ведь если будешь говорить о необходимости их решения, некоторые из них чего доброго начнут и решаться. Этого допустить нельзя. Людям не должно становиться легче. Они должны слабеть дальше, дозревая до революции.

Вот поэтому главная обсуждаемая сейчас проблема в стране — это межнациональные конфликты. Во-первых, людей это нервирует, а во-вторых им от этого становится ещё хуже. Это как больного корью убедить в том, что его главная проблема — сыпь, и лечить мазью.

Во время «Болотной революции» националистов держали в запасе, сейчас решается, не выдвинуть ли их на первый план. Выдвинут, как только станет окончательно ясно, что их благими намерениями вымощена дорога в ад.

Фото РИА Новости