Бои весной: «Котлы», в которых немцам везло

В марте-апреле оживает природа — как-никак весна. А вот на фронтах Великой Отечественной устанавливалось в это время относительное затишье. Зимний наступательный порыв советских войск к этому моменту иссякал, а нацисты еще не могли перейти в полномасштабное наступление — ожидали лета. Проведение крупных операций сдерживала распутица.

Март 1942 года

Тем не менее, в первый военный март уже второго года войны особой остановки не было. Советские войска, израсходовав практически все свои ресурсы, шли вперед, скорее, по инерции. Гитлеровцы же не решались предпринимать наступление стратегического характера. Основные усилия они сосредоточили на деблокировании своих окруженных частей на севере под Демянском и, наоборот, недопущении прорыва из осады защитников Севастополя на юге. К сожалению, и то, и другое им потом удалось.

Под Демянском был шанс провести Сталинградскую операцию задолго до того, как фронт вообще оказался у знаменитого города на Волге. Но именно в ходе той операции фактически был обкатан будущий «Уран», т.е. удар с флангов двух фронтов — в данном случае Калининского и Северо-Западного. Казалось, победа была близка, но погубила всю затею стратегическая жадность.

Одновременно РККА стремилась пробиться под Мясным Бором к Ленинграду, где у тонкой горловины то пробивалась, то снова оказывалась в окружении 2-я Ударная армия А. А. Власова. А южнее в окружение под Вязьмой попала 33-я армия М. Г. Ефремова. Так что сил на то, чтобы дожать 2-й корпус нацистов, который поймали под Демянском, не хватило. Не хватило и опыта.

Его не хватило и войскам в Крыму. Они рвались как можно быстрее помочь своим товарищам в Севастополе. И поэтому не озаботились созданием достаточно плотной обороны, чтобы в случае чего, если не пробиться к севастопольской группировке, так хотя бы оставаться на Крымском полуострове, чтобы отвлекать часть сил врага от штурма главной базы Черноморского флота.

Март 1943 года

Этот месяц едва не стал роковым в ходе всей Великой Отечественной. Гитлеровцы вновь, в который уж раз, перейдя наступление под Харьковом, едва не вернули себе стратегическую инициативу.

И это как минимум. Был риск очередного окружения значительной группировки советских войск в Курском выступе, который образовался в этот момент. Нацисты заняли Харьков силами 48-го танкового корпуса Вермахта и Белгород частями 2-го танкового корпуса СС. И если бы они двинулись дальше на север, то могла возникнуть очень опасная ситуация. Но нацисты, вопреки привычной для них тактике лезть вперед без оглядки, на этот раз предпочли оглядеться, подтянуть резервы.

Это дало советскому командованию драгоценную передышку для подтягивания всего и вся, что только можно, на Курскую дугу. В результате началась игра, кто быстрее и лучше подготовиться и у кого нервы крепче. Ведь напавший первым, как часто бывало в прошлом, ставил себя в заведомо невыгодное положение сражающегося в чистом поле, а не на заранее тщательно подготовленных позициях.

Именно поэтому Э. фон Манштейн протестовал против остановки. Она произошла формально из-за весенней распутицы, а фактически из-за страха, который появился у гитлеровских вояк после Сталинграда, что РККА ударами во фланги отсечет наступающую группировку.

Поэтому решено было тщательно подготовиться к летнему наступлению. Эта весенняя ошибка в немалой степени помогла советским войскам выстоять летом.
Ну а пока на фронте возникло ситуативное затишье, гитлеровцы решили выместить все свое зло на все более усиливающемся у них в тылу партизанском движении.

Особенно масштабный размах оно приняло, как известно, в Белоруссии. Возможно, поэтому именно здесь нацисты осуществили, наверное, свою самую кровавую и жестокую карательную акцию — сожгли вместе жителями целую деревню Хатынь, чье название стало именем нарицательным.

Это преступление стало одним из тех, которое особо заинтересовало Нюрнбергский трибунал. В последние годы появилось немало свидетельств, что этот ужас был делом рук палачей из 118-го батальона, преимущественно состоявшего из украинских коллаборационистов, а также других бывших граждан СССР. Гитлеровцы в основном стояли в оцеплении, грязную кровавую работу они доверили своим пособникам.

Март 1944 года

Фатальное невезение марта для Красной армии продолжилось и в 1944 году. Нацистам вновь удалась наступательная операция — вот только радоваться и им было тогда уже нечему, просто удалось вырваться из очередного котла.

Советским войскам на Западной Украине вновь не суждено было поставить точку в длинной игре в кошки-мышки с 1-ой танковой армией гитлеровцев. Она вновь смогла ускользнуть буквально из-под носа — в этот раз у населенного пункта Бучач. Тем не менее, Проскуровско-Черновицкую операцию нельзя не признать успешной для РККА. На южном участке огромного фронта Вермахт понес тяжелейшие потери и, по сути, был рассечен надвое.

Гитлер не стал умиляться успешному вызволению окруженных войск, тем более, что командующий окруженцами Г. Хубе не выполнил приказ, аналогичный тому, что исполнил в свое время Паулюс — позиций не оставлять, а ждать удара извне.

Помня о судьбе 6-ой армии под Сталинградом, он не стал рисковать, а повел войска на прорыв. Прорваться им удалось ценой огромных потерь, что, видимо, и вменили в вину Манштейну, который был отправлен в отставку. Не принято было во внимание Гитлером, что преимущество советских сил стало уже фактически подавляющим — наступали сразу три танковые армии. Тем обиднее для советской стороны, что дожать неприятеля тогда не получилось.

Не увенчалась полным успехом и Полесская наступательная операция — время освобождения Белоруссии все еще не наступило. Группа армий «Центр» нацистов, в отличие от группы «Юг», пока еще не рассыпалась. Тем не менее, 2-й Белорусский фронт под командованием П. А. Курочкина локальную задачу решил — прикрыл с севера наступающие на Украине войска. Лишь перебросив части с других участков, а значит, ослабив их, нацистам удалось деблокировать и удержать за собой еще некоторое время город Ковель.

Март 1945 года

В этом момент некогда грозный Вермахт напоминал собой уже поплывшего и прижатого к канатам боксера. Еще один крепкий удар — и он окажется в нокдауне.

Собственно, на Западном фронте германские вооруженные силы никакого осмысленного сопротивления оказать уже не могли, почти без остановки отступали и пачками сдавались. Союзники РККА особо не форсировали свое наступление, ведь принято было решение, что Берлин будут брать Красная армия и, так получилось, части Войска Польского. Но пока и те, и другие были заняты в Восточно-Померанской операции, призванной лишить последнего шанса нацистов в момент предстоящего штурма столицы Третьего рейха.

Поэтому сложность тех боев вызвана была не только и не столько сопротивлением противника — что могли сделать против мощи двух советских фронтов разрозненные, наполовину резервные части? Проблемы были, скорее, психологического плана. Наверное, каждый советский боец и каждый командир считал не то, что каждый день — каждый час до полного разгрома врага.

Нацисты предприняли тактику крепостей — когда крупный город превращался в мощный укрепленный район, способный сражаться с наступающими советскими частями в течение длительного времени. Где-то это относительно получилось — ранее в Будапеште и в Кенигсберге позднее. А вот в Померании у нацистов не получилось.

Укрепленный Данциг к концу марта удалось взять относительно легко. Противник пытался контратаковать, но выглядело это уже совсем неубедительно — РККА и в Данциге, и в целом в Германии крепко держала врага за горло и отпускать его не собиралась. За улицами Данцига уже были видны улочки Берлина. И грядущая Победа.

---

История: Как в битве за Ржев был уничтожен «Рейх»