Верните Железного Феликса на Лубянку, его снесли незаконно!

Как заявил глава организации «Офицеры России» Сергей Липовой, московская прокуратура согласилась в принципе с позицией его соратников, посчитавших, что для сноса памятника Феликсу Дзержинскому в бурные и противоречивые дни провала ГКЧП не было никаких правовых оснований. Теперь Герой России торжественно сообщил об ответе надзорного органа на его запрос.

Хотя мы понимаем, что никаких реальных последствий, включая и правовые, такая прокурорская позиция может и не иметь. Но, с другой стороны, при известной настойчивости и такой ответ прокуратуры может создать прецедент для переосмысления самого понятия революционной целесообразности, которой в августе 1991 года объяснялись многие откровенно незаконные спонтанные действия.

Монумент Железному Феликсу давно перестал быть просто изваянием из бронзы работы скульптора Вучетича, некогда привычной архитектурной деталью Лубянской площади, утрата которой до сих пор расстраивает многих ревнителей столичного архитектурного облика. Снесенная «революционной общественностью» статуя превратилась в особый идеологический символ, фактор прямой конфронтации так называемых силовиков и патриотов, с одной стороны, и записных либералов, с другой. Как и фигура самого Феликса Эдмундовича, которая воспринимается, скорее, сквозь призму экранных образов, созданных, например, Михаилом Козаковым. При том вряд ли кто-то задумывается, например, о его манере говорить с сильным польским акцентом, который иногда мешал коллегам улавливать суть его заявлений.

К слову, основная масса непримиримых либералов не отдает себе отчет даже в том, что сам памятник также результат решений ХХ съезда КПСС, который нашими рукопожатными прогрессистами воспринимается как важнейший переломный момент истории страны и как начало оттепели и рождения креативных «шестидесятников».

Действительно, после хрущевских разоблачений массовых репрессий встал вопрос об отношении к «карающем мечу партии» — органам правопорядка. Они оказались под сильным ударом, при том что без них ни одно государство не может существовать. И вот тут на первый план и вышел образ Феликса Дзержинского, рыцаря революции, незапятнанного трагическими событиями тридцатых годов. Его и выбрали тогда в качестве новой иконы для милиции и спецслужб, под которой, как еще заповедовал Владимир Маяковский, и призвали всех чистить себя. Тогда же в шутку даже МВД расшифровывали, — Младшие Внуки Дзержинского.

Но случился август 1991, который с тех пор считается «черным месяцем России» и от наступления которого чуть не каждый год в стране ждут неприятностей. Памятник, стоявший на тогда еще площади Дзержинского, превратился в символ тоталитарной диктатуры. Именно на эту площадь к зданию «Детского мира» и КГБ СССР и сливались толпы людей, опьяненных воздухом нашей «цветной революции». Термин этот тогда в ходу не был, но суть события от этого не меняется.

Сейчас существует несколько вариантов, описывающих события сноса монумента. Их важно вспомнить, чтобы действительно оценить характер действий тогдашних столичных властей. Тогда картинка с памятником Феликсу, повисшем на канате автокрана, обошла, пожалуй, все газеты и журналы мира и воспринималась в качестве важнейшего символа падения коммунистического режима. До появления интернета этот образ был одним из самых тиражируемых.

Как вспоминал Юрий Лужков, в то время еще заместитель Гавриила Попова в столичном исполкоме Моссовета (мэрия появилось несколькими годами позже), они с коллегой Владимиром Ресиным внимательно следили за положением в городе, который в какой-то момент просто оказался во власти разгоряченной толпы. Необходимо было, что называется, бросить толпе какую-нибудь «кость». Проще говоря, правильно канализировать ее эмоции и настроения, чтобы революционная энергетика не вылилась бы в серьезные погромы, последствия которых были бы слишком серьезными. А потому лучшие городские умы и решили дать возможность многочисленным новоявленным «борцам с тоталитаризмом», так сказать, отыграться на Железном Феликсе.

Никаких заседаний столичной исполнительной власти по такому поводу не проводилось, к тогдашнему Моссовету ни Попов, ни Лужков официально не обращались, в комиссиях вопрос сноса памятника не обсуждался. И на пленарной сессии депутаты решения не принимали. Все случилось спонтанно.

Есть другая версия сноса, которая апеллирует к решению еще более высоких инстанций: мол, был серьезный риск, что разгоряченная толпа вообще пойдет на штурм исторического здания КГБ. Сами наследники Дзержинского действительно переживали неприятный момент. И по воспоминаниям, большинство опасалось даже отправляться домой. В кабинетах срочно уничтожались бумаги. И в такой критический момент решение о сносе, не менее спонтанное, принималось еще на более высоком уровне, чем московская власть. Но так или иначе, — все в итоге поручили и доверили крану, строительному, а он также железный…

В последующие дни нашлись энтузиасты, которые залезали на оставшийся постамент и как бы несли там вахту, чтобы не дать властям восстановить памятник.

Но это все история, которая только лишний раз подтверждает вывод столичной прокуратуры о безосновательном сносе памятника и перемещении его в парк «Музеон».

Может, по сравнению с утверждением о том, что роспуск Советского Союза был по своей природе незаконным и узурпированным узкой группой властолюбцев, ответ прокуроров и не выглядит важной исторической данностью. И, скорее всего, не станет юридическим основанием для восстановления памятника в прежнем виде, в центре площади. Столичные власти уже могут сослаться и на свой прерванный опрос, заставивший москвичей отчего-то выбирать между Александром Ярославовичем и Феликсом Эдмундовичем, и на срок давности коллективно содеянного, и на многое-многое другое.

Но, как известно, капля камень точит. Из таких юридически подтверждений постепенно складывается картина многочисленных свершений, исключительно под предлогом «революционной целесообразности», ради желания поскорее все разрушить до основания и… поделить оставшееся. От незаконного сноса памятника до известной природы приватизации не такая уж и большая дистанция…

Естественно, моральные позиции сторонников не просто восстановления памятника, но и более справедливого взгляда на нашу недавнюю историю, укрепились. Да и властям уже пора понять, что трудно совмещать стенания по поводу попыток фальсификации причин и характера второй мировой войны с игнорированием совсем недавних событий. Так стоит ли после нашей «войны с памятниками» удивляться отсутствию в учебнике истории рассказа о Сталинградской битве, о многих других памятниках и памятных событиях и датах…