Пасха-1945, Дахау: СМЕРШ следил, но люди в чудо верили

Минуло уже несколько десятилетий с тех событий, которые стали уже эпохальными в истории нашей страны и государства: 90 лет назад, в 1931 году, был разрушен Храм Христа Спасителя в Москве. В 2021 году исполняется 80 лет с той скорбной даты 22 июня 1941 года, когда гитлеровская Германия без объявления войны напала на СССР, — началась Великая Отечественная война, очередную годовщину окончания которой — День Победы — мы празднуем 9 мая.

Надо заметить, что именно с началом и в ходе самой Великой Отечественной войны политическое руководство СССР окончательно отказалось от планов скорейшего уничтожения религии и церкви и перешло к политике частичного возрождения религиозной жизни в стране под жестким государственным контролем.

В это же время изменилось отношение и к религиозным православным праздникам. Так, уже 4 апреля 1942 года в Москве на Пасху на одну ночь был отменен комендантский час. Причем, об этом было объявлено заранее по радио еще за несколько часов до проведения пасхальных служб, а сами службы, кстати, были проведены в условиях светомаскировки и, между прочим, с привлечением 85 тысяч прихожан — верующих москвичей.

Более того, 14 сентября 1943 года при СНК СССР был создан Совет по делам Русской православной церкви (СДРПЦ), а 19 мая 1944 года — Совет по делам религиозных культов (СДРК). В дальнейшем эти «Советы» внесли свой вклад в дело Победы, провели огромнейшую работу по укреплению обороноспособности армии и флота, а также по поднятию морального духа бойцов РККА, участников партизанского движения, работников тыла и вообще всех верующих советских граждан — тех, кто в своих молитвах уповал на скорейшую победу русского оружия.

Что же касается главного православного праздника, то за время Великой Отечественной войны Пасху в СССР праздновали четыре раза: кроме 5 апреля 1942 года Христово Воскресение отмечали 25 апреля 1943 года, 16 апреля 1944-го и 6 мая 1945 года. И каждый раз накануне пасхальных празднеств выходило специальное распоряжение, согласно которому в городах и поселках отменялся строго установленный комендантский час — специально для того, чтобы люди могли посетить праздничные пасхальные службы в храмах.

Так уж получилось, что в 1945 году два наиболее важных военно-политических события совпали с двумя важнейшими церковными праздниками: чуть более, чем через сутки после наступившей православной Пасхи (в ночь на 7 мая) представители Верховного главнокомандования Вермахта подписали в Реймсе первоначальный акт о капитуляции. А еще через двое суток (в ночь на 9 мая) в пригороде Берлина был подписан Акт о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил. И, наконец, 24 июня (на пятидесятый день после Пасхи), когда отмечался двунадесятый православный праздник Троицы, в Москве состоялся долгожданный Парад Победы.

К празднованию же самой Пасхи в Москве в 1945 году готовились заранее.

«Совет по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР, — говорилось в служебной записке, направленной И.В.Сталину еще 25 апреля 1945 года под грифом „Совершенно секретно“, — полагает целесообразным, по примеру 1942−1943 и 1944 гг., допустить ночную пасхальную службу в церквах Москвы и других городах, объявленных на осадном и военном положении, и, в связи с этим, разрешить беспрепятственное хождение по городу в ночь с 5 на 6 мая сего года…».

В результате, высочайшее «добро» на предложения, изложенные в служебной записке, было дано и получено на исходе 3 мая, то есть за двое суток до праздника. И ночная пасхальная служба прошла своим чередом.

Несмотря на то, что страна жила еще в условиях тотальной мобилизации сил, не только сам воскресный день 6 мая, но и предшествующая ему суббота были объявлены нерабочими днями. А на хлебозаводах и в пекарнях, по распоряжению властей, оперативно наладили выпуск куличей, пользовавшихся огромным спросом как в самой Москве, так и в других городах.

Ну, и, конечно же, всем верующим, собравшимся в православных храмах в связи с наступлением главного христианского праздника, было зачитано послание пастыря — патриарха Алексия I.

«Пасхальная радость Воскресения Христова соединяется ныне со светлой надеждой на близкую победу правды и света над неправдой и тьмой… — говорилось в послании патриарха Алексия I. — Свету и силе Христовой не возмогли противиться и препятствовать темные силы фашизма, и Божие всемогущество явилось над мнимой силой человеческой…».

И это было поистине Божие всемогущество: по сохранившимся до наших дней архивным данным, для проведения пасхальных богослужений по всей стране было открыто около десяти тысяч (!) храмов, которые, по самым скромным подсчетам посетили (в ночь с 5 на 6 мая) более пяти миллионов человек.

Но кроме этих десяти тысяч праздничных богослужений было проведено еще одно — поистине уникальное. Его провели в недавно освобожденном накануне Пасхи одном из самых больших и страшных концентрационных лагерей — Дахау.

Свои воспоминания об этом оставил его бывший узник, а впоследствии церковный и общественный деятель русской эмиграции Глеб Рар, который, судя по его рассказу, записанному в 1998 году, попал туда всего за несколько дней до Победы, 27 апреля — фашисты отправили его в Дахау в составе последней партии заключенных из другого не менее страшного концлагеря — Бухенвальда.

Причем, воспоминания эти изобиловали жуткими подробностями. Так, во время перевозки полуживых узников многие люди умирали от крайнего истощения, от тифа, а многих обессилевших застрелили сами охранники. Из эшелона, в котором везли 5000 человек, живыми в Дахау попали только 1300 узников.

Вечером 29 апреля концлагерь Дахау освободили американские солдаты. К этому времени живыми оставались 32,5 тысячи заключенных, которых немедленно удалось вывезти в другое место. Американцы реквизировали у состоятельных немецких семей радиоприемники, которые установили в бараках. Так еле живые люди узнавали последние радостные новости — о том, что Гитлер покончил жизнь самоубийством, а Красная Армия взяла Берлин, и теперь войска Вермахта в других районах Германии массово сдаются в плен…

«Конечно, я все это время отдавал себе отчет в том, что эти многозначительные события происходили во время Страстной седмицы — вспоминал Глеб Александрович Рар. — Но как мы отметим ее, помимо нашей тихой, частной молитвы? Один соузник и главный переводчик Международного комитета заключенных, Борис Ф., навестил меня в „блоке 27“ — моем бараке для зараженных тифом, чтобы уведомить меня о предпринимаемых попытках организовать совместно с Греческим и Югославским комитетами заключенных православное богослужение в день Святой Пасхи 6 мая».

Но, как выяснилось, на пути к этому богослужению, возникли чисто бытовые, житейские и практические трудности. Конечно, радовало, что в числе тех, кто оказался среди освобожденных заключенных, находились даже православные священники, диаконы и монахи со Святой Горы Афон. Но не было ни соответствующих облачений, ни подходящих книг, икон, просфор, даже простых свечей и вина. Все попытки отыскать нужные предметы в русском приходе Мюнхена не удались: американцы не смогли найти никого из этого прихода в разрушенном городе.

Зато четырехстам католическим священникам, оказавшимся в Дахау в качестве заключенных, разрешили остаться вместе в одном бараке и каждое утро служить мессу перед уходом на работу.

«Они нам, православным, предложили воспользоваться их молитвенной комнатой в „блоке 26“, который был как раз напротив, через улицу от моего собственного блока — вспоминал Глеб Александрович Рар. — Кроме деревянного стола и списка иконы Ченстоховской Божией Матери, висевшей на стене над столом, часовенка была совершенна пустой…».

Также Глеб Александрович рассказал, как удалось выйти из ситуации с отсутствием облачения для церковнослужителей: епитрахили священников и орари дъяконов, необходимые для совершения службы, заключенные сшили из длинных полотенец, взятых в больнице при концлагере. На них же посередине прикрепили найденные там же, в больнице, нашивки с красными медицинскими крестами, заменив их на православные кресты.

«В день Святой Пасхи, 6 мая (23 апреля по церковному календарю), который знаменательным образом в этом году приходился на день памяти св. Великомученика Георгия Победоносца, сербы, греки и русские собрались у барака католических священников, — читаем в воспоминаниях Рара. — Несмотря на то, что русские в Дахау составляли примерно 40% от общего числа заключенных, только немногим удалось принять участие в богослужении.

К тому времени «репатриационные офицеры» специального отряда «СМЕРШа» уже прибыли в Дахау на американских военных самолетах, и начали возводить новые отгородки из колючей проволоки с целью изолировать советских граждан от прочих заключенных, что было первым шагом для приготовления их к возможной насильственной репатриации.

Богослужение, проводившееся в 1945 году в Дахау, было действительно ни на что не похожим и уникальным, когда греческие и сербские священники (всего 18 православных священников) участвовали в пасхальной службе.

«За всю историю Православной Церкви, вероятно, не было такого пасхального богослужения, как в Дахау в 1945 году — вспоминал Глеб Рар. — Греческие и сербские священники и сербский диакон облачились в самодельные «ризы», которые они надели на серо-голубые полосатые одежды заключенных. Затем они начали песнопения, переходя с греческого на церковно-славянский, а затем снова на греческий. Пасхальный канон, пасхальные стихиры — все пелось наизусть. Евангелие от Иоанна — также по памяти. И, наконец, Слово св. Иоанна Златоуста — тоже по памяти.

Молодой греческий монах-святогорец встал перед нами и произнес его с таким проникновенным энтузиазмом, что мы его никогда не забудем до конца нашей жизни. Казалось, что сам Иоанн Златоуст говорил через него к нам и также ко всему остальному миру!".

Уже после развала Советского Союза, в 1990-х годах, при активном участии военнослужащих нашей Западной Группы войск в Германии, а также поддержке Глеба Александровича Рара и других русских эмигрантов в Дахау была построена православная часовня Воскресения Христова, в которой позади престола разместили необычную, неканоническую икону. На ней два ангела, отворяющие ворота концлагеря Дахау, и Христос, который выводил узников на свободу.

Каждый раз во время очередной литургии, проводимой в этой часовне-памятнике, обязательно поминаются священнослужители участвовавшие в том уникальном пасхальном богослужении в Дахау в 1945 году.