Дональд Трамп предлагает вспомнить уроки августа 1991 года

Анархо-либерализм продержался до бездны дефолта 1998 года. Головотяпов-либералов, как ветром, сдуло с Краснопресненской. Команда «реаниматоров» павшей навзничь экономики: Примаков, Маслюков, Геращенко — встала у кормила.

Расчетливо используя продуманные меры эмиссионного восстановления ликвидности, кредитования оборотных средств предприятий, наладив товарное обращение, прагматики сняли экономику с мели. Менее чем за год восстановительный рост ВВП достиг невероятных 10%. Спекуляции на валютной бирже, утечка капиталов в офшоры стали запретны.

Примаковский прорыв пресечен мстительной немилостью президента России. Образ правления в «молодой демократии» опять скатился к деспотическому безвластию Ельцина. Дворня президента извелась, словно Баба Бабариха, видя, как сильные управленцы советской школы придали другой толк деятельности Краснопресненской.

Правительство во главе с прагматиком Михаилом Мишустиным во многом следует примаковской парадигме. Русский экономист Михаил Аничков, служивший по ведомству путей сообщения, в книге «Война и Трудъ» (1900 г.), переведенной на европейские языки, ратовал: «Правительство — первый предприниматель в стране, а не сторонняя статистическая инстанция».

Самодур Ельцин волком глядел на команду Примакова, спасшую от полного краха его пропащее президентство. Путем интриг, наговоров, травли в «либеральных» медиа правительство Примакова свергли. И все вернулось на круги своя. До следующего обвала расточительной экономики петростейта под венец «тучных» нулевых, в 2008-м.

Диалектика по Гоголю

Странным образом бюрократический аппарат, в сравнении с советским, удвоился. Тогда как хозяйственный, товарный, денежный оборот перешли в ведение бизнеса частных собственников. На Старой площади, в губерниях, префектурах, управах чиновный круг, набранный из «столоначальников», прибившихся к новой власти, пришедших с митинга случайных людей, растиньяков-записных «демократов», — нерадивый и вороватый. В угодливой придворной социологии махровое мздоимство получило постное наименование «административной ренты».

Николай Гоголь, «Выбранные места из переписки с друзьями»: «Правители губерний… пристегнули ко всякому множеству различных чиновников множество комитетов. Разложили и раздробили действие всякой должности и сбили чиновников так, что они потеряли и последнее представление о пределах своего поприща. Человека нельзя ограничить человеком. Пустая и жалкая система…». Точь-в точь архетипический образчик поведения управленческой бестолочи либеральной бюрократии в «святые» 90-е, тучные нулевые.

«Разрушив советский аппарат власти и управления, реформаторы в России, убедившись в полной неспособности без него управлять страной… с панической поспешностью стремятся изобрести хоть какой-то эрзац, — заметил Александр Зиновьев, автор „крамольного“ памфлета „Зияюшие высоты“ про времена так называемого застоя. — Но сделать это не так просто. Аппарат власти и управления создается десятилетиями кропотливой работы, а не потоком распоряжений дилетантов, волею случая дорвавшихся до высшей власти».

Острый сарказм Зиновьева относился к управленческой беспомощности лихих 90-х. Спикеры либерального бомонда не перестают прославлять «подвижничество» Егора Гайдара и архаровцев-подельников.

И всю вину за развал экономики, гиперинфляцию, обнищание домохозяйств, пресловутый бартер валят на «красных директоров» и аппаратчиков старого закала.

По «чистосердечному» свидетельству Наины Ельциной, «нераскаявшиеся» коммунисты верховодили в Госдуме, ставили Борису Николаевичу палки в колеса. «Святые девяностые» — не случайная оговорка вдовицы, своего рода фарисейская скрижаль бомонда Барвихи.

Мифология «незабвенных» 90-х шита белыми нитками. «Младореформаторы и не скрывали, что выбрали такую радикальную модель приватизации, чтобы в короткий исторический срок изничтожить государственную собственность, представлявшуюся их больному воображению опаснейшей предпосылкой возвращения страны к социализму. — утверждал бывший старший вице-президент корпорации „Итера“ Владимир Попов в памфлете „Экономика керосиновой лавки“. — Тем самым лишили государство гарантированных источников дохода. Безденежное государство не способно ни развивать, ни защищать страну и ее интересы».

Последнее замечание особенно веско в свете масштабной, высокозатратной специальной операции в Донбассе и Новороссии, убедительно показавшей всему миру, что армия, ОПК, экономика РФ на высоте задач военного времени. Позитивный дипломатический, геополитический подтекст переговоров президентов России и США в Анкоридже означает недвусмысленное признание противной стороной необратимости новых реальностей в Евразии.

И стар, и млад всеми помыслами со сражающимся войском. Им противостоит «клака» липовых пацифистов, замкнутый западнический мирок, в котором вскормлен уже третий выводок «государственных семинаристов», заполонивших департаменты на Ильинке и Неглинной.

Ныне, когда «либерализм», «свободный рынок», «глобализм» под натиском «консервативной революции» президента Трампа рушатся во всей Ойкумене, пришло наконец время трезво, без уверток и самоутешений осмыслить уроки, последствия всего того, что наша страна пережила после антикоммунистического переворота августа 1991 года. У нового, принесенного в подоле буржуазного строя, шаром покати, не было за душой даже зачатков государственной идеологии. Ельцинизм, прибежище «расстриг» и казнокрадов, как черт ладана, чурался действительных идеологических материй. И даже самоназвание новоявленной формации: капитализм — не слишком было на слуху.

Доставшийся от горбачевского профанического «нового мышления» пресловутый политический «плюрализм», «права человека», неприкосновенность частной собственности пишутся с красной строки.

Смена караула

В кромешные 90-е все идеологические толки наперегонки нагрянули в «молодую демократию» извне — от троцкизма до хаббардизма. Под венец все свелось к апологии правоверного «западничества» и «благостей» периферийного капитализма.

После смены караула в Кремле в 2000-м запрос на государственную идеологию прорезался. «Либерализм» проворовался, изолгался. Либеральному бомонду желательно облик своего квази-вероучения подрумянить.

Не тут-то было! Президентство Владимира Путина исподволь, но неуклонно повело дело к перемене всей парадигмы власти, идеологии, геополитики в духе великодержавия.

После войны 08.08.08, возвращения Крыма в Отчество, отношения России с США, Евросоюзом разладились. Возник неотложный посыл дать острастку «западнизму». И вымести наконец из горницы Русского дома идеологический сор под ложным девизом «открытого общества».

Произошел разворот к традиционным ценностям, великорусской державности в духе Третьего Рима. Вместо чужебесия, изобличенного философом Николаем Данилевским («Россия и «Запад»), возрождение учения о России — отдельной, самобытной цивилизации.

В этом обновленческом потоке возник искус подражания стародавнему триединству: Самодержавие, Православие, Народность. На поверку выходил диковинный «марьяж» Победоносцева и фон Хайека, чужеядного, из «святых» 90-х, либерализма в сочетании с вдохновенной риторикой под соборность, Святую Русь, примирение наследников красных и белых в постсоветской России, сызнова разделившейся на сословия, богачей и простонародье.

Виртуальной скрепой расколотого общества, похоже, оставался интернет, социальные сети.

Равнение на державу Рюриковичей исподволь превращалось в идеологический мейнстрим. В Санкт-Петербург столичный «бомонд» съехался на торжественное, с участием почетного воинского караула, бракосочетание некоего Георгия (Гоши) — отпрыска самозванного окольного Дома Романовых, прозябавшего в безвестности на чужбине, покуда не пригодился в бывшей «стране большевиков».

Дореволюционную Россию прославляют как «симфонию» сословий. Про «кухаркиных детей» позабыто. На слуху поминания про щит на вратах Царьграда. Под венец победы над германцем и австрияками, в одном ратном строю с Антантой, былинный щит русичей непременно должен был воссиять над Босфором… Но в тылу сражающейся армии, в Петрограде, безродные либералы, Гучковы и Керенские, развязали смуту Февральской революции. И 300-летняя великая монархия Романовых рухнула.

Тяжелый бомбардировщик Сикорского «Илья Муромец» воплощал, дескать, превосходящую военную мощь самодержавия. А про то, что снаряды для фронта пришлось закупать за золото у союзников и даже Японии, умалчивалось. И про голод в деревнях Поволжья — расплату за барыши и роскошества помещиков и дельцов, промышлявших вывозом заграницу русской пшеницы и ржи. Сусальные картинки «России, которую мы потеряли» набили оскомину. Общественное мнение безразлично к ностальгическим выдумкам «хоругвеносцев».

«Легитимистское» поветрие в России, вступившей в ожесточенную схватку кто кого с миром Запада, не содержит ни исторической, ни ментальной основы. В сегодняшней расколотой России «дворцов и хижин» олигархический ретро-капитализм с отсылкой к 1913 году — нелепица.

Весь победоносный советский период отечественной истории — прочерк, умолчание в летописи времен? Как бы не так! Багровое небо над русским Донбассом, героический дух войска, сражающегося с бандеровской прокси-армией «цивилизованного» Запада, знаменуют перемену исторической судьбы России.

Политическая воля Кремля вступить в открытое противоборство с натовской коалицией на территории бывшей Украины восстановила насильственно прерванную в лихолетье 1991−93 годов преемственность тысячелетней государственности России. На броне танка Т-90 в сражении под Кременной Красное знамя победы 45-го года! «Хоругвеносцы», «либералы», «либертарианцы» оказались на обочине.