Война — дело молодых

Юные герои войны сегодня встречаются не только на страницах любимых книг или в старых фильмах. Один из них — ополченец с позывным «Вандал». В 16 лет он поехал в Крым обеспечивать проведение референдума, а затем в Донбасс, где принял участие в обороне Славянска. «Вандал» - родом с оккупированной (так он сам ее называет) территории Украины и считает себя полной противоположностью большинству тех, с кем вместе родился и рос в одной стране. Ополченец рассказал нам о себе и своих взглядах на жизнь.

«СП»: — Как так получилось, что ты прошлой весной решил поехать в Крым?

— Я был русским в душе всю жизнь. Так меня воспитывали родители, привив мне правильные ценности. Кроме того, я состоял в организации «Верное Казачество», где нам дали правильное воспитание. Мы уже тогда понимали, что Украина, Россия, Белоруссия — это один неделимый народ.

«СП»: — В казачество тебя отдали родители?

— Да, но решение остаться там принимал я.

«СП»: — Наверняка найдутся те, кто скажет, что из тебя в «Верном Казачестве» воспитывали пророссийского боевика…

— Возможно, кто-то и скажет. Но это совсем не так. Мы понимали, что настоящий мужчина должен уметь защитить себя, свою семью и, в случае нападения — Родину. У нас была и военная, и спортивная подготовка. Также мы изучали спортивное ориентирование на местности и тактику. Разбирали автомат Калашникова и играли в страйкбол. Даже не подозревая, что это когда-нибудь пригодится.

В итоге эта подготовка пришлась как нельзя кстати в Донбассе. После госпереворота на Украине я с другом уехал в Крым и сразу попал в боевую группу. А после безопасного проведения референдума, мы выдвинулись на Донбасс. На самом деле, из моего казачества воевало немало людей.

«СП»: — Это все твои ровесники?

— Нет, конечно же, все были старше меня. Поэтому поехала лишь малая часть казаков, потому что у всех семьи, работа и материальные блага, которые они не захотели терять.

«СП»: — Были другие факторы воспитания? Ты смотрел украинское телевидение?

— У меня дома не было телевизора. Не смотрел ТВ вообще.

«СП»: — А школа? Как историю, например, преподавали?

— Это нельзя назвать было историей. Это просто чудовищная пропаганда. Если сравнивать ее с подлинной историей, то украинская — это бред чьего-то воспаленного мозга. Читая эти учебники, можно было понять, что все столетия существования «незалежной» ее угнетала и гнобила злая «Московия». Но я знал, что это неправда и очень скептически относился к ее изучению.

«СП»: — Ты не пытался спорить, не возникало ли по этому поводу конфликтов в школе?

— Нет. Потому что некоторые учителя нормально все понимали. На самом деле, на Украине много русских людей. Поэтому они преподавали то, что должны были преподавать, а сами не со всем соглашались. Споров не было. А почему я не поддался на эту пропаганду? У меня был очень сильный духовный стержень с детства, твердые убеждения, которые ничто не может изменить - ни провокации, ни пропаганда, ни события на Майдане. Я твердо знал, что это информационная война.

«СП»: — Когда ты понял, что началась война — во время Майдана?

— Я, как православный человек, понимаю, что, скорее всего, будет Третья Мировая. Есть разные версии на этот счет, но было ясно, что она будет, все к этому и шло.

Когда был первый Майдан 2004 года, было понятно, к чему приведут «цветные революции». К распространению влияния США на Украине. Примерно три года назад мы уже предполагали, что будет гражданская война. Правда, мы рассчитывали, что это случится в 2015 году, во время выборов президента.

«СП»: — А чем твои одноклассники занимаются?

— Учатся и ходят на Майданы.

«СП»: — Не знают, где ты и чем занимаешься?

— Нет, только друзья некоторые знают. А если бы узнали, общая реакция могла быть одна: «Ужас, сепаратист, террорист, предатель!»

«СП»: — Как ты относишься к своим врагам, ведь среди них есть и твои ровесники, с которым вы росли в одном дворе?

— Я знаю, что в Первую Мировую войну воюющие стороны с уважением относились к противнику. Тут другая ситуация — нельзя уважать своего врага, который поступает не по чести. Если бы они воевали с нами честно, другое дело, а они, наоборот, уничтожают мирных жителей и города, какое к ним уважение после этого? Какими бы они не были хорошими знакомыми. Если человек переступил эту черту, то все. Это враг с оружием, и я не буду драматизировать ситуацию.

«СП»: — Что значит воевать честно? Ты воюешь честно?

— Если на тебя напали с оружием, ты должен защищаться. Если человек безоружен, то есть - это мирный житель, нападать на него нечестно. И ни в коем случае нельзя заниматься мародерством, за это Бог наказывает вдвойне. Почему вот говорят, что ополченцы воюют честно? Да потому что побежденного и обезоруженного врага они не пытают, не издеваются, не убивают и даже отпускают. А также не бомбят мирное население.

«СП»: — Ты общался с пленными?

— Общался. Вот помню в подростковом возрасте, смотрел советские военные фильмы, там всегда показывают наших русских пленных, где они держатся до последнего, когда их пытают. Это кино, конечно, но если честный воин попал в плен, то он должен вести себя соответственно. Лучше, конечно, вообще в плен не попадать…

А если взять украинского срочника или идейного «правосека» — они все ведут себя одинаково, очень боятся смерти и молят о пощаде, обещая сознаться в содеянных и несодеянных грехах. И говорят одно и то же, у них речевые формулы заготовлены заранее. О том, что они ни в кого не стреляли, а были обычными поварами и водителями.

«СП»: — Ты, говоришь, что не романтик, какой твой духовный стержень?

— Духовный стержень - это моя сильная вера и русский дух, это моя часть Русского мира.

«СП»: — Как оцениваешь ситуацию с гонениями на православие на Украине?

— Конечно же, негативно к этому отношусь! Но это ожидалось. На самом деле, есть даже воюющие укропы, которые относятся к Московскому Патриархату или даже сейчас к нему принадлежат. Я считаю, что они не имеют никакого отношения к настоящему православию. По церковным канонам таких людей просто предают анафеме и запрету на посещение церкви.

«СП»: — Были случаи, когда вера помогала на войне?

— Это постоянно происходит. Был случай на войне, в селе Семеновка под Славянском. Мы сидели с боевыми товарищами возле окопа и готовили еду, как вдруг по нам прицельно выстрелил танк, окопанный примерно в километре. Снаряд разорвался в 15−20 метрах от нас. По бокам сидящих от меня друзей зацепило осколками, а меня нет. Хотя по теории вероятности должно было ранить меня. Тем более, что я был без бронежилета.

Так что Бог всегда помогает тем, кто его об этом постоянно просит!

«СП»: — При наступлении войск Новороссии могут пострадать мирные жители и другие, временно оккупированные, города?

— Их не придется разрушать. Мы же не укропы, которые бомбят все подряд. Есть много способов уничтожить вражескую армию и освободить города, не разрушая их. Мы ими как раз и будем руководствоваться.

«СП»: — Как тебе «Киевская Русь» как некий бренд или государственная идея?

— Его могут использовать как пророссийски настроенные люди, так и бандеровцы в своих целях. Что они и делают, есть даже такой территориальный батальон «Киевская Русь», который воюет против мирных жителей Донбасса.

Будет Новороссия в любом случае. И Киев будет наш. А Западная Украина со своей австро-венгерской и польской культурой нам не нужна. Нам нужна сильная Новороссия со своими историческими границами. Мы же не захватнические войска, а освободительные.

«СП»: — На будущее есть какие-то планы?

— Бессмысленно строить планы на будущее верующему человеку. Война только началась и впереди предстоит еще самое тяжелое сражение. А когда война закончится — будем уже строить планы и жить как люди…

«СП»: — Жить будешь в России или в Новороссии?

— Я еще пока не могу сказать. Пока цель — воевать дальше!

Фото: Игорь Старков